Ангел вожделения
Шрифт:
Бекки вышла из спальни и направилась в комнату внучки.
Там было пусто.
Бекки обошла всю квартиру – Кэти нигде не было. Она даже позвала несколько раз – молчание было ответом на ее возрастающую тревогу. Бекки распахнула шкаф. Опытный глаз сразу определил – нет любимой куртки Кэти и сапог…
Накинув шубу, Бекки бросилась вон из квартиры…
Мысль о том, что Кэти забилась
Когда Бекки приметила в конце длинной стойки скрюченную фигурку внучки, у нее подкосились ноги. «Слава тебе, господи», – прошептала Бекки.
Кэти сидела в неудобной позе, с низко опущенным лицом, укрытым спутанными волосами. Рядом стоял бокал с виски…
Бекки подошла и положила руку на плечо Кэти.
Та вздрогнула и медленно подняла голову. Ее мутные глаза уперлись в Бекки…
– Пойдем домой, моя любовь, – взмолилась Бекки. – Пойдем…
– Ах, это ты? – Кэти узнала бабушку. Лицо ее исказила гримаса.
– Пошли, моя родная, – шептала Бекки. – Тебе нехорошо, я понимаю… – Бекки подхватила Кэти за плечи и стащила со стула.
– Никуда я с тобой не пойду! – упиралась Кэти. – Ты – дьявол!
– Вам помочь, мэм? – спросил издали бармен.
– Нет, я сама! – осадила его Бекки.
Бармен пожал плечами, продолжая возиться с кассовым аппаратом.
– Никуда я с тобой не пойду! – хрипела, вырываясь, Кэти.
– Нет, пойдешь! – Бекки выволокла Кэти в крошечный тамбур, что отделял кафе от улицы… Здесь они были, точно в тесном аквариуме.
– Я в твой дом не пойду! – отбивалась Кэти. – Ты – убийца! – От неожиданности Бекки отпрянула.
Кэти метнулась было обратно в кафе, но Бекки ухватила полу ее куртки. Кэти выскользнула из куртки… Но Бекки прижала ее к стене тамбура.
– Это ты убила Ширли! Я все слышала! Ты – убийца!
Кэти колотила кулаками о стену и водила из стороныв сторону головой. – Ты! Ты!
– Не смей мне этого говорить! – выкрикнула Бекки… – Пьяная дура!
– Убийца! Убийца! – в исступлении кричала Кэти.
– Гадина! – не помня себя выкрикнула Бекки и ударила Кэти по лицу.
Голова Кэти ткнулась о стену. Кэти, рыдая, опустилась на пол тамбура. Бекки вернулась в бар.
– Надеюсь, мэм, вы не разгрохали мне там стекла? – вежливо поинтересовался бармен.
Бекки шарила в карманах куртки,
разыскивая ключи от машины Кэти.– Вы хорошо сделали, мэм, что поддали этой девчонке. Одно время она тут частенько напивалась со своей подружкой. А такие молодые.
– Не ваше дело! – отбрила Бекки бармена.
Тот вновь пожал плечами.
Бекки положила на стойку ключи от машины Кэти. Достала из сумки сто долларов и свою визитную карточку.
– Вас не затруднит отвезти ее домой по этому адресу? – спросила Бекки каким-то беззвучным голосом.
– Я это сделаю, мэм, – проговорил бармен в спину удаляющейся Бекки…
Она прошла мимо рыдавшей на полу тамбура Кэти и, не оглядываясь, вышла на улицу. Шел дождь.
Бекки откинулась на сиденье… Силы покинули ее, мысли испарились. Пустота. Невесомость…
Больше нет Бекки. Есть только оболочка, покинутая душой. Она, Бекки, мертва…
Ее тело можно предавать земле!
Лишь невыносимый грохот обезумевшей стихии давал ей понять, что она жива, что не так-то просто расстаться с жизнью…
Бекки выпрямилась. Сквозь поток воды, липнувшей к ветровому стеклу автомобиля, обозначились низкие грязные тучи, пронзенные на горизонте стволами голых деревьев.
– Странно, – прошептала Бекки. – Весь день шел снег, а сейчас – дождь… Какая шальная погода! – Она поежилась. – Где это я?
Взгляд ее безучастно отмечал какие-то знакомые очертания и приметы.
– Боже мой, кажется, я у своего загородного дома. Там, за деревьями – обрыв… Мой обрыв.
Бекки прерывисто дышала. Ей так хотелось вновь увидеть на экране ветрового стекла очертание дорогого лица, лица ее Кэти… Но экран погас. Представление закончилось. Лишь мутные потоки воды, что с трудом сгоняли щетки… Да голова гудела, как колокол, и этот гул сливался с железным грохотом обезумевшей воды…
На какое-то мгновение дождь прекратился. Стало тихо.
Лишь щетки продолжали скрежетать по сухому ветровому стеклу, приглашая Бекки к единственному, последнему пути.
Бекки включила двигатель и, все увеличивая скорость, повела машину к своему обрыву…
Нью-Йорк, 1990
(с) 2007