Angelo Caduto

— Я нужен тебе, моя милая Анита, не так ли? — наклоняясь над дрожащим телом, с издевкой проговорил иллюзионист.

— Не трогай меня! Не смей лезть в мое сознание! — прокричала Анита со всей силы, зажмурив глаза.

Открыв изумрудные очи, она обнаружила, что находится в старом положении, голова её покоилась на бортике, ледяная вода едва заполнила дно. Ничего этого не было. Издав хриплый стон, девушка потеряла сознание.

Покинув ванную, мужчина скинул промокшую рубашку и расположился на кровати. Он устал. От её выходок. От самого себя. От всех проблем. Надоело. Минуты шли, а она не выходила. Неужели уснула? Брюнет нехотя поднялся с кровати и, приоткрыв дверь, надменно отчеканил:

— Женщина, ты там уснула?

Но ответа не последовало. Не выдержав Занзас все-таки зашел, хотя обещал себе, что не позволит себе снова идти у неё на поводу. Но стоило только взглянуть на открывшуюся картинку, как сердце сжалось. Эта ходячая проблема свернувшись калачиком спала на дне джакузи, со все еще включенной холодной водой. Идиотка! Мужчина тут же вытащил её продрогшее посиневшее тело и, трясся за плечи, попытался привести в чувства.

— Анита, ты слышишь меня? Очнись, идиотка!

Веки едва дрогнули. Она прохрипела что-то неразборчивое из приоткрытых губ. Проклиная все вокруг, Занзас занес её обратно в комнату и принялся оперативно стягивать одежду, сапоги, платье, белье тоже ни к чему. Растерев ледяное тело махровым полотенцем, он уложил её в кровать закутав одеялом. Кожа постепенно приобретала здоровый оттенок.

Устало вздохнув, Занзас упал на подушку, повернув голову в сторону девушки.

— Холодно, — простонала она.

Мужчина, приложив руку к её лбу, заскрипел зубами. Не хватало, чтобы она еще и заболела. Человек-катастрофа. Забравшись под одеяло, брюнет прижал её обнаженное тело к себе, согревая своим теплом. Девушка прижалась сильнее, все еще дрожа. Она пристроила голову на его груди, пошмыгивая носом.

— И как я только тебя терплю, — выдохнул мафиози, гладя её по голове и, тяжело вздохнув, поцеловал в макушку.

Ночью они уже спали в разных углах кровати. Никто не желал первым пойти на компромисс и просто поговорить. Слишком гордые и упрямые.

Аниту так и не покидали мысли о том, что за Виктория будет в его жизни через десять лет, что случится с ней, она просто уйдет или её убьют? Убьют. Неужели Мукуро оказался прав? А она глупая не верила…

Стояла тихая ночь. Анита натянула одеяло на свою сторону сильнее, в ответ, получив такой же жест с другой стороны. Каждый крепко держался за свой конец, не желая уступить.

«А вдруг я действительно умру? Необязательно от его руки. Может, несчастный случай… Или Бьякуран мне отомстит за то, что я предала его? И я так и не скажу Занзасу…»

Девушка отпустила край одеяла, материя тут же выскользнула из её рук в сторону мафиози. Анита, больше не в силах продолжать эту игру в молчанку, осторожно перевернулась на другой бок и подвинулась к обнаженной спине мужчины, тихонечко дотронувшись до его плеча.

— Занзас… — тихо позвала она его.

Мужчина тяжело вздохнул, одернув плечо.

— Женщина, не мешай спать — или пойдешь спать в зал.

Анита прикусила губу. Подвинулась еще ближе, осторожно обняв его, боясь, что он ударит её или оттолкнет. Прижалась лбом к его широкой спине, пристроив руку на его груди, где билось сердце. Занзас замер, заметно напрягшись. Каждая его мускула подобно стали натянулась струной. Он больно сжал её руку, собираясь убрать.

— Я же сказал, не мешай.

— Я люблю тебя, — прошептала Анита, дрожащим голосом.

