Ангел для Лютого

Ой, что там потом было! Отец словно с цепи сорвался, нет, не орал и не бил — он такого никогда не позволял. Но я целую неделю слушала лекции о том, что девушка не должна позволять ничего лишнего парням, мол, они очень коварны и опасны. Пришлось пообещать, что всё у меня будет только с будущим мужем, лишь тогда он успокоился. Но вот с танцами пришлось завязать, да и не до них стало: сестру записали к репетитору, пришлось её сопровождать в город. Ну да ладно, хватит о прошлом, пора обед готовить пижону, ведь выплату долга никто не отменял. Спустилась в кухню, а там Регина пьёт чай, мне стало неудобно за свои слова, ведь это не её прихоть проверить меня, а пижона.

— Извините, я не должна была вам грубить… — Женщина приподняла глаза на меня, и вновь от её холодного взгляда стало не по себе, но я продолжила: — А насчёт того, что не выполнили поручение начальника, не переживайте, эту проблему я решу.

— Уверены? — приподняв идеальную бровь, как-то зло усмехнулась она.

— Вполне.

— Хорошо, — произнесла она и вновь замолчала.

Пока я готовила, Регина мельком наблюдала за мной, от её пристального взгляда было не по себе. Но и прогонять я её не стала. И так сегодня обидела человека, причём незаслуженно. Только я всё закончила готовить и собралась подняться к себе, в кухню зашёл Лютов, и по его взгляду стало понятно, что мужчина не в духе. Да блин! Что на этот раз?

Глава 23

Я уже было приготовилась к нападкам в свою сторону, но он окинул Регину злым взглядом, и…

— До шести свободна… — Та в ответ только кивнула. Не сказав ни слова, встала из-за стола и направилась к выходу. Егор Александрович перевёл взгляд на меня, и в его глазах уже не было злости. — Привет, любовь моя…

Я вздрогнула от «любовь моя». Насколько это было дико слышать, учитывая наши с ним отношения. Но тут же поняла, почему он это сказал — Регина ещё не вышла из кухни, пришлось подыграть:

— Привет.

Изобразила смущение. На большее я не способна, сказать «любимый» или что-то ещё в этом роде язык не повернётся. Ненавижу фальшь всеми фибрами души, и эта игра — для меня тяжёлое испытание. Возможно со временем я научусь жить во лжи, но сейчас каждое лживое слово, сорвавшееся с моих губ, приносит только боль.

— Соскучилась? — произносит он интимным голосом, направляясь ко мне.

«Быстрее вечные снега растают, чем я по тебе скучать буду!» — ответила ему мысленно, но вслух, разумеется, ответила иное.

— Очень…

Надеюсь, вышло без сарказма, но не уверена. Судя по предостерегающему взгляду пижона, всё-таки прокололась

— Сейчас проворим… — с ехидной улыбочкой он произносит, и его рука касается моей спины. Я замерла, а он делает резкий рывок и притягивает к себе, продолжая: — Насколько ты скучала по мне, карамелька!

«Ну… блин, начинается!» — мысленно я взвыла. А вслух чуть слышно:

— Может, не стоит проверять, а? Регина уже ушла.

Он наклоняется к моему лицу и, чуть касаясь губ, не менее тихо отвечает:

— А вдруг она подслушивает?

Я от его ответа слегка зависла. Ну не могла я поверить, что взрослая женщина подслушивать решится.

— Зачем ей это? — всё так же тихо спрашиваю.

Он только усмехнулся в ответ и тут же накрыл мои губы своими. Я попыталась его оттолкнуть, но, вспомнив, что собралась с ним мириться, прекратила сопротивляться. Решив, пусть получит то, что хочет, глядишь, быстрее потеряет интерес. Но это было ошибкой, потому что от его поцелуев можно голову потерять. Теперь я понимаю, почему женщины с ума по нему сходили: если только от его поцелуев моё тело трепещет, а разум отключается. Стоп! Промелькнувшее в мыслях «женщины» меня отрезвило. Чёрт! Он недавно так же страстно целовал любовницу, а теперь этим же губами касается меня. Стало противно, и я начала сопротивляться!

— Ангелок, какого х*я?! — прекратив меня целовать, с рычащими нотками возмутился он, смотря затуманенным взглядом.

— Она ушла, хватит.

Упёрлась руками в его грудь. Вот не хочу, чтобы он ко мне прикасался, и всё тут, брезгую!

— Врёшь, не в это причина! — цедит он сквозь зубы и отходит.

— Да, не в этом, — не стала я врать.

— Как я понимаю, допытываться, что там тебе твои тараканы нашептали, нет смысла, — не спрашивает, а утверждает. — Хотя… мне уже похрен! — махнул он рукой и направился к выходу из кухни.

Его «мне уже похрен!» было сродни удару молнии. Чёрт! Он же сейчас пошлёт меня ко всем чертям. Дура… Дура! Вот зачем вновь его оттолкнула? Ну, был он с любовницей, нечего из этого трагедию делать. Он же и не скрывал, что будет встречаться с другими, да и я его постоянно подталкивала к этому. Почему я взбрыкнула? Сама не понимаю. Да и неважно, в этом случае я неправа, и точка. Нравится мне это или нет, но я обязана подстроиться под ситуацию, раз согласилась. А то, что мне неприятно, — ничего, переживу и это. Нужно его остановить, пока не поздно!

— Подождите! — воскликнула я и рванула за ним. Лютов не отреагировал, продолжал идти дальше. Подбежала к нему и, ухватив за рукав пиджака, взмолилась: — Пожалуйста… — И уже тише: — Не уходите.

Лютов остановился, из моих лёгких вырвался вздох облегчения: получилось, слава богу! Тут он резко повернулся ко мне, и я забыла, как дышать. Его взгляд вспыхнул, как тогда в кабинете, и он вновь мне стал напоминать разъярённого льва. Я непроизвольно отшатнулась от мужчины.

— И? — спрашивает он зло, прожигая полным ярости взглядом. А я, как назло, не могу выдавить и слова, горло словно сдавила невидимая рука. — Мила… — с нажимом произнёс моё имя, и это мне помогло сбросить неожиданно нахлынувшее оцепенение.

— Мне нужно поговорить с вами… — еле выдавила.

— Ты ещё не наговорилась? — со злой усмешкой спрашивает.

— Я… — начала, и тут же голос мой предательски дрогнул. Но я собралась и продолжила: — Это очень важно.

— Ну… раз важно… — усмехнулся он. И, скрестив руки на груди, продолжил: — Говори.

— А… можно не здесь?

От тяжко вздохнул и, взяв меня за руку, повёл в свой кабинет. Я вначале хотела напомнить, что как бы туда мне вход запрещён, но передумала. Раз решил там поговорить, значит, сегодня можно. Когда мы пришли, он всё так же молча подвёл меня к креслу, а сам направился к столу. Подойдя к нему, развернулся ко мне и, присев на столешницу, вновь скрестив руки на груди, принялся сканировать взглядом.

— Ну?

От его пристального взгляда было не по себе. Не знаю как, но мне удалось сказать то, что я собиралась изначально:

— Я была не права, извините.

После моих слов у Лютова от удивления приподнялась бровь.

— Я не ослышался? — вкрадчиво интересуется он.

— Можете быть спокойны, со слухом у вас всё в порядке.

— Ага… Извиняешься, значит. — Слегка склонив голову, прошёлся по моему телу с ног до головы уже заинтересованным взглядом. И всё так же вкрадчиво интересуется: — А не подскажешь, собственно, за что ты, радость моя, извиняешься? За вчерашнюю выходку или за то, что произошло сейчас на кухне?