Андрей Первозванный. Опыт небиографического жизнеописания

Вот что заключалось в одной из тех пергаменных тетрадей:

«Расстались друг с другом Андрей и Пётр, Андрей же, выйдя из Синопы вместе с учениками и Матфием, отправился в приморский город Амис и вошёл к некоему иудею Дометиану, а в субботу пошёл с ним в синагогу. Местные жители же — люди простые и добрые, держащиеся многих вер, иудеи и язычники, незлобивые по природе, гостеприимные и любящие добро, а место это поистине неотвратительное, богатое оливками и всяческими плодами.

Когда же Андрей вместе с учениками вошёл в синагогу, стали расспрашивать их, откуда они и что у них за учение. И говорит им Андрей: «Иисуса Галилеянина мы ученики: вы, конечно, слышали вышедшую из Иерусалима весть о Христе». Присутствовали там иродиане и отвечают: «Об Иисусе-то мы слышали, но Христом считаем царя Ирода, который, низвергнув Гиркана, возложил на себя первосвященство и венец, и воздвиг он также множество трофеев». Андрей же говорит им: «Ирод ваш был иноплеменник, сын Антипатра, раба аскалонского жреца. Ирод был кровожадным детоубийцей и женоубийцей, мужем кровей и женолюбцем. Не был он иудеем, а ведь о колене Иуды возвещали пророки». Возразили ему другие и сказали, что из колена Иуды был Иоанн, сын первосвященника Захарии.

Тогда Андрей сказал: «Мужи братия, послушайте меня. Я первый ученик Иоанна; сперва учился я у Иоанна вместе с другими. Проповедуя крещение покаяния, увидел как-то Иоанн Иисуса, идущего к нему, и, указывая перстом, сказал об Иисусе: ‘Вот Агнец Божий, Который берёт на Себя грех мира’. Сказал он тогда Иисусу: ‘Это мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?’ И свидетельствовал Иоанн об Иисусе, что, мол, видел я Духа, сходящего и пребывающего на Нём; я не знал Его, но Пославший меня крестить сказал мне: ‘На Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нём, Тот есть Сын Бога Живого’. Услышав это от Иоанна, я, Андрей, оставил его и три года следовал за Иисусом, и превыше чудес Моисеевых сотворил перед нами Иисус. Но согласно предсказанному о Нём пророками, первосвященники позавидовали и предали Его Пилату, игемону Иудеи, и распяли Его, а Пилат умыл свои руки, как невиновный. А после того как положили Его в новом гробу, Он на третий день перед рассветом воскрес и являлся нам в Галилее в течение сорока дней и заповедал нам проповедать покаяние и оставление грехов во имя Его всем народам, отпуская прегрешения и крестя их чистой водой во имя Отца и Сына и Святого Духа в наследников Небесного Царства. И на наших глазах взошёл Он на небо и сел одесную Бога, и Он должен прийти судить живых и мёртвых по заповедям Своим».

Выйдя из синагоги, увидел Андрей кругом большую толпу — тех, кто нёс больных и обуреваемых нечистыми духами, которые и закричали, что, дескать, «ученики Иисуса Галилеянина пришли изгнать нас». И люди припадали к нему, взывая: «Помилуй нас, служитель Божий! Через тебя же да помилует нас Бог». Андрей, взобравшись на высокий камень и потрясши рукой, успокоил их и сам начал говорить: «Мужи, имеющие уши слышать, услышьте слово жизни; услышьте, внемлите и уверуйте, чтобы жить жизнью бессмертною. Отступите от множества своих учений и, уверовав, обратитесь к единому Богу, Живому и Истинному, Богу евреев. Ведь Он Единый, Истинный и Благой Создатель всякой твари, Испытующий сердца и утробы каждого человека, Знающий всё прежде происхождения его, как Творец всего. К Нему одному, взирая на небо, припадайте вечером, утром и в полдень, Ему одному приносите жертву хваления и благодарите, удерживаясь от того, что вы сами ненавидите, как то: ‘Не хочешь лишиться — не кради; не хочешь быть обижен — не обижай; не хочешь, чтобы жена твоя блудила, — не делай этого с чужой’. Что вы ненавидите, того другим не делайте. Являйте дела покаяния: милость к рабам и чужестранцам, простую любовь ко всем, бесхитростность и незлопамятность, послушание благому. И если вы исполните сказанное мною, то и от болезней и бесовского вреда избавитесь, и в мире проведёте остаток дней своих. Теперь ступайте и соберитесь завтра, чтобы и исцеления сподобиться, и душою просветиться». И отпустил их восвояси.

