Ангелы ада. Смерть любопытной. Палач: Новая война

— У нас у всех… были свои интересы, — выговорил он с трудом. — Оглядываясь назад, можно подумать, что я… мы были беспечны. Но она уже не ребенок. И Лаура тоже. У них разница в возрасте, разный круг друзей, разные интересы. Моя жена состоит в нескольких клубах. Я не хочу сказать, что мы не заботились о детях. Но все-таки девочки уже взрослые. Они способны сами за себя отвечать. Часто их не было дома целый день или вечер, а я не мог сказать наверняка, где они. Конечно, обычно они предупреждали, когда не смогут быть к ужину. Лаура, как правило, проводила вечера со своим женихом.

— Скажите, мистер Чедвик, вам нравится жених вашей дочери?

Чедвик очень удивился.

— Что вы хотите этим… Кенни Лорд? Да, разумеется, очень приятный молодой человек.

— Извините, вы меня не поняли. Я имею в виду жениха Маргарет.

— В общем-то, все было еще не настолько определенно, чтобы называть его женихом, — сказал Чедвик. — Я… мы не так его любили, как Кенни Лорда, но раз уж он… нравился Маргарет… — это ее дело. Простите, лейтенант, почему вы спрашиваете? Я… это ужасно, скорее всего, это был налетчик, какой-нибудь наркоман или… Обычно она тщательно закрывала дверцы машины по ночам, но…

— Мы этого не знаем, мистер Чедвик, — сказал Мендоса уклончиво. — Пока. Но мы разберемся. — Зазвонил телефон. — Мендоса слушает.

— Алло, — это была Анджела. — Привет, я только…

— Тебе Арта? Он как раз здесь.

— Да все равно. Я тут вспомнила и подумала, надо вам рассказать. Вчера вечером ей кто-то звонил, когда она была у нас. Насколько я помню, было часов десять или чуть позже.

— Очень интересно, — сказал Мендоса. — Я так понимаю, ты сняла трубку?

— Да. Эго был мужской голос, он только спросил: «Мисс Чедвик?», я сказала: «Минутку», пошла и позвала се.

— М-м. Долго они разговаривали?

— Не думаю. Мы все болтали, я не следила, но думаю, не дольше трех-четырех минут, в крайнем случае пять.

— Хорошо. Что за голос? Бас, тенор?

Анджела задумалась.

— Где-то между. Боюсь, больше ничего не могу сказать. Обычный голос. Всего два слова…

— Ладно, не расстраивайся. Это уже кое-что. Огромное спасибо. — Мендоса положил трубку и задумчиво посмотрел на телефон. Потом взглянул на Чедвика. — В подобных случаях мы стараемся не надоедать людям без крайней необходимости, мистер Чедвик. Но вы, конечно, понимаете, что есть вопросы, которые мы обязаны задать. Я бы хотел поговорить с вашей женой и старшей дочерью. Вас доставил сержант Дуайер, не так ли? Может быть, мне удобно будет встретиться с миссис и мисс Чедвик, если я отвезу вас домой?

— Да, конечно, — оцепенело ответил Чедвик.

— Подождите, пожалуйста, нас минутку в холле. — Мендоса встал и подождал, пока тот выйдет. — Арт, пусть несколько человек займутся адресами из ее записной книжки. Найди ее ближайших подруг. И отряди кого-нибудь на розыски Ардена. Попытаемся найти кого-нибудь, кто что-то видел. И…

— Черт возьми, — сказал Хэкет. — Ну почему они выбирают субботние ночи? У меня уже месяц не было свободного воскресенья. Не забывай, ты обещал быть к трем дома.

— Как должностное лицо… — начал Мендоса, на что Хэкет грубовато рассмеялся и сказал, что от рыжей жены можно получить нагоняй покруче, чем от шефа.

ЧАСТЬ 3

— Ты думаешь, — сказала Элисон, — что это было не случайно? Что кто-то убил именно Маргарет Чедвик, а не просто одинокую женщину за рулем? Конечно, я никогда ее раньше не встречала, но думаю, что это вполне возможно. Она всех раздражала.

— Que tal? Ну и что?

— Сейчас объясню. Desgracia sabre desgrasia [12] , — ответила Элисон. — Все было не по ней. Продавцы вечно ее обманывали, в магазинах никогда не было того, что ей нужно, человек на автозаправке завышал цену.

12

Несчастье притягивает несчастье (исп.).

— Да, понимаю. Подобные люди так и нарываются на неприятности. В конце концов она и нарвалась.

— Из нее бы получилась вредная подозрительная старая дева.

— Нет. У нее был ухажер. Правда, я пока не знаю, что он из себя представляет. Это здесь? — Мендоса притормозил. Участок был еще не расчищен, но достаточно ровный. Ближайший дом стоял в двухстах ярдах ниже по склону холма. Табличка гласила: «Продается. Участок 200:300, дренаж, Кокс Риэлти». Мендоса остановил машину и огляделся.

— Деревья, — сказала Элисон с надеждой, — и ровный. Прекрасный вид на юго-восток.

Мендоса покачал головой.

— Ты ведь достаточно прожила в Калифорнии. Посмотри на утес сзади. На нем ничего не растет, кроме нескольких кустов. Первый хороший дождь, и у тебя в доме будет потоп и половина холма в придачу. А укрепляющая стена будет стоить целое состояние. Бессмысленная трата денег. Но если тебе здесь нравится, давай еще посмотрим, что есть поблизости.

— Какой придирчивый! — сказала Элисон, когда они вернулись в машину. — Ты прямо как Маргарет… Говоришь, у нее был друг?

— По-видимому, да. — Мендоса выехал обратно на Сансет Плаза и свернул на недавно заасфальтированную дорогу, очевидно, еще не имеющую названия. Это был новый район над бульваром Сансет — множество коротких продуваемых ветром улочек, в большинстве своем крутых и узких. Они проехали Лечеро-стрит. — Дьявол! Кто за это отвечает? Они что, давали названия наугад, первое, что взбредет в голову? Я вас спрашиваю, что это за название — улица Молочника?

Они проехали Труено-Лэйн, потом Граниада-авеню, — кривые аллеи без дорожного покрытия.

— Кто бы он ни был, он совсем не знает испанского, — согласилась Элисон. — Но это звучит по-калифорнийски, к тому же большинство испанских слов благозвучны, что бы они ни означали, в отличие от английских. Мне было бы смешно жить на Громовой линии или на улице Начинающегося Шторма. Большинство обычных фраз ни в какое сравнение не идут с тем, как они звучат по-испански. Что такое «ветреная дорога», — они как раз проезжали мимо таблички, — по сравнению с camino sinuoso? Думаю, что кто-нибудь слышит слово и думает, что это будет милое название для улицы, и…

«Феррари» встал, как вкопанный.

— Аса [13] ! — воскликнул Мендоса в благоговейном восторге. — Мы строим дом здесь! Я хочу жить на авеню Большой Молнии. На меньшее я не согласен.

— Какой абсурд, — сказала Элисон, глядя на аккуратную черную табличку, на которой было написано Rayo Grande.

— Я серьезно, chica [14] . Я действительно этого хочу. Нет ли здесь продающихся участков? Должны быть! — Он свернул на узкую дорогу. Щит у обочины многообещающе возглашал: «Дорожные работы ведутся братьями Вудз», но не говорил, когда они будут закончены. В округе виднелись несколько унылых малорослых дубов, множество камней и дикой горчицы. — Вот видишь? — Табличка гласила: «Продается, 75:130, Кокс Риэлти».

13

Здесь! (Исп.)

14

Малышка (исп.).