Английские короли

Сам Карл больше всего заботился о деньгах, которых ему по-прежнем не хватало. Ради увеличения французских субсидий он согласился следовать политике, угодной Франции, и даже смирился с обращением в католичество своего брата герцога Йоркского. Ходили упорные слухи, что и сам король уже стал тайным католиком. Парламент начал вести самостоятельную внешнюю политику; по его поручению в январе 1668 года английский посланник Темпл заключил тройственный союз с Голландией и Швецией; тем временем французы поссорились с голландцами и требовали от Карла расторгнуть союз, угрожая лишить его субсидий. В Англии не любили голландцев, вечных соперников на море, и сам король был настроен против них из-за изгнания его родственников, штатгальтеров Оранских. Французский двор поспешил использовать это и прислал в Лондон своего посла Кольбера вместе с итальянским монахом Приньяни, выдающим себя за чародея — Карл в то время сильно увлекся магией. Французам не удалось обратить короля в католичество — в конечном счете он был равнодушен к любой вере, — но они добились союза против Испании, которая как раз начала претендовать на английские владения в Америке. Заодно Кольбер договорился о совместных действиях против Голландии. За это Людовик XIV обещал Карлу солидную премию и ежегодное пособие в 120 тысяч фунтов.

Хитроумные французы позаботились о том, чтобы закрепить свое влияние на короля самым надежным способом. С помощью принцессы Генриетты они представили Карлу юную бретонскую дворянку Луизу де Керуаль — яркую брюнетку с веселыми черными глазами и нежным личиком. Очень скоро изящные манеры аристократки, ее бойкая и умная речь и кокетливая стыдливость очаровали короля. Луиза стала герцогиней Портсмут и обосновалась при дворе, потеснив прежних фавориток. Она надолго стала главным защитником и символом союза с Францией. Сент-Эвремон писал: «Шелковый поясок девицы Керуаль связал Францию с Англией». Вскоре Луиза родила сына, который получил титул герцога Ричмонда и Леннокса и даже королевский герб, что было вовсе неслыханно. В феврале 1672 года был заключен союз с Францией, а 15 марта король издал указ о прекращении всех религиозных гонений в отношении пресвитериан, пуритан и католиков. Впервые со времен Генриха VIII представители всех конфессий получили право свободно открывать храмы и читать проповеди. Указ вызвал негодование парламента, но к тому времени в Англии и особенно в Шотландии было столько пострадавших за свою веру, что новая мера получила осторожное одобрение. С того времени религиозные гонения в стране прекратились, хотя полного равноправия католики добились лишь в 1829 году.

Король взялся за приготовления к войне с Голландией. Для наполнения опустевшей казны был придуман гениальный по простоте ход: правительство объявило о банкротстве нескольких крупных банков, у которых перед тем взяло в долг более миллиона фунтов. Тысячи вкладчиков оказались разорены; правда, самим банкирам тайно пообещали вернуть деньги после победы над Голландией. Война началась 17 марта 1672 года. Она была крайне непопулярной, но именно с нее началась эпоха морского владычества Англии на руинах голландской и французской морской торговли. Одновременно военные действия против Голландии начали французы, но союзники действовали разрозненно и не смогли добиться каких-либо успехов, а в августе следующего года голландская эскадра разгромила английский флот у Тессела. Два года военные действия велись довольно вяло; вернувшийся к власти в Голландии Вильгельм III Оранский очень хотел помириться со своим дядей, но этому мешали партии сторонников войны в обеих странах и главным образом Франция. Только 19 февраля 1674 года был подписан мир, по которому сохранялось прежнее положение.

В феврале 1673 года вновь собрался парламент, который должен был утвердить союз с Францией и указ о свободе вероисповедания. Обе эти меры были очень непопулярны среди депутатов, и никакое красноречие короля и нового канцлера лорда Шефтсбери не могли переломить ситуацию. Потеряв терпение, Карл отложил сессию до осени и распустил бездарное «кабальное министерство». Новое правительство составили Шефтсбери, Арлингтон, Ормонд и кузен короля принц Руперт, а казначеем вместо уволенного Клиффорда стал Томас Осборн, получивший титул графа Денби. Однако протесты против католических симпатий Карла продолжали нарастать; особенно яростно на бывших товарищей по несчастью обрушивались пресвитериане. Тут герцог Йоркский, вечно создававший помехи брату, решил после смерти первой жены обручиться с католической принцессой Марией Моденской, против чего сразу восстал парламент. В конце 1674 года Карл принес в жертву недовольным Шефтсбери, как прежде Кларендона; одновременно были уволены Бэкингем и другие министры, настроенные в пользу Франции. Осмелевшие парламентарии уже открыто требовали от короля удалить всех фавориток — во всяком случае, католичек. Но Карл только пожал плечами, заметив: «Меня интересуют не души женщин, а их тела».

