Ангел для Рыбки
Шрифт:
— Вон, Глеб твой — нормальный же парень! — вновь не дал мне погрузиться в меланхолию голос Гошки.
— Он не нормальный, — ответила я. — Он — как ты!
Даже не боялась обидеть, знала, что Гошка не из обидчивых.
— А чего я? Я нормальный как раз. — Уверенности ему было не занимать. — Вот женюсь лет в тридцать — это самая счастливая девка будет, ясно? Я это так всем и говорил. И Ивлеву твоему тоже говорил как-то… видимо…
— Ясно, — отмахнулась я. — А сколько несчастных оставишь до своих тридцати?
— Это издержки, Нелька. Вон, чуваки, которые золото ищут,
Я не ответила. Глупые сравнения и глупый разговор. Хотя и от такого общения вышел толк: я запрокинула голову и уставилась в звёздное небо — ещё довольно светлое, но первые звёздочки уже были отчётливо видны.
Хорошо-то как здесь! И вечер тёплый! Вот во всём есть польза! Даже в том, что Гошка решился играть глупую роль! Пусть Глебу и пофиг, а зато я наслаждаюсь чудесным вечером и красотой звёздного неба! Вот с кем бы я сюда пошла ночью, как не с Гошкой?
— Во! — обрадованно воскликнул парень, выуживая рыбу с серебристым боком, сверкнувшем в неясном свете нависшего над рекой полумесяца.
Гошка ловко снял рыбу с крючка и положил в пакет.
— Придержи, — попросил он меня, видя, что пакет готов вместе с рыбой убежать от нас.
Я прижала край пакета ногой, а несчастная рыба билась в нём, производя много шума и давя на жалость.
Эх, такой вечер красивый, а для бедной рыбёшки последним оказался…
— О, ещё одна! — выудил тут же вторую Гошка.
И ещё для одой последний вечер…
Парень попросил меня открыть пакет и бросил вторую рыбку к первой, и они стали биться уже вместе — такие красивые, серебристые… Вроде бы, это плотва — безобидное, не хищное создание.
Они двигали жабрами и били хвостами, цепляясь за жизнь, и я не могла на это смотреть.
— Блин, Гошка, они такие милые… — умилилась я и предложила: — Давай отпустим, а?
— А на рыбалку тогда мы нафига шли? — поразился он, глядя на меня с таким удивлением, словно я ляпнула что-то несусветное.
— На рыбалку — ради спортивного интереса, — уверенно ответила я и, подумав, решила взять парня на понт: — Ты ж хорошо зарабатываешь, и если б хотел рыбки отведать — пошёл б в магазин и купил себе пару стейков красной рыбы, а не ловил всякую речную мелочь, которую потом чистить запаришься! Вот поймаешь хищника типа окуня — его не отпустим, так ему и надо, а эти такие симпатяги безобидные…
Гошка посмотрел на меня с ещё большим удивлением, но, поразмыслив, признал, что что-то неуловимо логичное в моих словах есть.
— Ладно, — сдался он. — Выпустим. Вон, многие вообще в прудах ловят чуть ли не мальков, чисто для души. А у вас тут вообще приятно на берегу с удочкой посидеть… — он глубоко вдохнул, обводя взглядом простор реки.
— Ага, — ответила я.
Тут он был прав: ночью стояла тишина, лишь редкие всплески воды нарушали покой, да иногда порывы ветра, который шумел листвой, а потом резко стихал и воцарялось спокойствие и тишина.
Пока парень не передумал, я взяла пакет и подошла к воде. Выпустила рыб и успела даже заметить, как они быстро поплыли, скрываясь в толще воды.
Я вернулась на куртку и посмотрела на небо — по нему быстро неслись облака, светлые
на тёмном бархате небосклона. Они то загораживали, то открывали взору звёзды и полумесяц.— Красота… — мечтательно протянул Гошка. — Ты, Нелька, странная, — признался он. — В таком месте живёшь, что как тут романтики не захотеть и не завести себе кого-нибудь…
— «Кого-нибудь» мне не надо, — ответила я уверенно. — Романтикой и так могу понаслаждаться. Посидеть, помечтать…
— Ну сиди, мечтай, — хмыкнул парень. — Я пока рыбу схожу половлю, вон там, — и он указал чуть правее, где местные завсегдатаи проложили по болотистому берегу мосток. — Может, окунь там…
Я осталась сидеть на куртке и задумчиво глядеть на тёмную полосу противоположного берега. Туман стал рассеиваться, но всё равно берег был едва заметен.
И правда: было бы здорово оказаться здесь с кем-то любимым, к кому имелись бы нежные чувства… Эта ночь стала бы казаться волшебной, а не просто красивой…
Перевела взгляд на Гошку. Он спокойно ловил рыбу, и ему не было дела до меня. Впрочем, мне до него и его улова — тоже. Я вообще начинала хотеть спать и жалела, что потащилась посреди ночи на реку. От неё веяло холодом и сыростью, и я подумала, что непременно простужусь от такой прогулки.
39
После бессонной ночи я проспала полдня и вышла на улицу лишь к обеду.
— Нелька, я тебе приготовил завтрак! — донёсся до меня переиграно нежный голос Гошки, и я сразу огляделась, выискивая взглядом Ивлева.
Парень и правда был неподалёку — лежал и читал книжку в гамаке.
— Привет! — поздоровалась я с Глебом.
— Привет! — ответил он мне, не поднимая голову и не отвлекаясь от чтения.
— Почему вы говорите «привет», а не «доброе утро»? — поинтересовался Гошка, приближаясь ко мне, но проходя мимо — он явно ещё не всё для завтрака принёс в беседку.
— Потому что утро, в котором есть Глеб, не может быть добрым! — ответила я чистую правду.
— Верно, — подтвердил Ивлев — Утро, в котором есть Сомова, добрым быть не может!
— Всё равно угарно звучит, — продолжал веселиться Гошка, его голос уже доносился из дома, и был слышен не чётко. — Получается, что вечером, уходя спать, вы говорите друг другу «пока»!
Я сперва не нашла это забавным, но потом прикинула, что и правда смешно. Особенно, если представить не меня и Глеба, а, например, влюблённых или даже мужа и жену, которые вечером отворачиваются друга от друга и говорят «Пока», потому что не увидятся до утра.
Глеб тоже нашёл это смешным и, улыбаясь, снова принялся за книгу.
Гошка вышел из дома с двумя тарелками и пригласил меня в беседку. Я хотела последовать за ним, но не успела, поскольку Ивлев поднял на меня взгляд.
— Любуешься? — хмыкнул он.
Вообще, да, можно и так сказать…
— Что смешного-то в этом «пока»? — решила прикинуться, что не поняла.
— Ничего. — Глаза Гошки смеялись, и он, заметив, что мне и как-то не смешно, объяснил: — Представил, что если бы вы ложились спать вместе, тоже, выключая свет, говорили бы друг другу «пока» вместо «спокойной ночи». Угарно ведь!