Ангел для Лютого

— В смысле? — удивлённо посмотрела на мужчину.

— Ты всю дорогу молчала.

— При посторонних не люблю разговаривать. Так что можете… — начала я. Но тут же поправилась: — Можешь не переживать.

— И только? — И смотрит так испытующе.

— Если ты думаешь, что я всю дорогу переваривала полученную от тебя информацию, то абсолютно прав. Да, я анализировала, и это мне необходимо, чтобы понять тебя.

Сказала как есть, не вижу смысла юлить в этом вопросе. Отношения нужно строить на доверии, и пусть я пока с настороженностью отношусь к нему, но ведь нужно с чего-то начинать. Он мне доверился, значит, и я должна отплатить ему тем же. А насчёт их разговора с Региной — постараюсь не заострять на этом внимание. Не знаю почему, но мне кажется, что он не способен на подлость.

— О как! Опять удивила. Я, если честно, думал, что ты сейчас начнёшь придумывать другую версию своего длительного молчания, помимо того, что не любишь при посторонних разговаривать. А насчёт понять меня — это чертовски сложная задача.

— Ничего, я готова рискнуть. Это лучше, чем всю жизнь быть на ножах. Тем более дети появятся, а они не должны расти в напряжённой атмосфере. — После моих слов тихо рассмеялся, приобнимая за талию. — Я что-то смешное сказала?

— Нет, просто твоя оговорка позабавила: дети.

— Я реалист и понимаю, что в жизни всякое может случиться.

— Ты любовь имеешь в виду? — лукаво улыбаясь, интересуется.

— Нет, залёт. Не слышал о таком?

— А как же… — усмехнулся он. — Но мне нравится, что ты спокойно к этому относишься. Смирилась? — Вновь смотрит испытующе.

— Да я особо и не сопротивлялась.

— Я бы так не сказал… Но это уже неважно, главное, что ты начала принимать новые реалии. — Я лишь пожала плечами, мол, а куда деваться, обстоятельства вынуждают. — Пойдём, испортим настроение местному бомонду своим присутствием.

— Ты так говоришь, словно не являешься членом этого «элитного» клуба.

— Поверь, это так. Для них деньги — смысл существования, а для меня — средство достижения цели. Так что я на этом празднике жизни чужой, как и ты, впрочем. Но удивлён: ведёшь себя словно рыба в воде. Нет во взгляде восторга от роскоши, ни робости… Ходила раньше на подобные мероприятия?

— Забыл? Я же в ресторане работала, где иногда толстосумы устраивают банкеты. Так что… привыкла к этому обществу, а роскошью меня впечатлить сложно. Для меня это лишь декорация, которая помогает людям чувствовать себя лучше других. Так что я не вижу никакого различия между нами, разве что у некоторых зашкаливает самооценка. Но этим страдают не только обеспеченные люди, и другие тоже.

За разговорами мы с ним добрались до зала, где проводятся аукцион. Там уже было много людей, женщины красовались в шикарных платьях, мужчины в элегантных костюмах. Словно все пришли не на аукцион, а на бал. На нас с Лютовым бросали удивлённые взгляды, некоторые из присутствующих, изображая радость от лицезрения моего спутника, подходили поздороваться. Но мой муж отвечал им холодно, без тени улыбки.

— Почему ты так открыто демонстрируешь пренебрежение? Не боишься всех настроить против себя? — чуть слышно интересуюсь.

— Не вижу смысла лицемерить. А насчёт настроить против себя — да мне похрен! Это им нужно волноваться насчёт моего расположения, а не мне.

— Тебя послушать, то ты тут царь, бог и воинский начальник.

— Боже упаси! Нет, я всего лишь тот, кто владеет пикантной информацией, и меня злить опасно.

— В смысле?

— В прямом, ангел мой, в прямом… У всех есть скелеты в шкафу.

— Ты их что, шантажируешь? — ужаснулась я.

— Делать мне больше нечего! — фыркнул он. Затем с хитрецой на меня посмотрел и добавил: — Достаточно всего лишь несколько тварей на чистую воду вывести, и остальные будут бояться. Увы, стадный рефлекс. Ну а дальше поработало их воображение.

 — То есть, ты блефуешь?

— Нет, я бережно храню их тайны. Но вздумают мне дорогу перейти — не задумываясь, воспользуюсь информацией, чтобы прижать их. Извини, дорогая, но тут действует поговорка: с волками жить, по-волчьи выть.

— Я могу на это ответить другой поговоркой: единственное правило в жизни, по которому нужно жить, — оставаться человеком в любых ситуациях.

— Очень пафосно. И она уместна не в этом случае. Но сам смысл поговорки мне импонирует.

— Вы хотите сказать, что присутствующие тут все пропащие люди?

— Ни в коем разе! Разумеется, есть и нормальные бизнесмены, которым от большого количества денег крышу не сорвало. А вот ты опять выкать начала.

— Извини, на автомате вырвалось. Если опять такое произойдёт, поправляй, так я быстрее привыкну.

— Может, лучше штрафовать? Совместим приятное с полезным, а?

И вновь его взгляд вспыхнул, но на этот раз меня это не напугало. Более того, что-то будоражащее кровь в этом было. Но я решила не идти у эмоций на поводу, рано ещё. Начали нормально разговаривать, уже хорошо.

— Лютов, угомони свои гормоны.

Смотрю на него строго, тот усмехнулся и выдал:

— Ты ставишь нереальные задачи…

— Это ещё почему?

— У нас конфетно-буфетный период, и секс тут самое основное блюдо.

— И долго этот период длится?

— У кого как, — пожал он плечами. — Но у нас, надеюсь, этот период продлится о-о-чень долго.

 И вновь этот обжигающий душу взгляд. Да… Мила, кажется, ты поплыла. Стоит ли сопротивляться своему влечению? Пока не знаю. Поживём, увидим. Единственное, в чём я сегодня убедилась, — с Лютовым можно нормально общаться, и он совсем не пижон. Сейчас он ещё больше стал для меня человеком-загадкой. И чем чаще я общаюсь с ним, тем больше возникает вопросов.

 — А вот и наша звезда, — как-то зло он произнёс слово «звезда». Хотя, учитывая их историю, неудивительно. — Ты смотри, и внучку привела, — показывая взглядом, где его родственники, усмехнулся Егор.

— Это твоя двоюродная сестра или родная? — интересуюсь, смотря на роскошную женщину в годах и молоденькую девушку.

Судя по внешности девушки, они с моим мужем о-о-чень дальние родственники: Егор черноволосый красавец, а девушка слишком невзрачно выглядит, по сравнению с ним. Я не говорю, что она страшненькая или серая мышь. Нет, она миловидная, но уж сильно отличается от него.

— Ни то, ни другое, — равнодушно отвечает.

— Я так и подумал, что она дальняя родственница…

— Ошибаешься… — Наклоняется он к моему уху, и чуть слышно: — Она мне никто, как и моей «многоуважаемой» бабушке. Но это тайна, даже для неё. Возможно, когда она будет на смертном одре, я ей её и открою. Или же кто-то из участников грехопадения проболтается. Хотя нет, не проболтается.

— Ничего себе, «Санта-Барбара», триста пятьдесят шестая серия! Это ж что же получается, твоему папе изменили? — не удержалась от вопроса после очередной новости о семье Лютова.