А сам, войдя с учениками в дом, поел и отдохнул. Было же с ним восемь учеников: Фаддей и Матфий, Тихик и Астахий, Еводий и Симон, Агапит и Дометий, хозяин того дома. Приносили им амисцы много денег и пожертвований, но Андрей всё раздавал нищим и основывал церкви и нищепитательницы. Сами же они ходили в одном хитоне и босые, без сандалий, питаясь раз в день хлебом, водой и овощами и довольствуясь сном на голой земле.

Когда же на следующий день собрался народ, вышел Андрей на уступ, чтобы видно его было всем (впрочем, ростом он был не мал, но, напротив, велик, хотя и немного согбен, носат и броваст) — и говорит: «Отделите беснующихся на одну сторону». Когда это было сделано, бесы зашумели. Но Андрей, обратившись к ним, приказал: «Умолкните!» — и те тотчас затихли. Сказал он тогда народу: «Мир вам, братия!» — а они ему в ответ: «И с тобою!»

И начал он кротко проповедовать: «Один Бог, Безначальный, Вечный и Благой, Создатель всей твари, небесных, земных и преисподних. Он один устроил небеса и землю, Он один сотворил десять чинов ангельских: будучи светом — светлыми, будучи огнём — огнегорящими, будучи благим — благими, незлобивыми, разумными, самовластными и песнословящими, не лишёнными никакого блага. Ведь ни маслина не приносит смоквы, ни огонь — воду, ни свет — тьму. Один же из десяти чинов, предводитель своего чина, не вынеся обилия таких благ, добровольно, как самовластный, обратился ко злу и вместо светлого стал тёмным, вместо благого — злым, вместо благоухания превратился в зловоние, вместо чистого и святого — нечистым и бесчестным. И пусть не говорит никто, что будто с самого начала существовала тьма, ведь Бог — свет вечный, безначальный, а тьма — это всего лишь затенение света. Если прежде небесного места не было ничего, производящего тень, то как могла сама по себе возникнуть тьма? А диавол, ожесточившись против Творца, не желая петь вместе с остальными и добровольно замолчав, лишился божественного света и вместо многих благ стал виновником многих зол, обманщиком и лжецом. Тогда после отпадения его вместе с его присными решил Благой Бог и Создатель сотворить вместо него человека по Своему образу и подобию: самовластного, световидного, мудрого, предведающего, пророчествующего, незлокозненного, благого, песнословящего, господина сущих на земле, таинника небесных, нетленного и бессмертного. Тогда лукавый сатана, увидев, что человек так почтён Создателем вместо него, позавидовал тому и поспешил совратить его. А Благой Бог, зная злокозненность лукавого и то, что человек самовластен и прост, дал ему в подкрепление и как жезл помощи древо снеди, сказав: ‘Всего на свете ты господин, лишь этого одного не касайся, и тогда точно не умрёшь, не соблазнишься и никогда не удалишься от Меня, ибо это — смерть’. А дьявол знал, что человек должен родить нетленный плод и что если он прельстит первого, то второй спасётся нетленным, и поспешил, чтобы тот, прежде чем родит, по гордости ослушался Сотворившего его Бога, и прельстил жену, а жена — мужа. Вкусив от того древа, лишились они множества благ, Бога и ангельской беседы и, обнажившись, познали свой срам и смерть. И родили сына ослушания — Каина, который проявил в себе коварный замысел диавола. А родился Каин неблагодарным, лукавым, завистливым, лживым, несправедливым, ненасытным человеконенавистником, братоубийцей, гневливым виновником всех зол, от которых я призываю вас отступить. И когда умножились люди, он стал учить их делать подобное. И не ограничившись этим, лукавый научил их идолослужению, вплоть до сего дня отвратив их от служения Богу Творцу; научил также почитать своих бесов, так что обитает в них, как в собственных рабах, и вносит всякую немощь. Итак, если оставите вы идолов, гнусные пиршества и свои нечестивые деяния и уверуете в Сотворившего вас Бога, то и от болезней вы избавитесь, и бесы убегут от вас, и водой святого крещения омоетесь вы от своих древних скверн и станете сопричастниками небесных ангелов».

Сказав это, Андрей велел толпе подойти к нему и, возложив на каждого руку, исцелил всех недужных, бесов же, лишь грозно сверкнув очами, изгнал вон, а прокажённых, омыв чистой водою, сделал здоровыми, как малое дитя. Возлагая руки на хромых, сухих, увечных, кривых, согбенных, расслабленных и разбитых, всех он их избавил от страданий.

