Английский сад. 2. Тернистая дорога

Сентябрь 1951.

С Эрнстом он разругался в пух и в прах, когда заявил, что женится на Елена Сван. Они с Ксантией долго рвали и метали, то называя его предателем, то обрушив на Елену весь свой гнев. Александра назвала ее ведьмой, которая попросила Энди убить Мириам, от этих русских можно было ждать чего угодно.

– Прошло мало времени, - твердила Александра, пытаясь донести до зятя, что такая, как Елена ему не подходит, и никогда не займет место Мириам, - очень мало времени.

– Я люблю ее! – крикнул Том, - мы любим друг друга! А вам этого просто не понять!

– Любовь это чувство для глупцов! – ответила сквозь зубы Ксантия.

– Не ожидал от тебя такого, мама! – Том стиснул кулаки, бросив злой взгляд на Эрнста, - хотя я давно знаю, что ты любовница Эрнста. Не пробуй это скрывать.

– Что? – Ксантия открыла рот от возмущения.

– Наверное, поэтому ты позволила ему прикарманить денежки отца! – продолжал Том, подозревая, что этот разговор приведет, к тому, что он уйдет отсюда навсегда.

– Том?! – голос Ксантии дрогнул, она встала, собравшись уйти, но остановилась, - ради нее ты готов уйти отсюда навсегда?

– Да, - громко прошептал Том, замечая, как Эрнст готов наброситься на нее с кулаками, - я должен быть вместе с ней!

– Уходи, Том, - Эрнст не хотел больше спорить, - только Ники оставишь здесь.

– Он мой сын! – глаза Тома нервно сияли, - Ты не имеешь на него никаких прав.

– Еще как имею! – Том замолчал, потом продолжил, - хотя я понял чего ты ждешь! Денег! Я дам их тебе! Подавись своим бизнесом, забери все мои счета! Только отстань от меня и Елены, мне двадцать шесть лет, черт возьми.

Только Томас не хотел их слушать, он бросил деньги, которые они успели накопить с Мириам, и ушел, твердо зная, что скоро он женится на Елене. Они стали жить вместе с Верой, ожидая свадьбы осенью. Том считал, что не может забрать с собой Николаса, дабы само присутствие сына будет напоминать возлюбленной о его браке, но Елена сама уговорила забрать Николаса с собой.

В сентябре они обвенчались, на их скромной свадьбе были только их друзья, которые были искренне рады за них. Елена в скромном платье цвета слоновой кости шла под венец с Виктором, жаль только, что Фредерика не было в этот день. В этом узком одеяние Елена напоминала фарфоровую статуэтку. Виктор передал дрожащую руку Елены Тому, священник произнес слова молитвы, зная, что венчает православную невесту и протестантского жениха. Но разве это могло стать препятствием для любви? После тихого семейного торжества молодожены поехали в Париж, город любви и надежд. Они гуляли по улицам, где еще ощущалось присутствие войны, но новое десятилетие открывало для них новые двери и возможности. Все то, что виделось невозможным, стало более ощутимым и реальным. Что же еще одно сердце нашло свое сердце.

Май – октябрь 1952.

Бесконечно долго она расчесывала свои длинные темно-рыжее волосы, завивая концы и челку во внутрь. Она немножко нанесла туши на ресницы, чуточку теней на веки, и румян щеки, оттенить бледную кожу и сделать взгляд еще более зловещим. Элеонора надела свой сапфировый сарафан с глубоким вырезом. Ее жизнь стремительно менялась, из подростка она превратилась в красивую восемнадцатилетнюю девушку. Виктор ждал от нее решения относительно своей судьбы, но Элеонора уже давно знала ответ на его вопрос.

