Андрей Сахаров. Наука и свобода

Курчатов пользовался доверием Хрущева и мог бы это использовать гораздо больше на благо науки и страны, если бы не умер так рано. [385]

Многое Курчатову удавалось благодаря тому, что к энтузиазму добавлялись его качества, которые на языке ГБ именовались: «Человек скрытный, осторожный, хитрый и большой дипломат». [386]

Сахаров такими качествами не обладал и, похоже, не замечал их в Курчатове. Но у него были основания думать, что и простой научной логикой, без хитрой дипломатии, можно влиять на принятие государственных решений.

385

Хрущев С.Н. Пенсионер союзного значения. М.: Новости, 1991, с. 38—40.

386

Крылов В.В. Выбор или выборы? К истории избрания президента Академии наук СССР. Июль 1945 г. // Исторический архив, 1996, № 2, с. 151.

Такое впечатление у него осталось, например, от знакомства с будущим Генсеком Брежневым. В конце 50-х годов, когда тот курировал в ЦК разработки военной техники, готовилось правительственное решение, которое физики Объекта считали неправильным. Оно отвлекло бы интеллектуальные и материальные силы «от более важных вещей (подразумевалось — в военно-промышленной сфере; речь не шла о перераспределении с мирными делами)». Харитон решил объяснить это в ЦК и, взяв Сахарова для подкрепления, пришел к Брежневу. Тот выслушал их «очень внимательно, что-то записывая в блокнот». В результате постановление не было принято.

В начале 60-х годов социальное положение физики было наивысшим в российской истории. Поэт Борис Слуцкий зарифмовал это в строках, которые тогда знали все:

Что-то физики в почете. Что-то лирики в загоне. Дело нс в суком расчете. Дело в мировом законе.

Почет был столь велик. что когда в 1964 году снимали Хрущева. товарищи по партии поставили ему в вину и неуважение к ученым. [387]

387

Источник, 1998, № 2, с. 120, 132.

В 1965 голу был создан Государственный комитет по науке и технике, председатель которого академик В.А. Кириллин занимал одновременно и пост заместителя главы правительства (А. Н. Косыгина).

Весной 1966 года Кириллин пригласил к себе Сахарова, Гинзбурга, Зельдовича и еще нескольких крупных ученых и инженеров.

Кириллин сказал, что в США много занимаются научно-технической футурологией, кое-что при этом пишут легковесное и тривиальное, но в целом эта деятельность не бесполезна, дает далекую перспективу, очень важную для планирования. Он предложил каждому из пас написать в свободной форме, как мы представляем себе развитие близких нам отраслей науки и техники в ближайшее десятилетие, а также, если хотим, коснуться и более общих вопросов. Мы разошлись. В ближайшие недели я с увлечением работал и написал небольшую по объему статейку большим полетом фантазии.<> Для меня работа над этой статьей имела большое психологическое значение, вновь сосредоточивая мысль на общих вопросах судеб человечества.

Сахаров написал здесь «вновь», подразумевая, видимо, свою статью 1958 года, в которой он опирался на о-о-чень далекий социальный прогноз: за время полураспада радиоуглерода — около шести тысяч лет! — численность человечества в среднем составит около 30 миллиардов. При этом Сахаров отметил, что «такая численность не противоречит продовольственным возможностям земного шара с учетом прогресса науки». [388]

Статью 1966 года «Наука будущего. Прогноз перспектив развития науки» Сахаров начинает с того, что ряд ее идей и оценок — плод коллективной работы, и называет имена восьми своих коллег по Объекту. Первый раздел статьи — узкопрофессиональный: «Использование ядерных взрывов в научных и технических целях», и уже здесь после описания нескольких научных и промышленных применений фантазия взлетает круто вверх. Сахаров, к примеру, пишет об управлении движением астероидов посредством ядерных взрывов.

388

Сахаров А.Д. Радиоактивный углерод ядерных взрывов и непороговые биологические эффекты (Атомная энергия, 1958) // Научные труды. М., 1995, с. 329.

Статья пышет беспредельным научным энтузиазмом. «Эта цель оправдывает любые расходы», — пишет автор о поиске «динамических законов при высокой энергии, обогащающих наши представления о пространстве и причинности».

Всего один абзац посвящен социальному прогнозу.

