Андрей Сахаров. Наука и свобода

Отличие от конструкции, содержавшейся в сообщении Фукса, было в том, что в механизме Теллера—Улама (и в Третьей идее) излучение обжимает не маленький запал на краю термоядерной трубы, а всю трубу — весь термоядерный заряд В США, чтобы перенести идею с устройства спички на целый костер, понадобилось оказаться в тупике и по-новому взглянуть на весь термоядерный механизм.

В советском проекте ход событий был похожим.

В феврале 1950 года — после того как директива Трумэна породила аналогичную (но секретную) директиву Сталина, — Зельдович в отчете «Водородная дейтериевая бомба» рассмотрел различные способы поджигания Трубы — различные устройства атомной спички. Он упомянул и схему Фукса, но предпочел другую, в которой использовались вещественные осколки взрыва, а не излучение. [242] Предпочел физику, хорошо знакомую по его предыдущему научному опыту, и держался этого мнения еще четыре года, пока тупик не обозначился вполне отчетливо.

242

Гончаров Г.А. Термоядерный проект СССР: предыстория и десять лет пути к термоядерной бомбе, 2002.

Столь долгое заблуждение Зельдовича может объяснить, почему при зарождении Третьей идеи он не сразу оценил правоту Сахарова.

А вся в целом история помогает снять самое весомое сомнение в оригинальности советской Третьей идеи. Сомнение высказал российский физик-ветеран Л.П. Феоктистов. В статье «Водородная бомба: Кто же выдал ее секрет?» он говорит, что Третья идея как будто свалилась с неба, и, по его мнению, кто-то сначала должен был эту (американскую) идею туда — на советское небо — положить.

Спустя несколько месяцев[после схемы атомного обжатия А-Д-С] внезапно появились, как свет в темном царстве, новые идеи, и стало ясно, что настал момент «истины». Молва приписывала эти основополагающие мысли, в духе Теллера, то Зельдовичу, то Сахарову, то обоим, то еще кому-то, но всегда в какой-то неопределенной форме: вроде бы, кажется и т.п. К тому времени я хорошо был знаком с Зельдовичем. Но ни разу не слышал от него прямого подтверждения на сей счет.<> Меня не покидает ощущение, что в ту пору мы не были вполне самостоятельными». [243]

243

Феоктистов Л.П. Водородная бомба: Кто же выдал ее секрет? // НГ-Наука, 2 сентября 1997, с. 7; Феоктистов Л.П. Оружие, которое себя исчерпало. М.: Российский комитет ВМПЯВ, 1999, с. 59—77.

Зельдович, одним из ближайших сотрудников которого был Феоктистов, не отличался чрезмерной приоритетной скромностью, и такая его сдержанность, действительно, красноречива. Приняв сахаровскую идею использовать излучение для обжатия, Зельдович должен был узнать в ней содержимое сообщения Фукса 1948 года (к которому он получил доступ уже в июне 1948 года). [244]

Что же касается внезапности появления Третьей идеи, то тут помогает сопоставление с историей ее американского эквивалента. При обсуждении в 1952 году, по свежим следам, Бете высказал мнение, что «Изобретение[вычеркнуто (механизма Теллера—Улама?)] в 1951 году было в большой степени случайным. Невозможно предсказать, было ли или будет ли сходное изобретение сделано в русском проекте». [245] Однако Теллер — участник этого изобретения — не без ехидства заметил по этому поводу:

244

Гончаров Г.А. Термоядерный проект СССР: предыстория и десять лет пути к термоядерной бомбе. 2002.

245

Hans А. Bethe. Memorandum on the history of thermonuclear program, May 28, 1952. http://www.fas.org/nuke/guide/usa/nuclear/bethe-52.htm.

Трудно спорить о том, в какой мере данное изобретение случайно, особенно трудно для того, кто сам не делал этого изобретения. Мне кажется, что идея[вычеркнуто (механизма Теллера—Улама?)] была относительно небольшой модификацией идей, известных в 1946 году. Надо было добавить лишь два элемента: сжимать взрывом больший объем и, чтобы достигнуть большего сжатия, держать сжимаемый материал холодным как можно дольше.

При этом Теллер подчеркнул, что «главный принцип радиационной имплозии был развит в связи с термоядерной программой и был изложен на конференции по термоядерной бомбе весной 1946 года. Доктор Бете, в отличие от доктора Фукса, не присутствовал на этой конференции». [246]

246

Edward Teller. Comments on Bethe’s History of Thermonuclear Program, August 14, 1952. Records of JCAE, Record group 128, National Archives.

