Английская мята

– Нет, никогда. А вы, стали бы вы расспрашивать Альфонсо, останься он здесь, в Виорне?

– Нет, не стал бы. Он бы все равно ничего не сказал. Даже на следствии и то от него ничего не удалось добиться, разве что насчет этих ее ночных прогулок.

– Да, что правда, то правда, он все равно бы ничего не сказал. А вы сами, ведь вы-то уверены, что он что-то знал, разве не так?

– Да, уверен. Только не знаю, что именно. А вы что об этом думаете?

– Думаю, он знал что-то очень важное о сути, о причинах случившегося, но не о том, что произошло на самом деле. А рассказать об этом, пусть бы даже он и захотел, – это уже другой вопрос… Вы намерены встречаться с Пьером и Клер?

– Да.

– А у вас лично есть какие-нибудь соображения относительно мотивов этого убийства?

– Издалека всегда что-то видится, да только невозможно сказать, что именно.

– Вы так говорите, будто действительно считаете Клер виновной.

– Да нет, скорее как если бы Клер была виновна в убийстве, которое себе приписывает. Ведь совершила она его на самом деле или просто хочет уверить всех, будто так оно и было, – какая, в сущности, разница… Уверен, мотивы все равно одни и те же – если бы только она была способна объяснить их… Вы не заметили, что мы с вами все время умалчиваем об одном событии того вечера?

– Да, заметил.

– Вы вот тут сказали, что, по-вашему, Пьер должен был весь вечер бояться, как бы Клер не заговорила об отъезде Марии-Терезы.

– Да, помнится, так я и говорил.

– «Боялся» – это именно то слово, какое вы имели в виду?

– Не знаю.

– Если предположить, что кто-то отдал Клер в руки полиции, то кто это? Пьер или Альфонсо?

– Если бы я не знал, то подумал бы, что это скорее Пьер.

– А зная?

– А зная, могу сказать, что в тот вечер у него было такое настроение, что он мог швырнуть в лапы полиции всех обитателей Виорна без остатка…

– А как вы думаете, кого убил бы Пьер Ланн с помощью той адской машины, о которой тогда говорил?

– Себя самого.

– А если мое мнение насчет настроения Пьера Ланна в тот вечер не совпадает с вашим, хотелось бы вам узнать, что я об этом думаю?

– Нет.

II

– Я пригласил вас, чтобы задать несколько вопросов о вашей жене, Клер Ланн.

– Зачем?

– Я собираюсь написать книгу об убийстве, которое совершено недавно в Виорне.

– И как же вы намерены это сделать?

– С помощью магнитофона. Он сейчас включен. Я уже говорил с Робером Лами. Вы можете отвечать на мои вопросы или нет, выбор за вами.

– Я согласен.

– В таком случае, соблаговолите представиться.

– Меня зовут Пьер Ланн. Родом из Кагора. Мне пятьдесят семь лет. Служу в министерстве финансов.

– Вы поселились в Виорне в сорок четвертом, иначе говоря, живете там уже двадцать два года, не так ли?

– Да, это так. Кроме двух лет, проведенных после свадьбы в Париже, мы все время жили здесь.

– Вы женились на Клер Буске в Кагоре в сорок втором году?

– Да.

– Вам, вероятно, известно из материалов следствия, что она показала, будто действовала в одиночку и вы ничего не знали о преступлении.

– Это чистая правда.

– Вы узнали обо всем одновременно с полицией?

– Да, я узнал обо всем, когда она сама призналась вечером тринадцатого апреля в кафе «Балто».

– И что же, неужели до того вечера, целых пять дней после убийства, у вас ни разу не возникло ни малейшего подозрения?

– Нет. Ни малейшего.

– Повторите, пожалуйста, что она говорила вам, объясняя отсутствие своей кузины Марии-Терезы Буске.

– Она сказала: «Представляешь, сегодня рано утром Мария-Тереза вдруг взяла и уехала в Кагор». Было часов семь утра, я как раз только что встал.

– И вы поверили?

– Не то чтобы поверил, будто она сказала мне всю правду, но подумал, что в этом была хотя бы доля правды. Мне и в голову не пришло, что она солгала.

– Вы всегда верили тому, что она вам говорила?

– Да, верил. Ей верили все, кто знал ее. Мне казалось, что если когда-то она и солгала мне насчет кое-каких фактов своего прошлого, то с тех пор уже больше никогда не говорила мне неправды.

– О каком прошлом?

– Да еще до того, как мы с ней познакомились. Это было давным-давно и не имеет никакого отношения к убийству.

– А вас не удивил внезапный отъезд кузины?

– Еще бы, удивил, конечно. Но, признаться, прежде всего я подумал о доме, во что он превратится, пока она будет в отъезде, это был бы полный кошмар. Я попытался расспросить ее поподробней. Она рассказала мне историю, которая звучала вполне правдоподобно, будто Мария-Тереза поехала повидаться с отцом, захотелось увидеть его перед смертью, и вернется через пару дней.

– А когда миновала эта пара дней, неужели вы так ни разу и не заговорили об этом снова, не напомнили ей, что она вам тогда сказала?

– Само собой. Но на это она ответила: «Знаешь, нам так хорошо без нее, я написала, чтобы она больше не возвращалась». И я промолчал.

– Вы все еще ей верили?

– У меня было такое ощущение, будто она чего-то недоговаривает, но мне не показалось, будто она лжет, тогда еще нет. Впрочем, я не особенно-то и пытался докопаться до истины. Отъезд Марии-Терезы Буске и так совсем выбил меня из колеи.

– Но ведь были же у вас хоть какие-то предположения?