Ангелы-хранители работают без выходных

— Дел, мне некогда. Зачем тебе в Алутагу?

— Там один человек… — Виктор запнулся и пришел в явное замешательство. — Я хотел бы повидаться.

Кого он вспомнил? Прежнего ангела-хранителя? Кэт решительно помотал головой.

— В другой раз.

— Кэт!

— Я из-за тебя опоздаю. Пропусти.

— Ну пожалуйста, — выговорил Виктор, и в голосе его прозвучала глухая тоска.

У Кэта что-то сжалось внутри.

— Сказано: нет.

— Тьфу, пропасть! — рассердился Разгай. — Виктор, ты хуже маленького! Чего ты к нему привязался? Вон твоя машина на стоянке — садись и поезжай куда хочешь. А не то паром уйдет и вы оба опоздаете. Кыш отсюда. — Он отодвинул Делано и распахнул дверь. — Проваливайте оба, надоели вы мне. Живо, живо!

Не выдержав, Кэт рассмеялся; вопрос был решен.

Паром прибыл в Алутагу через два часа, с пятиминутным опозданием. По широкой аппарели Кэт вывел машину с грузовой палубы на пристань.

— Дорогу знаешь? — спросил он Виктора. — Тогда садись за руль.

Выросший в Серебряном Лайзе, большом и богатом городе-курорте, Кэт испытывал неосознанное пренебрежение к захолустью вроде Богом забытой, Алутаги. Он никогда прежде здесь не бывал, однако, к собственному удивлению, без труда выяснил прежний адрес Делано. Именно там, полагал он не без оснований, и следует искать предыдущего опекуна или его следы.

Виктор уверенно выехал на главную площадь, опрятную и словно вымершую в этот жаркий послеполуденный час, повернул налево, миновал маленький декоративный замок с вывеской «Ночной клуб Диццано», затем парк, весь в розовой пене цветущих деревьев, проехал через мост над узкой неистовой речкой и оказался за пределами городка.

— Куда это ты? — спросил Кэт, оглядывая лесистые холмы.

Виктор притормозил.

— Так мы же сперва… — начал было он. — Или ты по своим делам?

— Я хочу на Белый Склон, пятнадцать, — назвал Кэт указанный в ответе на его запрос адрес.

— Белый Склон? Если б я знал!

— По-моему, в другой стороне, у самого побережья. — Но почему он-то не знает? — размышлял Кэт. Может быть, там живет еще один Виктор Делано? Так нет же, четко было сказано: иммигрант с планеты Серых Лис. Непонятно.

— Белый Склон… — задумчиво повторил Виктор. — Нет, не знаю. Целый год здесь ошивался, а дотуда ноги не донесли. Дыра какая-нибудь? Там для тебя что-то важное? Тогда давай искать, — сказал он с готовностью.

— Ладно, потом. Сперва твои гости, а там видно будет. Они проехали по шоссе километров двадцать через лес, затем свернули на какой-то совсем узкий проселок и, петляя, начали подниматься по склону холма. Ветки порой хлестали по ветровому стеклу и скребли по боковым, отчего Кэт с Виктором невольно пригибались.

— Ты хочешь сказать, что жил в этой глуши? Лесной человек.

— Да нет, тут живет Каринка. Вообще-то у них подъезд с другой стороны, но здесь короче.

Вот тебе раз. Каринка! Ну что ж, на его пассию тоже можно взглянуть.

Они выехали из зарослей на широкую ухоженную поляну, на краю которой находился белый дом с башенками и шпилями, словно сказочный терем. Ограды вокруг не оказалось, зато стояли два высоких столба с распахнутыми настежь воротами из золотящейся на солнце металлической сетки. Виктор остановил машину у этих ворот, выскочил и со всех ног побежал к крыльцу с цветными витражами. Кэт,внимательно присматриваясь ко всему, пошел следом.

Похоже, здесь живут приятные, добропорядочные, обеспеченные люди, решил он.

Виктор влетел в дом, громко хлопнув дверью.

— Мама! — услышал Кэт его голос. — Мама, здравствуйте!

