Ангел тьмы

— Хорошо же, раз так! — наконец воскликнула женщина. — Это и вправду наводитменя на подозрения — но обвинять кого-то все равно ужасно!

— Это наводитвас на подозрения, миссис Райт, — тихо спросил мистер Дэрроу, — или же наводило?Скажите, если я правильно вас понял. Вы говорите, что миссис Хатч иной раз могла вспылить. Вы говорите, что она пребывала в романтических отношениях с преподобным Паркером. И вы говорите, что она хотела денег мужа. И все, что вы сейчасговорите, является основанием полагать, что она убила своих детей — хотя в то время вы не выдвигали никаких подобных обвинений.

— Разумеется, нет! — выдохнула миссис Райт. — Меня и спросили-то об этом лишь около недели назад.

— Вот именно, миссис Райт, — весьма довольно провозгласил мистер Дэрроу. — Скажите мне — вы когда-нибудь знали других женщин, поднимавших руку на своих детей?

Лицо миссис Райт озадачилось:

— Ну конечно.

— Слышали о таких, кто был неверен своим мужьям?

Нервно заерзав, миссис Райт попыталась сдержать голос:

— Об одной или двух, пожалуй.

— А про таких, которые выходили за богатого старика, чтобы прибрать к рукам его деньги?

— Возможно.

— Как по-вашему, могла хоть одна из них оказаться способна убить своих детей?

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что сказал, миссис Райт.

— Я… я не знаю.

— Но у вас есть довольно определенные подозрения насчет миссис Хатч. Сейчас,я имею в виду.

— Я вас не понимаю.

— А я думаю — понимаете, — бросил мистер Дэрроу, снова подходя ближе. — Миссис Райт, скажите, вы подумали, что миссис Хатч убила своих детей, только сейчас,потому что помощник окружного прокурора со своими следователями внушилвам, что она могла это сделать, не так ли?

— Ваша честь! — крикнул мистер Пиктон, срываясь с места. — Если адвокат защиты подразумевает, что свидетельница лжет…

— Ваша честь, ничего подобного я не подразумеваю, — изрек мистер Дэрроу. — Я лишь пытаюсь установить истоки подозрений миссис Райт и показать, что, как и масса прочих вещей в этом деле, они, похоже, ведут к помощнику окружного прокурора — и к людям, кои консультируют его на этот счет.

— Мистер Дэрроу, — произнес судья Браун. — Мне казалось, мы уже покончили с инсинуациями…

— Так и есть, ваша честь, — любезно отозвался мистер Дэрроу. — У меня больше нет вопросов к этому свидетелю.

Повисла долгая пауза, мистер Пиктон смотрел, как мистер Дэрроу занимает свое место, со смесью гнева и временного замешательства на лице.

— Мистер Пиктон? — наконец осведомился судья Браун. — Желаете провести повторный опрос?

Мистер Пиктон повернулся к судье:

— Нет, ваша честь.

— Тогда свидетельница свободна, — закончил судья, и потрясенная миссис Райт спустилась со свидетельского места и пошла обратно. Судья Браун вновь взглянул на мистера Пиктона: — У вас есть еще свидетели, сэр?

Стараясь окончательно взять себя в руки, мистер Пиктон тревожно посмотрел на дверь, а потом на шерифа Даннинга, но тот лишь пожал плечами.

— На самом деле, ваша честь, — объяснил мистер Пиктон, — следующий свидетель обвинения, видимо, еще не прибыл. Его должны были сопровождать в город два помощника шерифа Даннинга, но не знаю…

Тут в главные двери протиснулся мальчик. Он был в униформе «Западного союза», а в руке сжимал конверт. О чем-то спросив охранника у двери, он взглянул на стол мистера Пиктона и направился к нему по проходу.

Завидев его, мистер Пиктон провозгласил:

— Это, возможно, весть от нашего свидетеля, ваша честь — если вы позволите, всего минуточку.