А люди, видя, что апостолы скромны, худы, бледны, не обуты в сандалии, одеты в один хитон и говорят богодухновенные речи, даруют исцеления и совершают воспевание Бога вечером, утром и каждый час, поражались и не хотели отступать от них. И каждый день прилагались верующие ко Господу, множество мужей и жён. Андрей велел своим ученикам оглашать народ, а сам с двумя учениками ходил по окрестным сёлам к тем, кто не мог прийти к нему. Огласив их в течение многих дней, они крестили великое множество людей, и даже из начальствующих многие веровали и крестились, ведь тогдашние императоры Тиберий, Гай, Клавдий и Нерон (до двенадцатого года своего царствования) не препятствовали вере Христовой, но и из благородных женщин, и из иудеек многие уверовали и крестились.

Андрей же, крестив их во имя Отца и Сына и Святого Духа, освятил престол и храм Святой Богородицы (и по сей день он виден всем), рукоположил многих из амисцев в пресвитеры и дьяконы, а Дометиана — во епископы. И случилась великая радость в этом городе, ведь преподал им Андрей божественных Христовых Таинств и передал литургию и чин псалмопения: собираться вечером и утром, преклонять колени на восток и, став так, молиться с непокрытой головой, петь Псалтирь Давидову со страхом Божиим, стоять в церкви со сложенными руками, почитать священников и поститься, не языческим басням внимать, но пророкам, следовать закону Моисееву и установленному апостолами в Иерусалиме. Так творя и уча, привёл Андрей многие города и области Понта ко Христу И, выйдя из Амиса, отправился он в Трапезунт».

На этом Епифаний окончил свой рассказ о путешествии апостола Андрея по припонтийским городам, и перевод этой части жития, который Григорий Фоменко, научный сотрудник Отдела апокрифов Института древнерусской культуры, только-только завершил, готовясь к поездке на большую конференцию в Херсонес, был уверенным нажатием левой кнопки мыши сохранён на его рабочем компьютере. Теперь оставалось проследить судьбу Епифаниева жития в славянской книжной традиции, а для этого — снова в Государственную рукописную библиотеку, снова стоять в утренней очереди, но, к счастью, уже не на морозе, а под нежными лучами первого весеннего солнца, столь необычного в только что оттаявшей Москве, серой и мокрой.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ НА ХОЛМАХ ГРУЗИИ

1. ОТ ТРАПЕЗУНТА ДО СЕВАСТОПОЛЯ ВЕЛИКОГО

«Андреа и Симон Кананитьскый и Матфеа и Фадей с прочими ученикы снидоша в Едес. И Фадей же оста ту у Лудра. А друзии по грады ходяще и учаще и чюдеса деюще, снидоша в Иверию и к Фасу _уи потом в Сусанин). Мужи же языка того под женьскою властию беаху _увероимьна бо женьска вещь, и скоро послушаша. И придоша в Химар град, иже днесь есть покой многострадальцю Максиму. Оста же Матфеа в странах с ученикы, творя чюдеса многа. Симон же и Андреа идоста в Аланию и в Фуст град. Имнога чюдеса створивша и многы научьша, идоста в Авазгию. И влезоша в Севаст-граду и участа Слову Божию, и мнози прияша».

Нужное место Гриша отыскал не без труда: вначале он даже не мог понять, что приключилось с рукописью, так перемешаны были фрагменты жития. Лишь через некоторое время ему стало ясно, что монах Евсевий списывал текст с кодекса, в котором уже были перепутаны при переплёте листы, но по неразумию или за послушание, не обращая внимания на содержание, списал всё так, как было. Интересно, что за рукопись лежала перед Евсевием? Может, это и был оригинал славянского перевода, выполненного каким-то болгарином лет за триста — четыреста до того? Забавный человек был этот Евсевий: вместе с другим братом, Ефремом, он переписывал рукописи в Константинополе в 1420 году, а потом оказался в Троице-Сергиевом монастыре с рукописью Миней. Там, видать, стал он келарем, или обидел его тамошний келарь, так что приписал он внизу страницы: «О келарю, внимайте, преподобный Сергей сам келарит».

Но сейчас Грише было не до Евсевия. Перечитав ещё раз весь отрывок, он полез в любимый кожаный портфель, подаренный друзьями на тридцатилетие, и вытащил оттуда пачку ксерокопий. Это была диссертация по исторической географии, защищённая недавно в Штутгарте, её копию заботливо прислал ему отец Ампелий. Автор диссертации — он представлялся Грише немолодым, полысевшим уже мужчиной — как и подобает настоящему немецкому учёному, досконально изучил все географические названия в греческом житии апостола, написанном Епифанием Монахом, включая их орфографические варианты, и оценил их достоверность, но пришёл к неутешительному выводу, что текст его — всё равно подделка, так как аланы были крещены не в начале девятого столетия, а лишь век спустя, то ли в первое, то ли во второе патриаршество Николая Мистика. Впрочем, до этого более чем спорного вывода Грише теперь не было дела — его интересовали греческие оригиналы имён из жития.