С 1674 года внешняя политика Англии поменялась. Отношения с Францией быстро ухудшались, а с Голландией, напротив, налаживались. Голландское влияние быстро отразилось на общественном и придворном быте. Король, а за ним и вельможи прекратили подражать французам в нарядах и в образе жизни; недавняя роскошь сменилась патриархальной простотой, в моду вместо бархата и кружев вошли шерсть, сукно и сталь. Эпоха бездумного веселья сменялась эпохой деловитого накопления богатств, всемирной погони за выгодой. Балы и спектакли уходили в прошлое, а вместо легкомысленных французских романов аристократы читали «Потерянный рай» Мильтона. Сам Карл тоже стал вести себя скромнее, да и годы уже давали о себе знать — королю было всего 44 года, но излишества сильно подорвали его здоровье. Большинство его фавориток к тому времени удачно вышли замуж, за исключением герцогини Портсмут. Впрочем, и она твердила королю о своем раскаянии и желании уйти в монастырь, как это сделала любовница Людовика XIV Луиза де Лавальер.

Главой правительства в 1674 году стал граф Денби. Он был не менее авторитарен и коррумпирован, чем «кабальные» министры, но принадлежал к сельской аристократии, решительно настроенной против иностранного влияния и примирения с католиками. Соединив свои усилия с парламентом, он повел дело к войне с Францией, против чего был решительно настроен король. К 1675 году у Карла оказалось четыре миллиона долгов, и для их выплаты он был вынужден отказаться от дохода со своих имений. В следующем году ему пришлось подписать очередной тайный договор с Францией и за сравнительно скромную ежегодную субсидию в 100 тысяч фунтов пообещать поддерживать мир, отправить на французскую службу три английских полка и даже принять католичество. Конечно, выполнить эти условия он не мог, да, судя по всему, и не собирался. Король давно уже был законченным циником и разочаровался не только в людях, но и в Боге. По всей Европе пересказывались его злые и остроумные замечания. В 1665. году, во время чумы, при дворе распространились слухи о скором конце света. Когда граф Пемброк заговорил об этом, Карл сказал: «Тогда подарите мне ваше поместье Уилтон, оно ведь больше вам не понадобится». — «Ах, Ваше Величество, — возразил граф, — пусть оно лучше погибнет со мной».

Чтобы разрушить французские интриги, граф Денби решил ускорить брак сестры короля Марии, которой было уже 45 лет, с Вильгельмом III Оранским. Когда в феврале 1677 года парламент собрался вновь, королю предложили прекратить все отношения с Францией и восстановить союз с Голландией. Стоявшие за это Шефтсбери и Бэкингем оказались в Тауэре, а Карл выступил перед депутатами с сердитой речью. Однако вскоре он был вынужден уступить общественному мнению и согласился на замужество Марии, которую сам проводил на корабль. Французы начали сложные интриги с лидерами оппозиции, после чего король отозвал из-за моря английские полки. Одновременно он заключил новый секретный договор, по которому в обмен на ежегодные 200 тысяч фунтов обязался разоружить армию и распустить парламент. Однако прибывшая армия отказывалась расходиться, требуя выплаты жалованья. 10 августа 1678 года в Нимвегене был заключен англо-голландский союз, после чего Карл лишился французских субсидий.

