Angelo Caduto

— Учителем? — Анита, надев колготки и шорты, принялась зашнуровывать армейские сапоги.

— Да, когда меня забрал к себе ананас-сенсей, с ним жила странная девушка, она всегда ко мне добро относилась, в отличие от животного и очкастого.

Анита мало что могла понять из этих метафор, но такие прозвища вызвали улыбку. Развернувшись спиной к зеркалу, она провела взглядом по шрамам на спине, пытаясь дотянуться до них рукой.

«Черт, откуда у меня эти странные шрамы?»

Натянув рубашку, застегивая пуговицы, она продолжила внимательно слушать рассказ.

— Когда учитель наказывал меня утроенными тренировками, странная тетя прятала меня в чулане, заперев там на целый день.

«Это разве доброе отношение?» — поразилась девушка, завязывая галстук.

— А еще она часто таскала меня с собой, прикидываясь молодой матерью-одиночкой, чтобы выбивать скидки, и за это покупала мне яблоки. Это были веселые времена. Жаль, что я не помню её имени и лица из-за того, что ударился головой о край сыра и теперь ничего не помню.

«Край сыра?»

Анита, закончив экипировку, накинула на себя плащ и, покрутившись у зеркала, заценила свою форму, что весьма недурно смотрелась, по крайней мере, лучше, чем обноски Бела.

Брюнетка вернулась в комнату, отдав форму Бела лягушонку, уже надеясь, что её оставят в покое, но хранитель Тумана не спешил удалиться.

— Анита-сан, вам не скучно здесь?

«Лучше будет скучно, но безопасно, чем смертельно весело».

— Значит, скучно, — ответил за неё лягушонок и отправился к двери, — если судить по листовке у вас на двери, то сегодня ваш надзиратель вроде как Бел.

«О боже, чему мне сначала удивляться: расписанию на двери или моему надзирателю?».

— Пойдёмте.

— Фран, мне как-то и здесь хорошо…

Но кого волновало её мнение. И, в конечном счете, иллюзионист все-таки затащил пленницу в гостиную, предварительно успев сдать «проклятые вещи». На диванчике грациозно разлеживался Принц-Потрошитель, лениво швыряя стилеты в мишень, висевшую на стене. Но появление парочки не осталось без его внимания.

— О земноводное с ведьмой, — довольно прошишикал принц, — что, холопы, пришли развлекать Его величество?

«Да не ведьма я!», — кричала в душе Анита, но внешне осталась невозмутимой. — Еще раз назовешь ведьмой — наведу порчу.

— Семпай, сегодня по расписанию вы — надзиратель.

— С каких это пор принцы должны следить за простолюдинками? — Бел швырнул стилет в шапку лягушонка, но тот спокойно его вытащил и, согнув, бросил на пол.

— Приказы босса не обсуждаются, просто дайте ей задание, если не хотите с ней нянчиться.

«Да! Дайте мне задание — тихо посидеть в комнате!».

Бел задумался, его губы скривились, лицо было напряженно. Он покачал рукой со стилетом, направил его в сторону пленницы, довольно лыбясь:

— Ведьма, будешь меня развлекать.

— Еще чего! — фыркнула Анита, пройдя к окну, облокотившись о подоконник.

— Что-то не нравится — озвучь жалобу нашему боссу, ши-ши-ши.

Брюнетка напряглась. Это точно не входило в её планы. К тому же, ничего страшного не должно быть в развлечении, если он, конечно, не собирается играть с ней в дартс, где в роли мишени будет выступать она.

— Ну и как мне тебя развлекать? — сдалась Анита.

Бельфегор закинул руки за голову, пытаясь что-нибудь придумать, но кроме идеи игры в патологоаната в его роли в голову ничего не приходило, Аниту же эта идея совсем не радовала.

— Боже, ладно, я сама придумаю, — девушка присела на диван напротив дивана Бела, — хм, есть одна игра.

Бел повернул голову в её сторону, разрешив той озвучить свой вариант.

— Называется «Правда или действие».

— А в ней можно кого-нибудь резать?

— Там можно задавать компрометирующие вопросы и давать задания, от которых нельзя отказаться.

Бела такое предложение заинтересовало, он воодушевленно уселся поудобнее, приказав простолюдинке объяснить подробнее.

— Правила игры очень просты. Первый спрашивает: правда или действие. Выбираешь одно, если — правда, то отвечаешь на вопрос, если действие, тогда делаешь то, что скажут, далее ты кого-то спрашиваешь: правда или действие и так далее…

— Звучит неплохо, — прокомментировал лягушонок.

— Но только, чем больше народу, тем интереснее. Сюда бы еще одного человека.

— Эй, земноводное, есть еще кто-нибудь в замке?

— Нуу, капитан-балован и уродец с усами ушли на задания, а трансвестит должен был остаться.

Принца такая компания мало радовала. Абсолютно не радовала, он долго ворчал, что Его высочество не может находиться в компании стольких простолюдинов. Но, тем не менее, уже через полчаса, солнышко Варии сидело в одном кругу с троицей, прихватив с собой ящик мартини, чтобы было веселее, и, приставив ладони к щекам, раскачивалось из стороны в сторону, радуясь, что его позвали.

— А во что играем? В карты на раздевание? — пропел Луссурия.

— Нет, — отрезал Бельфегор, — в «Правда или действие».

— Все очень просто, — брюнетка снова поведала инструкцию во всех подробностях. — Можно разбиться на пары и меняться, так будет интереснее.

— На пары? — протянул лягушонок, — Ну тогда для начала я с Белом, вы с Луссурией.

— А чего это ты командуешь? — возмутился Хранитель Урагана.

— Вас не устраивает такой расклад? Все равно мы будем меняться.

Бел недовольно фыркнул, но, махнув рукой, позволил оставить все как есть.

— Ну ладно, я начну, — предложила Анита, — правда или действие?

— Правда, — Лусс развернулся лицом девушке, ожидая вопроса.

— Мм, кого бы из Варии ты не прочь затащить в постель?

Белу явно игра понравилась с самого начала, он довольно зашишикал, потирая ладони, в предвкушении собрать много-много компроматов.

— Так дай подумать, можно только одного называть? — бедный Хранитель Солнца был озадачен не вопросом, а тем кого же выбрать.

— Да как хочешь, — растерялась Анита.

— Только тсс, капитан узнает — порежет меня. Вот со Скуало бы я…

— Так, без подробностей! — остановила его Анита, открывая бутылку мартини.

— Ши-ши-ши, сколько я сейчас интересного узнаю.

— Ладно, моя очередь, я выбираю правду.

— Так, тогда, — Лусс задумался, но щелкнув пальцами, озвучил свой вопрос: — Тебе уже кто-нибудь приглянулся из нас?

Брюнетка чуть не поперхнулась мартини, чувствуя, как алеют её щеки.

— С чего бы мне это кто-то должен нравиться?