Прогресс кибернетики приведет к глубочайшим сдвигам в идеологии и философии, будет иметь большие социальные последствия. Можно думать, что прогресс технической и социальной кибернетики, наряду с успехами биологии, физики и астрофизики и организационно-политическим творчеством народовластия, внесет наибольшие и неожиданные коррективы в предсказание о социальной, бытовой и политической структуре будущего общества. [389]

389

Сахаров А.Д. Наука будущего (Прогноз перспектив развития науки) (1966) // Научные труды. М.: Центрком, 1995, с. 380.

В целом автор выглядит законченным технократом, лучше сказать — наукократом, не знающим удержу в своих научно-фантастических мечтаниях и не замечающим реалий окружающей жизни.

Надо, правда, учитывать заданные рамки статьи — прогноз развития науки. Ограничена была и читательская аудитория. Статья опубликована в сборнике тиражом 120 экземпляров с грифом «для служебного пользования», то есть только для управленческой элиты.

Итак, летом 1966 года Сахаров размышлял о прогрессе науки по существу в отрыве от всего остального. Меньше двух лет отделяло его от другой статьи, в которой он уже соединил неразрывно прогресс, мирное сосуществование и индивидуальную свободу, — от статьи, ставшей поворотным пунктом в его биографии.

Письмо в ЦК об опасности обороны

Вспоминая события, происшедшие за эти неполные два года, Сахаров рассказал и об одной своей статье, оставшейся в рукописном виде. Рассказ этот, однако, оставляет чувство сомнения.

Ну в самом деле. Пришел к нему знакомый журналист и предложил написать статью в форме диалога с ним «о роли и ответственности интеллигенции в современном мире» для «Литературной газеты». Сахаров согласился, однако то, что он написал, напугало редакцию своей радикальностью. Потребовалось «добро» сверху. Сахаров послал рукопись в Политбюро и получил отрицательный ответ. И что же автор? Отдал рукопись журналисту и «забыл обо всем этом деле».

Мало похоже на сахаровскую неукротимость — пусть и мягкую внешне.

И совсем не сочетается этот рассказ с началом главы «Перед поворотом» из сахаровских «Воспоминаний». Там он пишет о своих профессионально-оружейных заботах того времени, когда по долгу службы он участвовал в военно-стратегических обсуждениях.

Того, что пришлось узнать, было более чем достаточно, чтобы с особенной остротой почувствовать весь ужас и реальность большой термоядерной войны, общечеловеческое безумие и опасность, угрожающую всем нам на нашей планете. На страницах отчетов, на совещаниях по проблемам исследования операций, в том числе операций стратегического термоядерного удара по предполагаемому противнику, на схемах и картах немыслимое и чудовищное становилось предметом детального рассмотрения и расчетов, становилось бытом — пока еще воображаемым, но уже рассматриваемым как нечто возможное. Я не мог не думать об этом при все более ясном понимании, что речь идет не только и не столько о технических (военно-технических, военно-экономических) вопросах, сколько в первую очередь о вопросах политических и морально-нравственных.

Новым горячим вопросом тех обсуждений стала противоракетная оборона (ПРО) — ракетные системы, предназначенные уничтожать атакующие баллистические ракеты противника. Несмотря на оборонительное назначение новой системы оружия, Сахаров пришел к выводу, что создание такой обороны чрезвычайно опасно. Новая гонка оборонительно-наступательных вооружений подорвала бы действенность прежнего стража мира — взаимное гарантированное уничтожение. Хоть этот страж и выглядит довольно безумно, но лучше такой, чем никакого.

И на таком трагически-серьезном профессиональном фоне у Сахарова хватило досуга сочинять какую-то необязательную статью о роли интеллигенции? А услышав сверху «цыц!», тут же забыть о ней?! Что-то не то…

И в самом деле — не то. А «то» скрывалось долгое время в архиве ЦК. Когда ЦК закрыли, его Архив открылся, и письмо Сахарова в ЦК от 21 июля 1967 года стало доступно для изучения. [390]

Это большое послание. Оно включает в себя девятистраничное письмо с грифом «секретно» и десятистраничную рукопись статьи, подготовленной «совместно с известным публицистом Э. Генри» для опубликования в «Литературной газете».

390

Сахаров А.Д. Письмо в ЦК КПСС от 21 июля 1967 // Архив Сахарова в Москве.