Angelo Caduto

— Я смог прервать твой побочный эффект. У меня есть для тебя лекарство.

— Правда? — Анита, воодушевившись, вскочила на ноги. — И вы можете мне его дать?

— Конечно, только если ты станешь на меня работать, — пропел паренек, ухватив вилкой пирожное.

— А что я должна делать? — Аниту уже начало трясти от возбуждения, она, как заведенная, не могла сидеть на одном месте.

— Ну, для начала, немного поживешь под моим присмотром, я должен присмотреться к тебе и решить, что тебе можно поручать. А потом ты должна будешь доказать мне свою решимость.

— И всего-то? — фыркнула она, уже предвкушая легкую победу.

Бьякуран насмешливо вздохнул, уплетая очередную сладость. Это будет весело.

Анита находилась под своеобразным наблюдением уже две недели. И Бьякуран каждый день отмечал для себя все больше, что девушка представляет из себя большого капризного ребенка. Она почувствовала свою вседозволенность и вела себя намного наглее, чем первые дни своего пребывания здесь. Она смела приходить в его покои и уплетала его сладости, единственное, что только суффикс «сама» так никуда и не пропал.

— Я хочу поработить мир, — заявил Бьякуран во время очередного чаепития.

Анита подняла на него удивленный взгляд и, немного проморгав, что-то промычала себе под нос.

— И что именно входит в рамки мира? — скептически поинтересовалась собеседница, уплетая конфетку.

— Все, — так спокойно пояснил Бьякуран, продолжая улыбаться.

Анита отметила для себя, что, кажется, оппонент немного двинутый на голову, но комментировать это не стала. И у её старого друга, кажется, появился соперник по порабощению мира. Она лишь понимающе улыбнулась. В конце концов, ей нужно лекарство, значит, в её обязанности входит кивать на все его безумства.

— Кстати, настало время показать свою решимость, — Бьякуран поставил кружку с чаем.

Анита пожала плечами, ожидая, какое задание по показанию своей решимости ей дадут.

— Вырежи клан Марчело.

Анита подавилась, тяжело кашляя. Она взглянула на Бьякурана, пытаясь понять: шутит тот или нет, но по его улыбке это было трудно догадаться.

— Завтра вылетишь первым же рейсом в Японию и…

— Подождите, но я…

— Что? Разве для наемницы это такая большая проблема?

— Моя специализация несколько другая, я, конечно, убивала, когда это требовала миссия, но не так массово.

— Да пустяки, все когда-нибудь бывает впервые… или… тебе уже не нужно лекарство? — издевательским тоном процедил босс.

Анита тут же поникла.

— Не думаю, что смогу…

— Да не бойся, можешь их перед этим запугать, вон привези им голову того мелкого мафиози, которого мои люди недавно прирезали, чтобы они тебя заранее боялись, а взамен получишь свободу от боли. Представь, сколько денег ты сможешь заработать на свой силе.

Анита воодушевилась такой перспективой, уже просчитывая возможные варианты счастливой жизни где-нибудь на берегу моря в собственном доме, как можно дальше от мафии.

— Ну так как заключаем сделку?

— Вот так я и пошла на сделку с дьяволом, — прекратив плакать, прохрипела Анита.

Занзас хмыкнул, смерив девушку презренным взглядом. Он безмолвно поднялся с кресла и прошел к бару за виски.

— Но как выяснилось потом, Бьякуран планировал с самого начала запустить меня в Варию. Это был хитро-продуманный план.

— Легче всего запустить крысу в строй в виде жертвы, — прошипел мужчины, плеснув виски в стакан. — Тебя это не оправдывает. Ты всего лишь лицемерная шваль.

— Я никогда не лицемерила! — перебила она, вскрикнув. — Даже когда ко мне вернулась память, все чувства к тебе остались неизменными. Почему ты не хочешь поверить мне, Занзас?

Анита протянула руку к мужчине, но тот грубо отбил её, проскрипев зубами.

— Не прикасайся ко мне, мусор, меня тошнит от тебя.

Занзас отвернулся к окну, облокотившись лбом о холодное стекло. Что делать? Простить или нет? Какое прощание может быть в мире мафии? Но он ведь и сам хотел убить её. Хотел. или должен и сейчас убить? Мужчина резко распахнул глаза. Как только информацию вылезет наружу, что память к ней вернулась, женщину все равно убьют и без него. Она — шпионка Мильфиоре, причем признавшаяся во всем сама.

— Занзас…

Мужчина почувствовал, как тонкие руки обвили его грудь, мокрая щека прижалась к напряженной спине. Он сжал стакан, и хрусталь лопнула, оставляя глубокий парез. Он смотрел, как кровь падает на пол, и чувствовал, как слезы капают с её щек, пропитывая его рубашку.

— Пошла вон, — усталым голосом практически шепчет Босс Варии.

— Не уйду, я люблю тебя, пожалуйста, позволь мне остаться.

Снова всхлипывает и прижимается еще сильнее. Её дрожащие руки сжимают ткань, не желая отстраняться. Занзас чувствует сейчас лишь усталость. Он устал от этого дурдома. Нужно было её пристрелить еще тогда, когда имела статус пленницы, и ничего бы этого сейчас не было. Он бы кайфовал в борделе или бил бы патлатого. Но нет же, связался…

— Даю тебе 3 минуты на то, чтобы ты покинула территорию Варии, в противном случае я пристрелю тебя, — официально-деловитым тоном произносит Занзас, вцепившись в её костяшки пальцев, заставляя отпустить его рубашку.

— Нет, ты не можешь, — её голос дрожит, руки скользят вниз, она падает на колени и обвивает его ноги руками. — Занзас, не прогоняй меня! Я согласна понести наказание! Я помогу даже, чем смогу, в разгроме Мильфиоре! Пожалуйста! Я люблю тебя!

— Осталось 2 минуты… — напоминает Занзас, отрешенно смотря куда-то вдаль бескрайней ночи.

Анита замирает и медленно убирает руки. Что-то внутри неё оборвалось. Её уже убили. Душа её теперь мертва. Ей без разницы, что сделают с её бесполезной плотью, если душа уже мертва.

— Тогда пристрели меня, я не смогу без тебя жить, — отчужденно хрипит она.

Занзас пальцем проводит по порезу, надавливая на рану, сейчас ему нравится эта боль, она заглушает другую, которая намного сильнее, в районе сердца. Он убивает в себе чувства, которых и не должно было быть с самого начала.

— 1 минута, — его голос снова заимел холодную, жесткую сталь.

Анита, словно под приказом, поднимается на ноги и, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно покидает кабинет. Она не видит и не слышит. Просто идет, по памяти, плевать куда. Она здесь больше не нужна. В ноздри ударяет прохладная свежесть ночи. Она ступает по ступенькам, смотря себе под ноги. Она как безвольная кукла. Поднимает глаза, смотрит, как ворота впереди расступаются, открывая ей выход в новый мир и прогоняя из места, которое ей стало домом. Она запрокидывает голову назад, смотрит на звезды на небосклоне и поворачивает голову в сторону замка. Последний раз смотря на его просторы. На втором этаже она видит горящее окно и мужской силуэт. Она последний раз смотрит на него, на Занзаса, человека, которого любит, но они не могут быть вместе. Так нельзя. Она ведь враг. Она уходит, покидает владения Варии и стоит посреди бескрайнего леса, в одиночестве, в холоде. Вот она, никчемная наемница, неудачница, никому ненужная.