Angelo Caduto

— Что? — прорычал мужчина.

Анита, состроив невинные глаза, пожала плечами.

— Ты чего?

— Ты сказала: «Бьякуран».

Анита в этот момент была готова провалиться под землю, но все же нашла в себе силы.

— Я сказала Бельфегор. Ты чего? — возмутилась Анита. — Тебе просто послышалось.

Занзас поверил естественно не сразу, но невинно-глупая улыбка и так удобно появившиеся боли в животе у женщины все-таки заставили закрыть тему. Мало ли, показалось просто.

Так и проходил хитро продуманный план Аниты. До поры до времени.

Однажды, когда Фран искал Аниту и не нашел её, парнишка решил чем-нибудь убить время. Но как назло, его семпая не было под рукой, чтобы вынести ему мозг, и парнишке пришлось импровизировать. Именно от такой мелочи коварный план Аниты и был разоблачен…

Бельфегор же сидел в гостиной и метал стилеты в мишень в виде лягушки. Иногда казалось, что Бел кроме лягушек скоро ничего не будет замечать. Они его везде преследуют. Вот и сейчас Фран навис над ним, держа в руке подозрительно-странный предмет.

— Бел-семпай, я беременный, — отречено заявил мальчишка.

Бел чуть не подавился воздухом, выронив свои драгоценные стилеты.

— Ты чего несешь, жабеныш?

— Но я серьезно, смотрите, две полоски, значит, я беременный, — флегматично пояснил иллюзионист, протягивая семпаю тест.

Бел повертел его в руке, пытаясь понять, в чем же загвоздка.

— Хм, погоди минутку, кое-что проверю.

И Бел скрылся в неизвестном направлении.

В кабинете Босса в это время происходил типичный будничный мордобой по совместительству совещание, который прервал резкий стук. Дверь открылась, и в кабинет пробежали подозрительно шишикающий Бел и запыхавшийся Фран.

— Босс, у нас для вас новость, — еще один нервный смешок и Бел, подняв тест на беременность, провозгласил: — Мы беременны.

Занзас подавился виски, пытаясь понять весь смысл того, что он сейчас услышал. Но, похоже, Бельфегор сейчас находился в истерическом припадке, и поэтому оставалась надежда на Франа, но и тот выдавил тот же бред.

— Мы с семпаем беременны, — повторил лягушонок, у которого глаз медленно, но верно начинал дергаться.

— Че за хуйню вы несете? — не выдержал Скуало.

— Мы несем не хуйню, а разоблачение, — парировал лягушонок.

— Дело в том, что эти тестики показывают две полоски даже под сточной водой, под соком, хоть под чем, — наконец закончив смеяться, объяснил Бел.

Повисло молчание. Каждый переваривал услышанное. Занзас, криво усмехнувшись, потянулся за пистолетом.

— Мусор, приведите мне эту «беременную», — отчеканил Босс. — Немедленно!

Вот и закончилась маленькая лафа. И теперь Анита сидела не в окружение изысканных блюд, а с фингалом под глазом на холодном полу. Узи показало, что ни о какой беременности и речи быть не может. Ну, подумаешь. Шуток не понимают… Все равно бы она скоро раскрылась. Ну не сейчас, конечно. Может, через месяц. К тому же шутки, шутками, а она просто хотела узнать правду. Как на самом деле к ней относится Занзас. Вот только теперь видимо никак. Хотя перебесится и сам придет. Куда он денется. Так думала Анита, проходя мимо его кабинета. И в этот момент из-за двери её как раз оглушило капитанское: «Врой».

«Ну что же он так связки свои не бережет». Анита хотела продолжить путь, но остановилась, услышав:

— Чертов босс, ты уверен, что к ней вернулась память?

В этот момент девушка готова была провалиться сквозь землю. Тело отчаянно противилось двигаться.

— Абсолютно, — донесся голос Босса. — Это не та Анита, что ты притащил сюда полгода назад.

Что такое дышать в этот момент?

— Ну и? Какие доказательства?

— Во-первых, она отрезала волосы.

Проклятье.

— Во-вторых, она стала слишком пошлой. После того, как она очнулась, устроила стриптиз, чего бы никогда не сделала раньше. Сама сделала мне минет, хотя раньше её ко всему нужно было подталкивать.

Он знает.

— Занзас, может ты сам её развратил? Ну, или Мукуро с ней что-то сделал тогда?

— В-третьих, она устраивает проверки, будто колеблется перед каким-то выбором.

Он понял.

— В-четвертых, она недавно произнесла имя Бьякурана.

Это конец.

— И что с того? У всех на ушках это имя.

— Она сказала: «Бьякуран был не прав», я отчетливо это слышал.

Нет больше пути назад.

В кабинете повисло молчание. Анита, прижавшись к двери, едва сдерживала себя, чтобы не закричать. Ну же, не молчите, пусть палач уже вынесет свой вердикт и выведет подсудимого на эшафот.

— Занзас, если хочешь, я могу сам её убить?

Не может быть. Анита сползает по двери.

— Акульи отбросы, — раздался гортанный смех. — Ты надо мной издеваешься? Думаешь, Босс Варии не в силах сам убить какую-то бабу?

Больно. Зрачки расширяются, по щекам стекают бусинки слез.

— Как знаешь. Но если к ней действительно вернулась память, то медлить нельзя.

Шаги. Анита, вернув самообладание, отбегает от двери и прячется за углом.

Дверь открывается, Занзас и Скуало покидают кабинет, что-то еще громко обсуждая.

А Аните в эти секунды жить не хочется. Мукуро и Бьякуран были правы. С самого начала её должны были убить, её жизнь всегда была всего лишь вопросом времени. Это реальный мир мафии, в котором он росла чуть ли не с самого начала. Никому нельзя доверять. Здесь нет любви.

Отомстить. Так просто она не сдастся. Решили поиграть? Легко!

Девушка незаметно заходит в кабинет, проходит к столу, подтягивает телефон и набирает номер. Долгие гудки, мученически долго, до не возможного, словно проходят не секунды, а часы. Еще есть возможность передумать. Нет пути назад, она уже все слышала. Еще гудок, и вот оно. Тишина и мелодичный женский голос.

— Алло, Вас слушают.

Анита замирает. В горле ком, который невозможно проглотить. Она чувствует, как пот стекает градом по спине. Потом пути назад не будет. Это конец. Поэтому она выдыхает ненавистные ей слова:

— Соедините меня с Бьякуран-самой.

====== Глава 32. Нападение Мильфиоре. ======

Анита, конечно, подозревала, что просто так шутка с беременностью ей не пройдет, но не думала, что наказания будут именно такими. Девушка, вычищая расческу от белых волос, потянулась обратно к своему хозяину. Белоснежный лигр недовольно прорычал, когда жесткие зубчики снова дотронулись до его королевской тушки. Анита, обливаясь потом, лишь глупо улыбалась.

— Бестер, ну пожалуйста, давай без спектаклей. Я тоже хочу с этим поскорее покончить.