Angelo Caduto

— Что? — все, что она смогла выдавить из себя раздраженным тоном.

Но Босс не ответил, лишь усмехнулся и приблизился еще сильнее. Страх сковал её тело, она хотела отбежать в сторону, но мужчина преградил ей путь, резко прижав к подоконнику. Анита зажмурила глаза, и затаила дыхание, ожидая какой вердикт он вынесет на этот раз. Изобьет? Убьет? Может из окна выкинет? Она чувствовала его горячее дыхание на своей макушке, слышала, как быстро бьется его сердце, мужчина больно сжимал запястья её рук, прижав их к подоконнику. Анита снова попыталась дернуться, но Занзас, положил руку ей на плечо, скользнул к её шее и заставил прогнуться. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Его губы дотронулись до щеки, с той стороны, куда он ударил её. Он целовал её так нежно и невесомо, словно извиняясь за причинённую боль. Он проложил мокрую дорожку до угла её губ. Не веря собственным ощущениям, Анита распахнула изумрудные глаза, непонимающе смотря на него. Его глаза горели похотью, он смотрел на неё, как голодный зверь на свою добычу, от чего по телу пробежались мурашки. А он лишь довольно усмехнулся, почувствовав, как она дрожит в его руках.

— Занзас, — прошептала она.

— Замолчи.

И ей пришлось замолчать. Занзас накрыл её губы своими, больно кусая. Рука скользнула на поясницу, прижимая к себе еще крепче. Анита запрокинув голову, обняла его за шею, отвечая на поцелуй. Его язык грубо скользнул по её, дразня, изучая каждый сантиметр её ротика, прошелся по небу, по зубам. Брюнетка рукой зарылась в его волосах, вот это чувство, которое она так хотела ощущать снова и снова. Те самые бабочки в животе, как весь мир кружится, пока она растворяется в нем. То, ради чего можно стерпеть и новые пощечины.

Его губы скользнули ниже, к подбородку, к шее, больно кусая нежную кожу, от чего Анита тихо пискнула, выгнулась, поддаваясь навстречу его губам. Занзас подхватил её за бедра, а она ногами обвила его поясницу, руками обнимая за шею. Она тонула в его вишневых очах, что победно смотрели в её ядовито-зеленые глаза. Он наконец-то получит свое. Анита почувствовала, как он прижал к её к стене, снова припадая к её шее, оставляя болезненные засосы. Он прижался к ней сильнее, запустив руки под полотенце, сжимая обнаженные ягодицы. Анита покраснела, вспомнив, что под полотенцем ничего нет, и он бесстыдно прижимается к её обнаженной плоти. Она чувствовала его возбужденную плоть сквозь брюки, и трясти начинало еще сильнее. Пальцы мужчины скользнули на половые губы, и она протяжно простонала.

— Занзас, подожди…

— Замолчи, — прохрипел он возбуждённым голосом ей в губы, — ты — моя, и только моя. Запомни это раз и навсегда.

Мафиози отцепил её от стены и, крепко обняв, перенес на кровать, бросив на мягкую поверхность. Дрожащими руками он порвал последние пуговицы на своей рубашке и наклонился над её телом, резко сорвав единственное, что прикрывало её продрогшее тело — полотенце. Хищно оскалившись, он изучающее смотрел на неё, как томно вздымается её грудь, как глаза блестят от возбуждения. Вот, чего он так желал с самого начала: не убить, не наказать, а чтобы она кричала от наслаждения его имя, чтобы прогнулась под ним, чтобы покорилась ему.

— Ты — моя, поняла? Твое тело и твоя душа принадлежат только мне, больше никто не смеет дотрагиваться до тебя, — Занзас развел её ноги, устраиваясь между ними и смотря в её затуманенные глаза.

— Я только твоя, — подтверждает она дрожащим голосом, и притягивая его к себе, жаждет нового поцелуя.