Теллер мог досадовать, как и Зельдович, что не разглядел раньше потенциал идеи, «известной уже в 1946 году». Эту идею Фукс совместно с математиком фон Нейманом представили для патентования 28 мая 1946 года. [247] Однако только в 1951 году этот «излучательный» инструмент превратился в руках Теллера в механизм радиационной имплозии. [248]

Ситуация выглядит парадоксальной. Не склонный к восторгам Бете называет вклад Теллера «совершенно блестящим открытием» [very brilliant discovery] и «гениальным прозрением» [stroke of genious]. [249] Сам же Теллер, вовсе не склонный к самоуничижению, не соглашался со столь высокой оценкой своего вклада и утверждал, что речь идет лишь о небольшой модификации ранее известных идей.

247

В рассекреченной хронологии главных событий в истории водородной бомбы Policy and Progress in the H-Bomb Program: А Chronology of Leading Events, подготовленной Объединенным комитетом по атомной энергии (Joint Committee on Atomic Energy, Jan. 1, 1953), отмечен патент Фукса-фон Неймана от 28 мая 1946 года, но его описание вычеркнуто.

248

Anne Fitzpatrick. Igniting The Light Elements: The Los Alamos Thermonuclear Weapon Project, 1942—1952. Dissertation. Virginia Polytechnic Institute, Blacksburg, Virginia, 1998, p. 163.

249

Testimony in the Matter of J. Robert Oppenheimer // http://www.nuclearfiIes.org/docs/1954/54-opp-testimony.html

Спустя полвека к мнениям американских авторитетов неожиданно добавилось — из рассекреченных советских архивов — вещественное доказательство. Это сообщение, переданное советской разведке в 1948 году Клаусом Фуксом, атомным шпионом № 1, физиком «блестящего ума», «одним из наиболее выдающихся в области атомной энергии». [250] (В кавычках приведена оценка Бете вскоре после ареста Фукса в начале 1950 года.)

Сообщение содержало схему — вероятно, ту самую, которую Фукс запатентовал в 1946 году, еще работая в Лос-Аламосе. Изучив эту схему, российский ветеран термоядерного проекта Герман Гончаров согласился с мнением Теллера, что «секрет водородной бомбы» был в родстве с идей 1946 года. [251]

250

Hans Bethe’s Statement to the FBI on KIaus Fuchs, February 14, 1950. http://www.pbs.org/wgbh/amex/bomb/filmmore/reference/primary/hansbethestate.html

251

German Goncharov. Thermonuclear Milestones. PHYSICS TODAY, November, 1996, p. 46.

^{Фрагменты рассекреченной (с купюрами) официальной хронологии важнейших событий в американской программе водородной бомбы (Policy and Progress in the H-Bomb Program: A Chronology of Leading Events, Joint Committee on Atomic Energy, Jan 1, 1953). Патент Фукса фон Неймана от 28 мая 1946 года отмечен, его описание удалено. Справа — схема из доклада Фукса советской разведке 1948 года.}

Историку науки, не имея допуска к секретным ядерным архивам, трудно принять участие в споре Бете и Теллера, было ли изобретение Теллера 1951 года случайным, непредсказуемым или же относительно небольшой модификацией предыдущих идей. Безопаснее всего принять, что истина лежит где-то посредине между их позициями. Чем ближе эта «золотая середина» к мнению Теллера, тем больше оснований назвать Клауса Фукса дедом сразу трех водородных бомб — американской, советской и британской, для которых он работал по штату и внештатно.

История науки свидетельствует, что рождение новой идеи нередко окружено густой пеленой и даже непосредственным участникам событий бывает трудно разделить происходившее на элементы — исходные импульсы, конкретные идеи, критические замечания. И вопросы приоритета, когда в обсуждениях участвует много незаурядных умов, зачастую не имеют простого однозначного ответа. По мнению Теллера, в свидетельстве о рождении водородной бомбы надо было бы написать «Работа многих людей» — так озаглавлена его статья 1955 года. [252]

252

Edward Teller. The work of many people. Science, 1955. V. 121, p. 267

Важно, однако, помнить, что американским физикам понадобилось пять лет, чтобы осознать потенциал идеи 1946 года, а советским — шесть лет, чтобы открыть эту идею заново. Уже отсюда можно понять резон Бете о необходимости дополнительного «гениального прозрения».

Разногласие двух выдающихся участников американской термоядерной истории помогает понять сходное разногласие в истории российской. Если Бете воспринял радиационную имплозию внезапным случайным открытием, то и впечатление Феоктистова от неожиданности Третьей идеи становится более понятным. И эти два впечатления, сформировавшиеся по разные стороны железного занавеса, подкрепляют друг друга и говорят о том, насколько новаторской была Третья идея.

Путь от ключевой физической идеи до инженерной конструкции требовал решить целую гроздь научно-технических задач. Советской команде на это понадобилось полтора года.

Не слишком ли быстро по сравнению с американской командой — более звездной, чем полосатой? Фактически, и в США это заняло не намного больше времени. Испытание Майк проведено через год и девять месяцев после рождения американского варианта Третьей идеи. Если бы в США раньше появилась Вторая идея и успело бы возникнуть производство лития-6, то Майк мог бы стать первой водородной бомбой, — за год с лишним до «Браво».