Ангел придет за тобой

Она осмотрела всю одежду, поочередно доставая вещи из общей кучи. В довершение всего она склонилась над Никой. Марк очень надеялся, что хотя бы труп она трогать не будет, но нет – Ева подняла мертвую руку. Правда, очень осторожно, однако это не из уважения к смерти, а чтобы не испачкаться.

Затем девочка обернулась к нему и скрестила руки на груди.

– Ну? – не выдержал Марк.

– Поверить не могу, что мы родственники.

– С Никой?

– С тобой. – Уголки ее губ чуть дрогнули, приближаясь к насмешливой улыбке. – Тебе показалось, что это самоубийство, в котором нет ничего очевидно подозрительного. Я говорю тебе, что это очевидное убийство. Я удивлена, что ты не видишь.

– Не вижу, и в ближайшие полчаса вряд ли увижу! Я понимаю, что издевательства над моим интеллектом тебя вдохновляют, но давай позже, а? Сюда в любой момент полиция нагрянет!

– Не нагрянет, а приедет. И не в любой момент, а еще не скоро. Нагрянула бы – если бы приехали и действительно попытались разобраться в том, что произошло. Но те, кто приедет сюда, просто заберут тело.

– Откуда ты знаешь?

– Если ее смерть так отчаянно пытались замаскировать под самоубийство, то и дальше продолжат в том же духе. От этого не уйти.

Радовало только то, что Ева пока объясняла ему доступными и понятными словами. В остальном радости не было. Во что же эта Ника умудрилась вляпаться, что ее так бесцеремонно убрали?!

– Ева, мне нужно знать, что указывает на убийство. Да, я слепой и сам не вижу. Пожалуйста, покажи! Можно сделать это дома, давай сначала вернемся…

– Нет. Я хочу, чтобы ты увидел все, о чем я говорю.

– Хорошо, но давай хотя бы выйдем отсюда!

– Не вижу смысла.

Вот ведь зараза… В чем-то она пошла ему навстречу, но и от собственных «развлечений» отказываться не собиралась. Зачем она делала это – Марк не представлял. Может, хотела показать свое превосходство над «нормальными». Может, пыталась сделать его лучше, умнее и выносливее.

Как бы то ни было, он лишний раз порадовался, что отговорил Вику идти вместе с ними. Даже ему было тяжело находиться в помещении, пропитанном вязким, сладковато-металлическим запахом крови, от которого тошнота к горлу подступала. А девушке пришлось бы еще хуже!

Ева подняла одну руку и начала загибать тонкие изящные пальчики:

– Они старались скрыть свое присутствие, но ошибки очевидны уже на первом шаге. Ее туфли грязные. Песок и соль. Она шла по снегу. Но возле туфель на полу нет ни капли растаявшего снега. Даже когда он высыхает, остаются грязные мутные пятна. Их нет. Туфли принесли сюда уже сухими. Ее шубка – это два. Ночью, когда она якобы приехала сюда и убила себя, был снегопад.

– Откуда ты знаешь?

– В моей комнате есть окно. – В ее ровный голос не просочилось и капли иронии. Хотя следовало бы! – Ее шуба из натурального меха. Должна была промокнуть. Она была брошена так, что смятая часть меха не могла высохнуть. А она сухая. Как туфли. Тоже принесли сюда просто так. Ее одежда мятая, как будто что-то случилось. Но ее макияж безупречен. Он не был бы безупречен, если бы она кричала и плакала. Или даже пила. Его нанесли на мертвое лицо.

– Не может быть…

Такой шаг почему-то казался Марку особенно циничным. Ева его мнение не разделяла:

– Может и было. Поищи в ее сумке. Той, что лежит в прихожей. Ты найдешь там косметику, но не найдешь этот цвет губной помады. А губную помаду женщины берут с собой. Если бы она наносила макияж, она бы не взяла чужое. Либо взяла бы, но забрала с собой. Потому что считала бы своим. Но ее красили уже мертвой. Положить косметику в сумку забыли.

– А если не забыли?

– Проверь. Но об этом никто не вспоминает. Макияж хороший, и это делала женщина. Женщина бы не подумала о таком.

– Но если это убийство… Нужно настоять на экспертизе, узнать настоящую причину смерти!

– Не нужно. Я скажу тебе. Она умерла от потери крови. Ничего другого твои эксперты не найдут. Но кровь в ванне – не ее. Будет та же группа, тот же резус. Но это не ее кровь. Ее кровь пролилась в другом месте, а эту сюда налили.

– Да откуда ты все это знаешь?! – Марку было все сложнее оставаться спокойным.

– Потому что ей осознанно выпускали кровь. Профессионально. От этого она умерла. Посмотри на ее руки. Внимательно посмотри! На венах, между порезами, ты найдешь следы от катетеров. Они использовали широкие иглы. Только никто этого не заметит.

– Заметит, если я укажу, если перечислю все странности, которые ты мне назвала!

– Нет, – Ева покачала головой. – Нельзя. Ты делаешь глупости часто. Собираешься еще раз, но я тебе не разрешаю. Если ты всем будешь кричать об этом убийстве, ты навлечешь беды. Вот и все. Тот, кто сделал это, обладает определенной силой. Не зная предел этой силы, не суйся к нему. Зачем?

– Потому что, вообще-то, убили ни в чем не повинную девушку! – Он указал в сторону ванной.

– Ни в чем не повинных не бывает. Все в чем-то виноваты. Думаю, она не виновата в своей смерти, тут ты прав. Но ты не оживишь ее.

– И что мне прикажешь делать?

– Ждать. Смотреть, пересекутся ли ваши пути вновь.

– Не вариант. А если они нападут на кого-то еще в поселке? На Вику, например?

– Не должны. По тому, что я вижу, могу сказать, что у них пошло что-то не так. Что – я не знаю. Но Вика им не нужна. Боишься за нее – следи за ней. Но если бы она была нужна, или кто-то другой был нужен, они бы забрали их до того, как вернули труп. Это не акт запугивания, потому что при запугивании не инсценируют самоубийство. Жди. Наблюдай.

– Допустим, ты права. А что, если нет? Забудем ненадолго о полиции и справедливости, я чисто для себя хочу выяснить, кто они такие! Я хочу знать, кого мне опасаться!

– О, это ты узнаешь. Если они достаточно глупы для того, чтобы совершить столько ошибок, они и себя выдадут. Поэтому я и говорю тебе – жди. Наблюдай. Когда ты не мельтешишь, а просто смотришь, ты получаешь очень много. Просто поверь моему опыту.

* * *

Тело забрали и увезли. Это главное. Раз забрали, ему больше не нужно волноваться, ответственность переходит на кого-то другого. Формально – на полицейских, по факту же – на людей Ридингера.

Матиас не любил перекладывать ответственность. Не это его провело вверх по карьерной лестнице! Однако в данном случае он решил сделать исключение. От того, что уже произошло на проекте, голова шла кругом. Перерыв нужен минимум сегодня. Он не исключал, что завтра, с новыми силами, начнет интересоваться судьбой Ники более подробно. Сегодня же он хотел только одного: закрыться в своем коттедже со стаканом виски – больше он себе не позволял после недавних событий – и вообще ни о чем не думать.