В августе было объявлено о раскрытии весьма сомнительного католического заговора. Парламент сразу же взялся за подготовку закона об изгнании из Англии всех католиков, по которому страну должны были покинуть герцогиня Портсмут и даже сама королева. Карл выступил перед парламентом с речью, в которой поблагодарил депутатов за заботу о своей безопасности и заверил их, что будет и впредь защищать английскую церковь. Но неужели от него потребуют расстаться с королевой? «Я не Генрих VIII, — возвысил он голос, — и не расстанусь с моей честной и доброй супругой, несмотря на ее бесплодие». В конце концов парламент принял решение только удалить католиков из парламента (кроме герцога Йоркского) и от двора (кроме королевы и ее фрейлин, к которым относилась и Луиза де Керуаль). Однако народ действовал куда решительнее. Как-то на лондонской улице в карету самого короля полетели камни; побледнев от страха, он слушал крики: «Смерть папистам!» После этого он уже не возражал против жестоких приговоров реальным или мнимым заговорщикам, не выступал против самосудов толпы. Он не выдержал, только когда от него потребовали отставки графа Денби — последнего способного министра. 24 января 1679 года король распустил заседавший 18 лет «парламент пенсионеров».

К тому времени Шефтсбери и его сторонники-протестанты начали добиваться отстранения от наследования герцога Йоркского из-за его католичества. Вместо него они выдвигали кандидатуру 30-летнего герцога Монмута, который везде объявлял о своей приверженности протестантству. Была выдвинута версия, по которой Карл якобы в свое время вступил в законный брак с Люси Уолтерс, и, стало быть, ее сын имеет законные права на английский престол. По этой причине герцог Йоркский, которого заставили покинуть Англию, вынудил брата дать клятву, что он никогда не был женат ни на одной женщине, кроме королевы Катарины. В новоизбранном парламенте сторонники короля оказались в меньшинстве, и скоро граф Денби был не только смещен, но и отправлен в Тауэр за «государственную измену», выразившуюся в участии в переговорах с Францией. Король опять пошел на уступки — расширил свой совет и сделал его главой Шефтсбери. Однако на деле власть перешла в руки узкой группы из четырех человек во главе с графом Галифаксом. Ловкими интригами они помешали попыткам Шефтсбери провести новые законы против католиков, а потом уговорили короля распустить парламент. Летом распространился слух о покушении на короля, а когда он перенес приступ лихорадки, которой болел с юности, тут же заговорили об отравлении.

С новым парламентом, избранным в сентябре 1679 года, повторилась та же история, и король перенес сессию на январь. Он ждал, пока утихнут страсти, и пытался ни с кем не спорить, но это становилось все труднее. Партия Шефтсбери активно выступала за передачу права наследования Монмуту, который разъезжал по стране с пышной свитой, как настоящий король. В свое время Карл сказал, что скорее повесит Монмута, чем сделает его наследником, и теперь эта дилемма становилась весьма актуальной. Осенью Монмут, назначенный генералом, успешно подавил восстание шотландских ковенантеров, но отказался после этого проводить репрессии, заявив: «Я солдат, а не палач». Такие заявления привлекали к нему все большие симпатии, однако после возвращения из Шотландии его лишили генеральских полномочий и запретили являться ко двору. Тогда сторонники герцога начали искать свидетелей, которые могли бы подтвердить брак его матери и Карла. Начали распространяться слухи о некоей «черной шкатулке», где якобы хранился брачный контракт короля. Новая сессия прямо потребовала отстранить герцога Йоркского в пользу Монмута, и 18 января 1681 года и этот парламент был распущен.

Лорды склонили короля созвать новый парламент в Оксфорде, вдали от враждебно настроенной столицы. Этот парламент собрался в марте; король хотел предложить ему компромисс, по которому герцог Йоркский оставался наследником, но регентом при нем должен был стать протестант Вильгельм Оранский. Шефтсбери и его сторонники явились на сессию с вооруженным отрядом и вновь потребовали назначения Монмута; тогда парламент опять был распущен. Король уехал в Лондон и велел расклеить во всех храмах прокламацию, в которой он обвинял последние три парламента в недопустимом поведении и посягательстве на прерогативы монарха. Однако, помня о судьбе отца, он обещал и впредь созывать парламенты и сохранять верность протестантству. Шефтсбери попал в тюрьму, но на суде был оправдан под аплодисменты толпы. В июле в Лондон приехал принц Оранский, но Карл тут же заподозрил, что голландец уже сейчас претендует на трон, и встретил его с плохо скрытым раздражением. Он сказал: «Ах, через год эти неблагодарные люди поступят с вами так же, как с моим братом… если не с отцом».