Будучи пятнадцатилетней девчонкой она впервые прочитала кое-то психологическое исследование, касающиеся феномена влияния шока на психику. В доме Энди она прочла все, что могла, ей даже немного стало грустно, что часть такой литературы осталось в Портси-хаус, но все же она испытала радость, что в библиотеке ее деда было достаточно таких книг. Они уехали из Англии в Аргентину, ей едва исполнилось пять, она мало что помнила об Англии, да и всей медицинской обстановке. В Лондоне она оказалась вновь в одиннадцать лет, тогда не осталось в живых ни Саймана, на которого она хотела равняться, ни Рамсея, ее деда-профессора, ни Фредерика. Остались только Джейсон и Артур, которые впечатляли ее. Элеонора не ожидала, что когда-либо примет подобное решение, стать подобной Энди.

Она спустилась вниз, ее встретила Глория, сказав, что Виктор ее ждет в зале. У него тихо играло радио, сам Виктор сидя на диване, просматривал документы, бросая небрежно ненужные бумаги на пол. Легкий свет лился через тонкие светло-зеленый тюль, а ветер развивал их, как парус у корабля. Элеонора робко вошла, ожидая, когда отец обратит на нее. Она покашляла, Виктор поднял на дочь глаза. Он указал жестом, чтобы она села рядом с ним.

– Я хочу поговорить с тобой, Нэлли, - начал Виктор, окончательно откладывая в сторону свои документы, - о твоем будущем.

– Я все решила, - Элеонора горда вздернула подборок вверх, - я съезжаю отсюда.

– Что? – Виктор был удивлен и обескуражен, это еще чего она еще придумала такое.

– Я не Джордж и не Роберт, не собираюсь жить здесь и сидеть на твоей шее, - откуда в ней столько гордости и стремлений, кровь Хомсов в ней играла сильнее, чем в его остальных детях.

– На что ты будешь жить? – Виктор пытался сохранить самообладание, он совсем не понимал дочь, замуж она не хотела, тогда зачем ей вся эта самостоятельность.

– Я устроилась на работу к Лайнелу Кроссу, - Виктор замер, доктор Кросс когда-то являлся учеником Саймана, его взгляд встретился с ее холодными голубыми глазами, - буду снимать со своей подружкой Шейлой Касс квартирку на Левер-стрит, содержать себя самостоятельно.

– Хорошо, ты не хочешь получать образование? – на лице Элеоноры появилась полуулыбка, которое приводила в замешательство.

– Почему? я выиграла грант, - его брови сошлись на переносице, но что за девчонка из всего сделала тайну, никто ведь ничего об этом не знал, - я отправила в Медицинский колледж доклад, и он оказался одним из лучших, поэтому я студентка Меда.

– Почему ты нам не сказала? – Виктор устало провел по глазам, - неужели, мы не заслуживаем доверия?

– Пап, мне нужно было прежде всего понять все самой. Ты, что не рад твоя дочь будет изучать медицину, - она надула губы.

– Рад, - пробормотал он, думая, когда она успела написать этот доклад, ведь нужно было спрашивать у других.

– Вообще-то это психология, - пролепетала она.

– Значит, как Сайман… Ты хорошо подумала? – Нэлл раздраженно вздохнула.

– Конечно же, - она пожала плечами.

– Позволь мне хоть оплачивать тебе квартиру, чтобы не жить в тесненных средствах, - предложил Виктор.

– Если только это, чтобы маму не нервировать, - Виктор заулыбался, ведь и вправду Диане будет тяжело отпустить дочь во взрослую.

В июле Элеонора уезжала из дома. Она не хотела быт зависимой, хотела понять, что такое свобода, а ей нужно было вздохнуть свободно. Элеонора первые дни обустраивала свою тесную квартирку, находящуюся на втором этаже. У них с Шейлой была одна спальня на двоих, крохотная ванная комната, тесная кухонька и скромная гостиная. Элеонора была в восторге от этого. Диана же очень переживала за нее, ее сыновья очень долго жили в Гарден-Дейлиас, Джордж был с ними до своего двадцати трехлетия, а Роберт до сих пор жил с ними, но похоже Нэлли совсем не хотела быть похожей на братьев.