Англии капец!
Шрифт:
И врагов не было видно вокруг - враг, это солидно, это дар Судьбы, уважай врага, гордись им, считай себе равным. Атланты - считали себя выше Всего мира. Они попали с богатством новых технологий, довольно посредственным запасом знаний - не стоит многого требовать от третьекурсников университетов, причем два гуманитария с иняза, ладно хоть Аматов пахал лечфак. Ребята просто реально забились в тихий уголок, на отшибе европейской цивилизации, уселись в благоприятном климате острова Мадейра, и стали воспитывать своих 'спартанцев'. 7 лет они пользовались ситуацией 'маленькие детки - маленькие бедки', пока не накопили пять сотен подростков, причем раннего подросткового возраста - до 14 лет. Крепких, заточенных физическими упражнениями,
Против англичан, сразу выбранных первой целью для агрессии в сторону Европы, детей настраивали особо тщательно, они росли с мыслью: 'Когда я подрасту, я стану убивать англичан! Смерть проклятым рабовладельцам'.
Но принимать англосаксов за настоящих врагов атланты не могли. Да какие враги из наглов? Смешно! 'Псевдо Хиросиму' никто не отменял - прокрасться шпионом и взорвать Тауэр? Сложно, но возможно! И погрозить пальчиком - 'Вестминстер взрывать не будем - Распятого уважаем, но дворец Короля будет следующим, не лезьте в НАШ Корнуолл'.
Попаданцам агрессия в сторону Англии была нужна, чтобы детей кровью повязать, не кровью дикарей чернокожих и каннибалов - а именно европейской кровью! Такие вот они были подлецы - 'диалектоническая мораль, это вам не 'хухры-мухры' Не мир, но гладиус мы несем миру', как вещал легат Зубриков.
А для него англосаксы во всем были виноваты задним числом, как все европейцы: 'Эти сволочи за Севастополи ответят! И за войну в Крыму и за Родину в дыму'.
Сложно оно, понимание слов Суворова: 'Я проливал кровь ручьями'.
Но уже во время операций по Канарским островам, на юге Африки и на островах Карибского моря легаты новоявленной 'Атлантиды' окончательно поняли: 'Эти подростки не просто дети войны, они все живут во время постоянной войны, поколения войны - когда жизнь человека ничего не стоит! И сопливые стоны о гуманности в стиле 21 века здесь просто не поймут, как и принципиальный атеизм'.
Бог любит троицу. В трех центуриях: легата Константина, Алексуса и Апфии - нашлись сорванцы, которым море было по колено, с самого детства они выделялись своей проказливостью, неугомонностью и тягой ко всяким проделкам, за которые неизменно получали они наказания, порицания от легатов. Но наказывали их не больно, и ругали их без злобы.
Генус, Фелис и Петрос были из тех, кто либо ломают шею, либо живут долго и счастливо, несмотря на все свое сумасбродства. Петрос был невысокий крепыш, в свою центурию Костя отбирал невысоких легионеров, его центурия была 'приморской', они часто уплывали на каракке легата-капитана, проявить себя на чужих землях. Никто не мог объяснить, почему над прозвищем Петроса посмеивались все легаты. Нормальное прозвище: 'рыбак' - Петрос был самым лучшим в подводной рыбалке, обожал он это дело, со специальным арбалетом под водой на рыб охотиться. И никто не понимал, почему добро посмеивались над ним легионеры объявляя очередное наказание за нарушение норм дисциплины: 'Эх, Писькис, Писькис не доведет тебя до добра твоя дурная голова. Два наряда вне очереди, легионеру Письке!'
Но сегодня легионер Петрос Рыбак отличился. В бою он давно проявил себя толковым, надежным товарищем. Когда на их 'черепашку' вышел довольно большой отряд английских воинов, под предводителем рыцаря на коне, десяток приготовился к обороне. Встали крепче, сдвинули скутумы плотней, приготовились бить гладиусами. И в напряженной тишине вдруг раздался голос Петроса:
– Декан, есть три 'пуньки', боевые.
– Петр, зараза! Приказ был 'без гранат', - прошипел десятник Максимус.