Он впился в её губы грубым и страстным поцелуем, посасывая нижнюю губу, зубами оттягивая её, чуть ли не кусая до крови. Она стянула с его плеч рубашку, наконец, соприкасаясь своим телом с его, с таким горячим, стальным, желанным, прижимая к себе еще сильнее и ногами обхватывая поясницу. Занзас губами спускается ниже, припадает к её груди, жадно целует, больно оттягивает сосок зубами, Анита рукой прикрывает рот, чтобы не закричать. Но Занзас убирает её руку. Одну грудь он продолжает терзать губами, а другую сжимает рукой и переходит к ней, облизнув затвердевший сосок. Анита не в силах больше сдерживаться и томно стонет, прикрывая глаза от наслаждения. Мужчина довольно усмехается и поднимается к её ушку, шепча:

— Не сдерживай стоны.

И рукой накрывает её лоно. И снова ухмылка играет на его губах.

— Женщина, что, так сильно хочешь меня?

Он кусает её за ушко, облизывая раковину, а рукой сжимает клитор, больно надавливая на него. Но эта боль приятная, и брюнетка стонет еще громче, не в силах больше терпеть.

— Занзас, не мучай меня, я хочу тебя.

Мужчина последний раз проводит языком по ушку, и возвращается к губам. Пальцы скользят от клитора к малым губкам, нежно поглаживая их. Еще немного помучив её, он вводит средний палец, затем еще один, и начинает двигать ими, имитируя движения, наслаждаясь, как её тело выгибается навстречу ему, прижимаясь сильнее. Но он прекращает двигать, чувствуя, как плева мешает проникнуть глубже.

— Так ты действительно с ним не трахалась? — нахмурив брови, спрашивает Занзас, смотря в затуманенные изумрудные глаза.

Анита отрицательно покачала головой, уже не в силах ответить. А с его души камень спадает и, не смея больше мучить ни себя, ни её, мужчина избавляется от последней одежды и удобнее устраивается между её ног, прижимаясь возбуждённой плотью.

— Женщина, я не буду сдерживаться.

— Я потерплю.

Сочащаяся головка члена трется о клитор, дразня, окончательно снося голову. Он резко входит в неё, от чего из груди вырывается крик. Анита прикусывает губу, чтобы больше не кричать. Она понимает, что он не будет с ней церемониться, придется терпеть. Мужчина слизывает струйку крови с её губы и начинает двигаться, грубо и резко, одновременно доставляя и боль и наслаждение. Анита зарывается рукой в его локонах, прижимая к себе, целуя его губы, а он двигается все быстрее и быстрее, рыча словно лев. Перья, прицепленные к волосам, щекочут её щеки и плечи, но ей это даже нравится. Брюнет подхватывает её ноги, закинув себе на плечи, загоняя ствол еще глубже, Анита стонет громче. Постепенно боль уходит на задний план, это была приятная боль. Она хочет, чтобы это длилось вечность. Она хочет чувствовать его в себе, как он наполняет её, как прижимает к себе, грубо целует, больно мнет её грудь. Готова душу дьяволу продать. Хотя уже продала.

— Я совратил ангела, — будто прочитал её мысли Занзас и пальцами провел по татуировке, которая больно защипала.

— Больно… до неё дотрагиваться, — сквозь стоны объясняет девушка.

Но мужчины это раззадоривает еще сильнее. Он, наклонившись, медленно проводит языком, вызывая жгучую смесь боли и наслаждения одновременно.

Он останавливается, выйдя из неё, резко переворачивает на живот, разводя ноги шире, и наклонившись, шепчет на ушко:

— Мой ручной падший ангел.

Он резко входит, Анита громко кричит, скомкав постель в руке. Рука мужчины проскользнула под неё, больно сжав грудь, играя с соском. Другая очерчивает узоры пальцами по её спине, нежно гладя шрамы. Его губы покрывают её спину поцелуями, поднимаясь к затылку, рука плавно переходит к шее, к губам, засунув пальцы ей в рот, он принимается двигаться ими. Анита обхватывает их губами, закрыв глаза от наслаждения, послушно облизывая. Занзас кусает её за ушко, постанывая от наслаждения.

