Ангел, нечисть и другие неприятности

— Ох, право, ну и фантазия у вас, Вера! Никогда не приходилось использовать самовар! Право, электрические чайники намного удобнее. Но, увы, электричество — роскошь, доступная сознанию, которое ко мне приходит.

— Что это за место? Кто вы?

— Я — жнец. Ну, так нас называют. Собираю темные души, живу в своем мире. Я никому не чиню зла. И забираю только тех, кто не может оставаться в людском мире. Баланс добра и зла в нем не подходит моим деткам. И я забираю их.

— Что это значит?

— Ну, вот посмотрите. Есть души, которые не могут жить среди людей. Им нет места среди ангелов. Нет места среди демонов. Нигде их не принимают, только я даю приют. Такие души нужно вовремя забирать, иначе случается беда. Душа, живущая в людском мире, либо принимает его баланс, либо нет. Если да, то человек становится обычным. В нем идет вечная борьба, его поступки окрашены в яркие цвета. К чему-то он склоняется больше: к добру или злу, но не выходит за рамки баланса. А вот если душа не принимает правил мира, в который ее закинуло, случается беда. Чаще всего, конечно, это бывает со злыми душами. Они убивают, мучают, сходят с ума. Мы, жнецы, забираем их к себе и выхаживаем до тех пор, пока души не отделятся от тела и не смогут начать новую жизнь в комфортном для них мире. Вопреки досужему мнению, нет наказания для злых душ. Им просто помогают найти свой мир. Они ведь разные.

Информация была новой. Все-таки сколького я не знала о наших мирах. Старик, похоже, не врал, но…

— И почему же здесь я?

В принципе, можно было и не спрашивать. Не повредиться головой после всего было сложно. Да и никогда мне не было комфортно в этом мире.

Старик замер, не долив чай в одну из кружек и повернулся ко мне.

— Вокруг вас сгущается тьма. Мои дети слепы, они чувствуют лишь тьму. И потому привели тебя.

— Ну, и когда моя душа будет готова отправиться в подходящий мир?

— Что? — старик вдруг рассмеялся. — О, нет, Вера, нет. Я сказал, что вокруг вас тьма, а не внутри. Тьма вокруг души и тьма в душе — вещи разные. У вас хорошая душа, которая достаточно страдала. И, знаете, как говорят? Самая черная ночь — перед рассветом. Нет, вы — не мой случай. Поэтому я даже расскажу вам, как отсюда выбраться. А еще напою чаем. Вот!

Он постоянно перескакивал в обращении ко мне с «ты» на «вы»…

Старик пододвинул ко мне большую кружку, наполненную ароматным чаем.

— Рецепт настолько древний, что даже я не знаю, откуда он взялся. Очень вкусно и полезно.

«Можно, пей» — раздался в голове голос Ника.

Он уже успел проверить все.

— Главное — выбраться из леса. Идите к огонькам, они из реального мира светят. Там железная дорога, но, увы, на поезд вы уже не попадете. Впрочем, с вашими крыльями это не проблема.

— Да, не проблема, — хмыкнула я. — Если ты живешь где-нибудь во Флориде. Девушка-ангел на крыльях в бикини. Очень эффектно. А в России — девушка-ангел в валенках, крылья на середине задубели и летишь в сугроб, как кирпич с крыши. Нет, я, пожалуй, воспользуюсь иным способом транспортировки.

«Верка-а-а» — протянул в голове у меня Ник. — «А нас там Князь встречать будет… у электрички».

Я живо представила себе картину маслом «электричка приходит, а Вера из нее не выходит». Оценила судьбу и Ника, и свою, и даже электрички. Получилось живо так… с кровью и отрыванием лишних конечностей. Да и вообще не очень хорошо получалось. Я постоянно Влада подвожу. Вроде и нет уже сомнений: он волнуется. А я все равно то опаздываю, то не прихожу, то не слушаю его советов. И вот куда мне характер такой?

Старик будто подслушал мысли.

— Вы, Вера, зря себя обижаете. Все ваши плохие мысли — результат зла, которое вам сделали другие. Все страхи — осторожность. А капелька безумия… о, оно у вас совершенно очаровательное! Присущее особенно хорошеньким и умным девушкам. Не волнуйтесь насчет своего разума. Ни один врач не выпишет вам ничего, серьезнее витаминов.

— Почему вы об этом мне говорите?

— Это ведь то, что вас интересует. — Он просто пожал плечами. — Идите. Прошу только об одном: не трогайте деток. Им еще долго страдать, не имея возможности уйти в лучшие миры.

— Вер, пошли! — настойчиво копошился в сумке Ник. — Нас Влад уничтожит! Шерстку на рукавички! Мясо на котлеты! Перья твои на подушки!

— Пошли, — вздохнула я. — Чему быть, того не миновать. Умеем мы вляпаться.

Я хотела было попрощаться со стариком, но когда обернулась, его уже не было. Только «детки» по-прежнему сидели перед хижиной и смотрели на меня, пока я шла к лесу.

Может, от того, что лес был черно-белый, а может, от того, что я отчетливо видела впереди огни реального мира, но страшно не было. Мы с Ником шагали вперед. Купидон что-то грыз у меня в сумке, я придумывала речь для Влада. Почему-то было легко и хорошо на сердце. Только выходя к границе меж мирами, я поняла, что это из-за слов жнеца.

Неужели я и вправду считала себя не совсем здоровой?

— Считала, — вздохнул Ник. — Я же знаю. Вот и с Владом осторожничаешь, колючки показываешь.

— Ник, он меня купил! У разбойников! — хмыкнула я. — Если тебя купит здоровый мужик для личного… э-э-э… пользования, ты же не кинешься к нему в объятия?

— Но я же — купидон! — резонно возразил друг.

— А я — приличная девушка. Вовсе не причем тут никакие страхи или мысли.

— А истерика на ярмарке?

— Ты сам виноват! Кто разрешил рассказывать информацию обо мне посторонним людям?!

— Влад — не посторонний!

— Это уже мне решать!

— Вот и реши наконец!

Я даже остановилась посреди леса.

— Вер, вы с ним с осени, — устало проговорил друг. — Уж зима кончается. Реши уже, кто он тебе. Хозяин, знакомый, друг, любимый. Потому что мариновать его дальше уже просто неприлично!

— Ты предлагаешь мне с ним переспать? — уточнила я.

— Да причем тут это? Вер, ему бы хоть определенности какой. Ну там… не знаю, хоть поцелуй с утра, при встрече. Хоть за руку взять. Хоть обнять там. Или уже скажи обо всем прямо: что он тебе не нужен, что ты хочешь быть одна. А дальше живи, где хочешь. С людьми, с ангелами, с демонами.

— Кто бы меня еще отпустил, — буркнула я.

Лес кончался. Впереди уже маячила нормальная дорога, даже какие-то домики можно было различить вдали.

— А ты думаешь, Влад не отпустит? Прямо будет держать возле себя — и ни в какую?

— А Князь Света? Отпустит?

О главе архангелов я ничего не знала, кроме того, что он существует и что перед ним отчитывается Юрий. Теоретически, он должен был быть в курсе обо мне. Я — фигура видная.

— И с ним разберемся, — Ника такие мелочи не волновали. — Ты только определись, чего ты хочешь.