Его рука остановилась. Он замер. Ничего не говоря, продолжил лежать. Словно и не услышал эту фразу. Девушка тихо шмыгнула носом, прижавшись к нему щекой, и вновь повторила.

— Я люблю тебя, Занзас.

Никакой реакции. Она понимала, что ответа ждать не стоит. Он бы вряд ли сказал ей то же самое. Глупо было надеяться. Но все же было больно.

— Я подумала, вдруг я могу умереть в любой момент, и не успею тебе сказать это. Я не требую взаимного ответа. Я все понимаю, ты не можешь любить.

Девушка плавно убрала руку с его груди, нежно пройдясь пальцами по его кубикам пресса. И перевернулась обратно на правый бок, зажмурив глаза, не позволяя слезам скатиться по щеке.

«Не реви, дура, не реви! Держи себя в руках». Но, как назло, слезы полились лишь сильнее. Анита тяжело вздохнула, набрав в легкие побольше воздуха, вцепилась в подушку ногтями пытаясь успокоиться, даже не почувствовав сначала руки на своей талии. Её резко дернули в сторону. Властные руки обняли за талию, прижав к горячему телу. Сердечко забилось сильнее, а дыхание перехватило. Она чувствовала его дыхание на своей шее. Шершавые пальцы стерли слезинки с её щек, а горячие губы нежно дотронулись до шеи.

— Анита, — прохрипел Занзас ей на ушко, — я никогда не позволю тебе умереть. Поняла? Ты умрешь тогда, когда я тебе это позволю.

Анита облегчено вздохнула, счастливо улыбнувшись, она погладила его руку, нежно поцеловав.

— Ты принадлежишь мне, и только я имею право распоряжаться твоей судьбой, — пальцы мужчины скользнули по её приоткрытым губам, спускаясь вниз к шее.

Занзас повернул к себе, она сама потянулась к его губам, поцеловав страстно, но в тоже время и нежно, рукой зарываясь в черных локонах. Его рука крепко сжимала за поясницу, горячие пальцы ласкали нежную кожу не шее. Языки боролись за территорию, лукаво переплетаясь.

Анита приоткрыла глаза, встретившись с ним взглядом, в душе словно произошел маленький фейерверк. Она сильнее прижалась к его горячей груди. Губы медленно спустились на шею, покусывая кожицу, оставляя багровые собственнические отметины. Одновременно принося и сладкую боль и жгучее удовольствие, которое растекалось по всему телу, стоило ему только провести языком по мочке уха.

— Ты — моя, — вновь прорычал он ей на ухо, ладонью сжимая томно вздымающуюся грудь.

Анита закрыв глаза от наслаждения, лишь прошептала:

— Я — твоя.

====== Глава 31. Беременная Вария. ======

Сквозь темную пелену застелившую обзор, Анита, протянув руки вперед, пыталась пробраться к свету. Ноги вязли, словно в болоте, затрудняя путь, пытаясь утянуть несчастную в бездну забвения. Но девушка не собиралась сдаваться. Набрав в легкие побольше воздуха и собравшись с силами, брюнетка рванула вперед, пробираясь к маленькому источнику красного света, который пробивался из-за угла. Достигнув своей цели, девушка обнаружила ручку от двери и, дернув ту на себя, вошла в источник света. Но увиденная картина не вызвала ничего кроме шока и внезапного приступа тошноты. Машинально прижав руки ко рту, Анита затряслась и попыталась, пятясь назад, покинуть место, вот только двери не обнаружила, а посему вновь повернулась к месту, что повергло её в такое состояние. Вдоль двуспальной кровати, покрытой шелковыми алыми простынями, лежало её мертвое тело. Голова, на лбу которой зияла дырка от пули, свисала вниз. Изумрудные глаза закатились назад, а рот был широко открыт, в последних минутах испуская истошные вопли агонии. И до того алые простыни теперь были запачканы истинно кровавым цветом, оставляя темные пятна. В голове Аниты же вертелась только одна мысль: «Почему?». Она обняла себя за плечи и зажмурила глаза, надеясь, что это картинка исчезнет, но собственный труп все так же лежал изувеченный огнестрельным оружием.