– Макс, три гранаточки всего, я не специально
прихватил, сами завалялись. Готов к метанию!– Бросай, потом разберемся. Пунь!
Легионеры еще плотней сдвинули щиты, даже убрали кончики гладиусов за стену скутумов. Петр стоял удобно для броска. До англичан было метров тридцать, зря они остановились, сконцентрировались перед ударом по врагам. Из переднего к англичанам ряда щитов сделал шаг вперед один человек и чуть развернув большой щит сторону, швырнул в англичан камень, потом еще один, и еще. Затем воин быстро вернулся в строй и отряд врагов снова выглядел неприступной, пугающей своей правильностью и ровностью стен, маленькой крепостью. Не поняли англичане замысла этого наглеца, сделали свои первые шаги навстречу - пришло время честного боя, лицом к лицу - и вдруг раздались резкие хлопки под ногами, и в англичан полетели грязь, камешки дороги, и куски металла. Ударило и в спину, и под ногами отряда взметнулась земля. И по команде своего командира рванула навстречу оглушенным и оторопевшим англичанам эта коробочка из ровных, прямоугольных больших щитов. Подскочив к врагам, щитоносцы остановились и стали ловко и быстро наносить удары мечами - быстрые, колющие наконечниками, словно укусы метнувшейся змеи, враги кололи английских воинов. Потом, по громкой команде коротко рявкнувшей в шуме схватки, щитоносцы нанесли удар своими щитами - толкнули тех, кто еще стоял на ногах, истекая кровью. И над улицей раздался рев этих щитоносцев: 'Бар! Ра!' - толчок и шаг вперед с новым ударом по англичанам большими умбонами щитов, металлическими, заостренной формы, они наносили новые раны, откидывая англичан, и сбивая с ног.
Доблестного рыцаря, сэра Джона Бигсби не стали слушать эти беспощадные мерзавцы. Лошадь сэра Бигсби сразу свалилась с ног, и придавила упавшего вместе с ней рыцаря. Когда англичане увидели, как спокойно, не обращая внимания на еще сверкающий сталью доспех, и на знатность и возможную ценность пленника, в его тело впились несколько арбалетных болтов - защитники Плимута поняли, надо бежать за подмогой. От отряда в семнадцать человек на ногах оставались всего четыре воина. Один сумел убежать, а вот троих догнали болты захватчиков.
Десяток Максимуса не тратил время на 'трофейку' не их забота - легионеры шли по главной улице Плимута и давили англичан, расстреливали из арбалетов, никаких схваток один на один - ровной коробочкой 'черепахи' кончали с небольшими группками отчаянных наглецов.
Пройдя до окраины города, всего метров пятьсот-семьсот, десяток развернулся и пошел обратно, контролируя захваченную улицу. Встретили командующего. Легат Константин шел по Тамар-стрит в сопровождении своих порученцев. Тотчас десятник Максимус доложил обстановку. Не забыл и про нарушителя - сдал Рыбака, даже не поморщился, этакий вредина.
'Без потерь обошлось? Вот и хорошо. Легионер Писькис - два наряда в трофейной команде. Раз у тебя гранаты сами завалялись, надеюсь и ценное барахло к тебе потянется. Легионер Петрос, хорошая работа. Выдать шоколадку этому человеку!' - громко провозгласил легат Константинус и весь отряд дружно рассмеялся.
– Чуете, чем пахнет, братья?
– громко спросил легат.
– Это меркаптан! Вонючее - вонючкам. По англичанам - меркаптаном! Люблю этот запах с утра. Меркаптан пахнет победой!
Костя был доволен. Хорошая работа. Химия рулит. Ринат в который раз выручил. Пора переходить к третьей части операции по зачистке Плимута:
– Проверить дома! Местных гнать в шею! Допускаем насилие! Дубинками под зад, чтобы шевелились шибче. Подай сигнал, Роберто. Максимус, не забудь, ушки на макушке! Услышал корнский говорок - сразу выясняй чем дышит местный. Выполнять!
Один из порученцев взял горн и протрубил новый сигнал. Вдалеке, через несколько мгновений более громкие трубы повторили новую команду для центурии.