— Занзас, — стонет девушка, — назови меня еще раз по имени.

— Еще не заслужила, — ухмыляется он, двигаясь быстрее, чувствуя, что вот-вот подойдет к пику.

— Пожалуйста, всего разок.

Мужчина наматывает её волосы на кулак, заставляя прогнуть спину, сделав еще несколько фрикций, рычит ей на ухо:

— Кончай… Анита.

Анита словно под приказом чувствует, как её накрывает волна наслаждения, Занзас замирает, кончая, не выходя из неё. Прижимает её тело к своей груди, разворачивая голову за подбородок, грубо целует. Девушка без сил падает на постель, тяжело дыша, оргазм все еще накрывает её с головой, мужчина не выходит, кладя голову на её спину, тоже пытаясь восстановить дыхание. Их сердца бьются в унисон, капельки пота стекают с его тела на её, он убирает прядь волос и целует её в затылок. Занзас наконец покидает её тело и падает рядом на спину, все еще тяжело дыша, и поворачивает голову в сторону брюнетки. Анита, немного отдышавшись, тоже поворачивается в его сторону, не в силах приподняться. Они просто смотрят друг на друга, ничего не говоря. Слова здесь и не нужны. Они уже все сказали друг другу языком тела. Анита протягивает к нему руку и дотрагивается до его приоткрытых губ, нежно проведя подушечками пальцев. Занзас, усмехнувшись, кусает их и, схватив за руку, притягивает к себе, заставляя положить голову ему на грудь. Анита укладывается поудобнее, уткнувшись носиком ему в грудь, и слушает, как быстро стучит его сердце.

— Я ведь сначала хотел убить тебя.

— Почему не убил?

— Решил, что потрахаться будет приятнее, — усмехнулся мужчина, перебирая её прядки волос.

Анита лишь улыбнулась, прикрыв глаза. Сейчас она чувствовала себя самой счастливой на свете. Она наконец-то рядом с ним, в его крепких объятьях, может слышать его дыхание и стук сердца. Может безнаказанно уснуть на его груди. И плевать, что будет дальше.

Такой довольной Анита, наверное, еще не была никогда. Первый раз утро нового дня она встретила радостно, вскочив с постели, и раскрыв шторы, улыбнулась новому дню, а не как обычно встать, бурча про потревоженный сон или еще один бессмысленный день. Она толком и не помнила, как вчера вырубилась, но когда очухалась под вечер, Занзаса в комнате уже не было. Впрочем, брюнетка не стала обижаться на подобную мелочь: ушел и ушел, хватит уже грузиться по всяким пустякам. Пора смириться с его характером. Поэтому, приведя себя в порядок, она отправилась в столовую, которую оккупировала Вария, отделившись от Вонголы подальше. За завтраком присутствовали все кроме Босса, из-за него Анита обвела пустующее место немного погрустневшим взглядом. Но молча села за свое место. Как ни странно Хранители её даже не заметили, что-то бурно обсуждая, точнее возмущаясь.

— Принц больше не может здесь находиться, это ущемляет мое королевское достоинство.

— Семпай, а оно у вас вообще есть?

— Заткнись!

— Бел, не кидайся в него едой!

— Нужно срочно сообщить Боссу!

— Врой! Заткнулись все!

— «Я даже соскучилась по этим крикам», — Анита обвела каждого хранителя взглядом, поражаясь самой себе: она действительно успела по ним соскучиться за два дня. Но тут её взгляд остановился на, наконец, появившемся Занзасе, который вальяжной походкой прошел к своему креслу. Хранители тут же стихли, будто ожидая его первого слова. Но мафиози, не обращая ни на кого внимания, удобно пристроился на мягкой обивке и перевел взгляд на девушку, которая крутя вилку у рта, явно сейчас летела где-то далеко в облаках.