Андрей Ярославич
Шрифт:
Андрей был благодарен Александру за то, что тот не сказал ни слова о матери Андрея. Но растерялся совершенно, не знал, как повести себя. Волнение охватило душу. Но даже таким, растерянным, совсем юным, в простой легкой одежде, он оставался каким-то странно и естественно величавым; это величие, легкое и естественное, гляделось в каждом движении, в каждом жесте, в легком наклоне головы… Он смотрел почти с болью во взгляде на своих нежданных гостей. Воспоминания о самом дальнем детстве, сначала совсем смутные, затем все более ясные, четкие, болью заполоняли сознание и сердце…
— Как ты узнал, кто они? Кто понимает их язык? — тихо спросил Александра.
— Дубул
— Пусть переводит их речи…
Александр велел дружиннику переводить.
— Спроси их, — обратился к воину Андрей, — как они узнали обо мне и чего бы они хотели от меня…
Вышел рослый старик в меховой — волчьим мехом наружу — куртке поверх рубахи и заговорил. Андрей жадно вслушивался, но языка вспомнить не мог. Дружинник перевел:
— Он говорит, что, когда ты ступаешь на землю предков своих, о тебе земля говорит, и птицы лесные голосами своими подают весть о тебе, и звери лесные бегут вдоль пути твоего, и деревья клонятся перед тобой…
— Это красиво!.. — проговорил Андрей с увлечением, но и с грустью. Ах, не все ли равно, откуда о нем узнали! Ведь этот путь — не тайна…
— Что я могу сделать для рас? — Андрей решительно и взволнованно обратился к своим гостям.
Дружинник перевел его вопрос и то, что ответили гости, перевел Андрею.
— Они просят, чтобы ты, когда возмужаешь, избавил бы их от необходимости, тягостной для них, — платить большую дань хану…
— Я буду пытаться сделать это, — отвечал Андрей и обернулся к дружиннику. — Скажи мне, как это будет на их языке. Я хочу сказать им это на их языке…
Дружинник сказал, и Андрей повторил его слова.
Гости снова поклонились.
Андрей посмотрел на Александра.
— Надо их отдарить, а мне нечем, ты знаешь… — сказал искренне и горестно.
Но тут заговорил предводитель пришедших с дарами. Он говорил громко и, должно быть, складно на своем языке. И несколько раз взмахнул рукой. Андрей посмотрел на переводчика, и тот снова начал переводить:
— Он говорит, что им чужих даров не надобно, что самый простой дар от тебя дороже им самого драгоценного чужого дара!..
— Скажи им, чтобы пождали, — быстро и чуть глухо произнес Андрей.
Быстро пошел в шатер, схватил свою суконную свиту, вынес и отдал предводителю мордвы.
«И всегда-то я дарю с себя…» — подумалось Андрею.
Предводитель снова поклонился. Гости уже отступили к лесу, когда предводитель их посмотрел на Андрея с пристальностью, улыбнулся и еще что-то сказал. Переводчик перевел, чуть смутившись:
— Он сказал, что у тебя — глаза твоей матери…
Андрей круто повернулся, быстро пошел в шатер, бросился ничком на войлок, уткнулся лицом, но не было слез, только сердце сильно билось…
Александр был так добр и внимателен к нему, что не заводил речь об этом происшествии…
В степи увидели первую деревянную вышку.
— Это поставлено по приказанию хана, — сказал Александр, — это мола. Молами называют эти вышки и равные отрезки пути, размеченные этими вышками.
Андрей видел, что Александру такой порядок по нраву. Сам Андрей предпочел бы ехать по неразмеченному загадочному пути.
Затем они увидели деревянную ограду из плотно пригнанных кольев заостренных. В степи, чуть всхолмленной, ограда гляделась даже странно.
— Первый ям, — пояснил Александр; он знал, куда едет. И дальше пояснил, что ям — это такое
место, где путник может отдохнуть и сменить лошадей. Александр похвалил эту дорожную службу, заведенную ордынцами. Но Андрея насторожили эти слова о смене лошадей. Что это означает? Нет, пусть он покажется Александру смешным и ребячливым, но свое опасение он выскажет.— Злат — мой конь, и другого коня я не возьму, и Злата никому не отдам!..
— Нам с тобой и нашим дружинникам не будут менять коней, ежели мы сами того не пожелаем, — серьезно отвечал Александр. — Мы поедем на своих конях. Но потому и ехать будем дольше, нам ведь придется пережидать, пока лошади отдохнут. Но менять лошадей без нашего желания не будут, мы едем с дозволения хана, у меня ярлык — ханская грамота, написанная и запечатанная битакчи — начальствующим над ханской службой, где пишутся и выдаются по приказу хана подобные грамоты… И ты, Чика, не тревожься. Злат — твой конь, а Полкан — твой меч… — Александр произнес последние слова серьезно совсем, и только уголки его темных губ едва приметно дрогнули, шевельнулись, но не сложились в улыбку… Он ярко вспомнил, как малый еще Андрейка гордился своим первым конем и мечом… Андрей тоже помнил это и удивился теплой памяти брата старшего о ребяческих словах меньшого…
Над оградой торчала деревянная вышка. Человек, стоявший на вышке, заметил всадников. Александр высоко вскинул руку с немалым свертком. Это и был ханский ярлык, писанный на ткани, именуемой шелком, свернутый в трубку и запечатанный ханской печатью на золоченом шнурке.
Ворота отворились. Двор был огромный, с большою конюшней. Далее было поставлено несколько круглых войлочных шатров. Андрею любопытно сделалось, как станет Александр объясняться с этими ямскими служителями. К его удивлению, Александр свободно заговорил с ними на их языке. Стало быть, нарочно этот язык изучил. Одеты были служители в короткие меховые кафтаны мехом наружу, штаны кожаные заправлены были в сапоги, грубо сработанные. Войлочных шапок не снимали. Были все безбородые и глаза совсем раскосые. Андрей вспомнил ордынских пешцов на Чудском озере, и те были таковы, на этих совсем походили…
Андрея и Александра провели в шатер войлочный.
— Давай на дворе поедим и ляжем, — тихо попросил Андрей брата. — Здесь я задохнусь, пожалуй. Дух такой здесь тяжелый… Не банятся, что ли, вовсе?..
— Летом — нет, не моются, не положено… — Александр пошел из палатки, и Андрей — за ним.
Александр громко и весело заговорил с ямскими служителями, указал на Андрея. Те засмеялись громко, и Александр вместе с ними смеялся и говорил что-то такое шутливое, соленое, отчего они хохотали еще сильнее. И уже все здесь почитали его «своим». Андрей понимал, что смеются над его, Андреевой, слабостью, но не обижался, и было занятно глядеть на Александра, такого…
Ямские служители умело обиходили коней. Андрей смотрел, как поводили его Злата, обтерли, в кормушку засыпали ячмень… Жестами показывали Андрею, какой у него прекрасный конь. Подошел Александр, заговорили…
— Глянулся им твой Злат, — сказал Александр брату, — небесным конем зовут его. На таких конях скачут их боги…
Андрей тотчас вспомнил изображения святого Георгия и конных Бориса и Глеба…
— У нас мало людей… Если попытаются отнять коня…
— Да ты что, Чика! — уверенно перебил Александр. — Нравов и порядков их ты не знаешь! Здесь порядок понимают! У меня ханский ярлык! За обиду, утеснение мне и моим спутникам — головы с плеч полетят!..