Angelo Caduto

====== Глава 10. Выбор. ======

Тело окутывает пламя, в ушах эхом разносятся голоса, сливаясь в унисон. Где-то совсем рядом, но трудно разобрать, кому они принадлежат. Тщетная попытка пошевелить телом. Нужно открыть глаза, нужно, но это невозможно, тяжелые веки, налитые свинцом, не позволяют этого сделать. Тело бьет дрожь. Бороться нет сил, но в глубине подсознания такой родной голос шепчет: «Борись, моя милая Анита».

— Мукуро, — шепчет девушка в бреду, — помоги мне.

По её лбу течет пот, губы дрожат, из груди вырывается стон с едва различимым бормотанием.

— Опять ведьма бредит, — над телом девушки нависло лицо Хранителя Урагана.

Принц-Потрошитель помахал ладонью перед лицом брюнетки, словно проверяя, притворяется она или нет.

В комнату проскользнуло солнышко Варии, неся полотенце, смоченное в холодной воде. Прогнав блондина от кровати, Луссурия, как добрая сестра милосердия, протер лицо Аниты.

— Она что-нибудь говорила?

— Бормочет что-то неразборчивое, может, прирезать, чтобы не мучилась? — Бел, довольно зашишикав, вытащил стилет, вертя тот в руке.

Луссурия, не одобрив такого метода, прогнал Хранителя Урагана. Анита снова застонала, сжав в кулачке простынь, на лице отразилась боль, она тяжело задышала, жадно глотая воздух ртом. Луссурия присел рядом с кроватью, положив полотенце на горящий лоб.

Анита пыталась открыть глаза, но её ослеплял яркий свет. Снова невесомость, снова белое пространство, звон колоколов и голоса.

«Лучше бы я умерла, как же больно».

— Анита, — раздается голос эхом над самым ухом, — дыши, расслабь все мышцы, постарайся успокоиться.

«Такой родной голос, я знаю, мне уже говорили это раньше».

— Моя драгоценная Анита, ты должна жить, — отдалялся бархатный голос.

Из-за чего в душе поселился страх, что она больше его не услышит, и ей больше не за что будет цепляться. В ужасе девушка распахнула глаза, пытаясь прокричать имя человека, которого она всегда звала на помощь.

В глаза больше не слепил яркий свет. Вместо этого она увидела белый потолок. Проморгав, попыталась приподняться. Но мужские руки её тут же уложили обратно, и над ней нависло лицо Луссурии.

— Аниточка, ну наконец-то ты очнулась, я уже думал, что тебе врача придется вызывать! Моя коробочка оказалась бесполезной! — на одном дыхании пролепетал хранитель Солнца, сложив руки в замочек.

Анита повернула голову в его сторону, слегка прищурившись, все-таки дневной свет еще немного раздражал зрение.

— Я что-нибудь говорила во сне?

— Ты бормотала что-то неразборчивое все два дня. Я так и не смог разобрать.

— Два дня? Все эти два дня я была без сознания? — в ужасе распахнулись изумрудные глаза.

— Ты отдыхай, а я пока что сбегаю, доложу капитану, что ты очнулась.

— Скуало?

— Босс сделал его ответственным за твою жизнь, проще говоря: с него бы три шкуры содрали, если бы ты не проснулась, — пропев радостную новость, Луссурия выпорхнул из комнаты.

«Как можно говорить о таких вещах так просто?» — вздохнула Анита, поражаясь их отношению друг к другу, — «Но что самое по-настоящему обидное: я снова забыла имя человека… из моей прошлой жизни… Обрывки воспоминаний, я пытаюсь за них ухватиться, но они ускользают из моих пальцев».

За окном сгущались сумерки. Умирающее солнце, едва позволяло последним лучикам пробиться в окно особняка Варии. Скуало, поморщив лицо, прикрыл глаза рукой от навязчивого света.

— Вроой, чертов босс, серьезно, что она тебе нашептала на ухо?

Занзас стоял у окна, устремив взор бордовых очей на закат. При упоминании о пленнице его лицо поморщилось, глаза прищурились, рука сильнее сжала стакан. Капитан затронул тему, которую ему меньше всего хотелось обсуждать, ему вообще мало что нравилось связанное с свалившейся на его голову пленницей-пророчицей.

— Какая разница? Ты ведь все равно не веришь, что она экстрасенс, — усмехнулся мужчина, отпив виски.

Суперби отвел взгляд в сторону, проскрипев зубами, его правая рука сжалась.

— Занзас, я видел своими глазами, как она повисла в воздухе, это были не галлюцинации, — Скуало меньше всего хотелось это признавать, но, тем не менее, он произнес это: — Допустим, я верю. Так что может, все-таки поведаешь, что на этот раз с нами должно случиться?

— Да так фигня, — кинул брюнет, развернувшись в пол-оборота со злым оскалом, — тебя всего лишь покромсают на маленькие кусочки.

Скуало впал в ступор, не зная, как реагировать на подобную новость, однако увидев, что босс взорвался смехом, наблюдая за реакцией своей правой руки, мечник тут же зло прокричал:

— Вроой, это не смешно! — шутку босса он явно не оценил.

— Успокойся. Пока что за два дня никаких происшествий не было, я должен проверить, произойдет что-нибудь или нет, тогда смогу принять окончательное решение, что с ней делать.

— Если ничего не произойдет?

— Она умрет, — отрезал Занзас.

— А если произойдет?

Итальянец замешкался с ответом, заметное напряжение повисло в воздухе, только его губы приоткрылись для ответа, как в дверь постучали и, не дождавшись ответа, проскользнули в кабинет. Растрепанная брюнетка, судорожно поправляла волосы и помятую рубашку, галстук она и вовсе забыла надеть. Под глазами еще красовались синяки, контрастирующие с мертвенно-бледным оттенком лица.

— Мне передали, что вы хотели меня видеть, — уставшим голосом прохрипела девушка.

Скуало отшатнулся от неё как от призрака, Занзас, увидев такую реакцию, едва подавил приступ смеха, но сдержался. Девушка и вправду сейчас напоминала привидение.

— Женщина, от тебя оказывается есть польза, — начал свою речь Босс Варии.

«Еще бы, я прекрасно все слышала», — внутри Анита готова была рвать и метать. Подслушивать, конечно, нехорошо. Но она не виновата, что у этих двоих такой громкий голос. Им нужны её способности, теперь она услышала это собственными ушами. И если сон, который она видела два дня назад, не сбудется, её убьют. В груди кольнуло, в душе снова воцарилось чувство ненависти и отвращения. Чего она ожидала от убийц, вполне логично, однако эту тему не затронули, на её удивление.