Ангел из прошлого

Тамила меняется в лице. Оно становится каким-то беззащитным, чего не было раньше. Странно все это. Ведь Сима ей чужая и к тому же совсем ей не нравится – та много раз давала это понять.

– Тебе незачем ехать в эту больницу, – говорит она. – Ведь ты абсолютно нормальная.

– Знаю. – Сима опускает голову. – Я лучше на улицу, чем туда.

В глазах Тамилы что-то блестит. Она вся напряжена и, кажется, – еще чуть-чуть и она пойдет и поколотит директрису, такой у нее вид.

– Подожди меня тут. – Тамила срывается с места, но тут же останавливается.

– Подожди и никуда не уходи, хорошо?

Не дождавшись ответа, она бежит вверх по лестнице.

– Я только ключ взять, – поясняет она.

– Только на минутку! – будто боится, что Сима исчезнет.

– Я что-нибудь придумаю. Я найду выход, да, найду. Обещаю! – кричит она, поднимаясь по лестнице и поминутно оборачиваясь назад.

Сима смотрит ей вслед. Впервые ей кажется, что если Тамила найдет выход, ничего плохого не случится.

Они просто пойдут вместе к ней домой. А потом Тамила заварит ей чай, а себе – кофе. И Сима останется.

Она останется с ней насовсем.

И, может быть, у нее даже появится темно-синее платье с прозрачными рукавами и бантом.

Только она никогда не найдет отца, потому что Тамила против. Она запретит ходить по улицам одной и даже говорить на эту тему. А если Сима ослушается, снова будет пугать ее в темной комнате, и трясти за плечи, и называть истеричкой, и взывать к ее здравому смыслу, и…

Все же это чуточку лучше, чем попасть в больницу, где ее сознание попросту уничтожат. Или – ночевать с бомжами в ночлежке. Или – умереть от холода на улице.

Сима вздрагивает. Рядом кто-то стоит. Кто-то подкрался к ней сзади, неслышно, как кошка, и теперь дышит в затылок. Она резко оборачивается. Перед ней стоит Назарий.

Когда он пришел – неизвестно. Может, всегда тут был. Может, это видение? Или он вылез из портрета? Сима машинально хватается за сумку.

Назарий смотрит на нее и будто не узнает. Или наоборот, узнал, но не поверил, что она. Об этом говорят его глаза. А сам он молчит.

Молчит и Сима, робко поглядывая снизу вверх.

– Ты куда-то идешь? – Он кивает на сумку.

– Да… – растерянно бормочет Сима. – Я больше тут не живу.

– Переезжаешь?

– Не совсем. – Она пожимает плечами и все смотрит на него. – Меня хотят положить в больницу, но ведь я здорова…

– Ну, понятно, – протягивает он.

Сима опускает глаза. В подробности вдаваться не хочется.

Слышится голос директрисы. Кажется, она идет сюда. Где же Тамила, скоро ли она там?

Сима начинает метаться, ища выход. Может… может Назарий ей поможет? Хотя бы просто спрятаться от директрисы, чтобы та силком не запихнула ее в машину, которая, кажется, уже сигналила за воротами и не раз…

– Что же делать, что же делать, – повторяет она, как заведенная, приложив руки к висками. – Думай, Сима, думай!

– Может, пойдем отсюда, а? – говорит Назарий, и Сима в замешательстве поднимает на него глаза. Они сталкиваются взглядами, после чего Назарий протягивает ей руку.

Сима не спрашивает, куда. Сейчас главное – скрыться. Сделать вид, что она не отсюда, а просто пришла с Назарием кого-то навестить. Если они выйдут вдвоем из детдома, их пропустят. В крайнем случае, Сима может спрятаться за его широкую спину.

Но что тогда делать с Тамилой? Она же вот-вот спустится. Что-то она там застряла, как нарочно.

Голос директрисы затих, а теперь снова возобновился. Сима нервно оглядывается через плечо на лестницу. Ее начинает бить мелкая дрожь.

Рука Назария по-прежнему протянута к ней. Кажется, он не шутит и не издевается – его взгляд серьезен.

Сима снова смотрит на лестницу, вздыхает, и… ее маленькая рука замирает в его большой. Сердце начинает громко стучать, и Сима пугается, что его слышно.

Назарий без лишних слов подхватывает ее сумку, и они уходят.

Перед глазами все еще стоит образ женщины с растрепанными волосами пепельно-каштанового оттенка. В ушах слышится ее хрипловатый голос со звенящими нотками. Тамила спустится с ключом и не найдет Симу в холле. И, наверное, больше никогда не увидит.

Так и должно быть. Ведь папа жив. А Тамила говорит, что это неправда.

За воротами и правда стоит машина скорой помощи. Сима прячется за Назария, к счастью их никто не останавливает. Пройдя большой отрезок пути, она оборачивается в сторону детдома и начинает плакать. Ей ужасно стыдно, но уже ничего не поделаешь. Она незаметно стирает слезы рукавом, а плечи все равно трясутся, не скроешь.

– Эй, ты в порядке? – Назарий останавливается. – Может, тебе холодно?

Он ставит сумку на асфальт и снимает с себя куртку.

– Нет, нет, что ты! – Сима выставляет вперед руки. – Все в порядке. Лучше пойдем отсюда, скорее. – Она сама берет сумку и торопит его. Если они еще чуть-чуть замешкаются, ее могут догнать и вернуть обратно.

– Ты хоть знаешь, куда мы идем? – спрашивает Назарий через какое-то время. Сима останавливается.

– Нет. – Она притихает. Почему-то до этого момента ее это совсем не интересовало – главное скрыться подальше от директрисы и медиков, которые приехали за ней в большой белой машине.

– И не хочешь узнать? – усмехается краешком губ Назарий. У него появляется такое выражение, как и у многих взрослых, которые не воспринимали ее всерьез.

Сима делает шаг назад, но Назарий придерживает ее за руку.

– Я хочу помочь тебе найти отца, как ты и просила. Или ты уже передумала его искать?

– Не передумала. – Сима поднимает на него глаза. – О… я так и знала, что ты мне поможешь!

Она протягивает ему сумку. Кажется, Назарий и впрямь замечательный – такой, каким она себе его представляла. И ему можно доверять.

– Ты прямо сейчас отведешь меня к нему? – спрашивает Сима, замерев сердцем. Ведь Назарий вышагивает так уверенно, будто он точно знает, куда идет.

– Для начала тебе нужно где-то остановиться, предлагаю пойти ко мне домой, – Назарий оборачивается на нее. – Да ты не бойся, у тебя будет своя комната и вообще все, что захочешь… или тебе больше нравится жить в детдоме?

– Я еще не знаю, – Сима пожимает плечами. – Я ведь у тебя еще не была. Но и туда теперь вернуться не могу…

– Значит, тебя никто не хватится?