— Минуточку,мистер Пиктон, — обронил судья, откидываясь на спинку кресла.

Посыльный миновал два ряда кресел, где сидели мы, вручил мистеру Пиктону конверт и попросил расписаться. Быстро поставив подпись, мистер Пиктон вскрыл телеграмму и бегло ее прочел; потом перечитал еще раз, будто ее содержание показалось ему бессмысленным. Наконец, при третьем чтении, с его лица совершенно схлынула краска, и он осел на стоявший позади стул.

— Пиктон, — прошептал доктор, — что такое?

Судья Браун подался вперед в своем кресле, с видом одновременно озабоченным и раздраженным:

— Мистер Пиктон? С вами все в порядке, сэр?

— Ваша… ваша честь, — выдохнул мистер Пиктон, пытаясь подняться на ноги. — Я… — Уставившись в пол перед собой невидящим взглядом, он в конце концов восстановил дыхание, прочистил горло и поднял глаза. — Прошу прощения, ваша честь. Обвинение собиралось пригласить преподобного Клэйтона Паркера. Он должен был этим утром приехать первым поездом в сопровождении двух помощников шерифа Даннинга. Видимо, произошел… несчастный случай…

— Несчастный случай? — повторил судья. — Какого рода?

Мистер Пиктон помолчал, снова взглянул на телеграмму и медленно произнес:

— Очевидно, преподобный Паркер упал под колеса приближающегося поезда на вокзале Гранд-Сентрал, сегодня утром. Он был серьезно изранен и доставлен в ближайшую больницу. Скончался там через сорок пять минут.

Новость поразила зал не меньше, чем этот самый поезд — беднягу преподобного. Люди на галереях — некоторые из них были прихожанами Паркера — зашумели в открытую, кое-кто расплакался. Мы же оказались слишком ошарашены, чтобы хоть что-нибудь сказать или сделать. И, разумеется, сомнений у нас не было: все мы понимали, что причиной этой смерти был на самом деле отнюдь не несчастный случай. Смерть под поездом на вокзале Гранд-Сентрал была практически невозможна, если только кто-нибудь не вызвался ей поспособствовать — кто-то опытный в подобных вещах, сильный и достаточно безумный, чтобы провернуть такую штуку посреди немалой толпы, кто-то, кого не волновало присутствие двух помощников шерифа. К примеру, кто-нибудь, ошалевший от марафета, — кто-нибудь вроде одного из Пыльников.

Либби Хатч издала короткий громкий звук, и, готов поклясться, это был смех — но когда я обернулся, она уже спрятала лицо в ладонях и вроде бы плакала.

Судья Браун принялся восстанавливать порядок, однако намного умеренней, чем обычно. Народ утих, и судья мрачно оглядел зал.

— Суд действительно огорчен такими известиями. Преподобного Паркера хорошо знали и уважали в этой общине, несмотря на все прозвучавшие здесь заявления. С учетом данных обстоятельств я предлагаю объявить перерыв до двух часов — и тогда, мистер Пиктон, вы сможете вызвать следующего свидетеля. Или, если времени вам нужно больше…

По-прежнему крайне ошеломленный, мистер Пиктон покачал головой:

— Нет, ваша честь. Благодарю вас. Обвинение будет готово к двум часам. Со следующим свидетелем…

Судья стукнул молотком, и лишь только он покинул зал, все вновь ожило. Мистер Пиктон снова рухнул на стул, но никто из нас не сделал к нему и шага — попросту не зная, что тут можно сказать. Все снова пошло не так, как он планировал, и будущее нашего дела теперь, похоже, оказалось под сомнением — особенно в свете того, как мистер Дэрроу обращался с Луизой Райт, свидетельницей, чьим показаниям теперь не осталось никакого подкрепления. Понимая все это, мистер Пиктон довольно долго сидел так, не отрываясь от телеграммы в руке; наконец он поднял голову и посмотрел на нас — точнее, на одного из нас.