— Господи! — отозвалась женщина. — Вернулся. В самом деле вернулся. — В тоне ее звучало, пожалуй, больше удивления, чем радости.

Кэт вошел. Дверь в гостиную была открыта, там стоял Виктор, схватив хозяйку дома за пухлые руки. Услышав шаги, она высвободилась и повернула голову — высокая, полная, с тщательно уложенными седеющими кудряшками.

— Здравствуйте, — поприветствовал Кэт.

— День добрый. — Она смотрела на него, несомненно ожидая каких-нибудь объяснений.

— Это Кэттан Морейра, — сказал Виктор. — Он из полицейского Управления Лайза.

— Ты меня так представляешь, будто я расследую убийство, — улыбнулся Кэт, заметив вспыхнувшую в глазах женщины тревогу. Определенно им здесь не были рады. — Извините, мадам, за вторжение, я понятия не имел, куда Виктор меня везет.

Она неожиданно улыбнулась в ответ.

— Да, уж он такой. Хотите чаю? Я делаю со льдом, на травах.

— Спасибо.

— Мама, а Каринка? — вмешался Виктор. — Ее нет?

— Уехала. — Хозяйка чуть пожала полными, обтянутыми черным кружевом плечами. — Вернется поздно.

— Не повезло, — разочарованно протянул Виктор и обернулся к Кэту. — Что ж, поехали дальше?

— Нет уж, сперва чаю со льдом, на травах, — снова улыбнулась женщина. — Садитесь, пожалуйста, — пригласила она, плавно поведя рукой в сторону двух низких кресел у стены, сплошь состоявшей из окон. Окна были необычно маленькие, но их было много, на разной высоте и разной формы — круглые, овальные, полумесяцем. — Сейчас принесу.

— Почему ты зовешь ее мамой? — спросил Кэт.

— Сам не знаю. — Виктор прошелся по комнате, раздумчиво потрогал подвешенную к потолку декоративную клетку с чучелом попугая. — Привык. Жаль, Каринки нет. Мы сюда еще приедем? Давай приедем?

Кэт промолчал. Ты меня просишь, тихий, послушный мальчик из клиники Вышетравского. Укрощенный моими собственными руками. Эту гимнастику я добросовестно делаю каждое утро, как велел доктор Генрих. А ты и не догадываешься, каким подлецом порой чувствует себя твой друг.

— Вот и чай, — вернулась мама с большим плетеным подносом. — Виктор, усаживайся.

— Не хочу. — Он расстроенно потряс головой. — Я похожу тут у вас, можно?

— Походи, походи, — разрешила она. Дверь за ним закрылась. — Тогда, позвольте, я угощусь с вами, Кэт? Как странно. — Она подала ему звенящий льдинками запотевший стакан. — До чего он изменился. Какой-то… пришибленный? Как будто это не наш Виктор. — Хозяйка подвинула Кэту вазочку с вафлями. — Он же хотел уехать с Франчески. Почему не уехал?

— Он попал в аварию, кувыркался в машине по склону с высоты тридцать метров.

— Бедный мальчик, — вздохнула мама. — Вы его знали раньше?

— Не довелось.

— Оттого и не удивляетесь. Это было такое! — Она усмехнулась. — Сущий ураган, смерч, просто Божья кара, а не человек. Он славный мальчик, понимаете, только сладу с ним не было никакого. Сумасбродный, необузданный, упрямый как не знаю кто, вспыльчивый… Да тут можно долго перечислять. Я, сказать по правде, за Каринку даже боялась. Не дай Бог, думаю, поженятся — намается. И потом, знаете, я всегда говорю: красивый муж — чужой муж. Моя-то воображуля, конечно, тоже ничего себе, это я вам без материнского хвастовства могу сказать, да все равно. Девочки на него прямо гроздьями вешались. Ну, куда это годится? Хотя он, дурного не скажу, только на Каринку смотрел, за другими не гонялся. То есть насколько нам это известно. Да вы не стесняйтесь, берите вафли, это домашние. А вы откуда Виктора знаете?