Английский язык с Энтони Хоупом. Узник Зенды / Anthony Hope. The Prisoner Of Zenda

The King answered:

“So be it! And now, if your orders allow it, pray leave me.”

“May you dream of paradise!” said the ruffian.

The light disappeared. I heard the bolts of the door run home. And then I heard the sobs of the King. He was alone, as he thought. Who dares mock at him?

I did not venture to speak to him (я побоялся: «не решился» заговорить с ним). The risk of some exclamation escaping him in surprise was too great (риск, что у него от удивления вырвется какой-нибудь возглас, был слишком велик). I dared do nothing that night (я не посмел ничего /больше/ предпринять той ночью); and my task now was to get myself away in safety (моей задачей теперь было самому убраться /оттуда/ невредимым; safety – безопасность; невредимость, сохранность), and to carry off the carcass of the dead man (и захватить с собой тело Макса; to carry off – уносить, увозить; carcass – туша; тело, труп). To leave him there would tell too much (оставить его там означало выдать себя: «рассказать слишком много»). Casting loose the boat, I got in (отвязав лодку, я забрался в нее; to cast loose – пустить по течению). The wind was blowing a gale now, and there was little danger of oars being heard (ветер дул сильными порывами, и риска, что будет слышен /плеск/ весел, почти не было; gale – шторм, буря). I rowed swiftly round to where my friends waited (я быстро греб обратно к /тому месту/, где меня ждали друзья; round – вокруг; обратно). I had just reached the spot (я почти добрался до этого места; spot – пятно, пятнышко; место), when a loud whistle sounded over the moat behind me (когда громкий свист раздался позади меня /и разнесся/ над рвом).

“Hullo, Max!” I heard shouted (эй, Макс! – я услышал, как крикнул /чей-то голос/).

I hailed Sapt in a low tone (я тихонько окликнул Сэпта). The rope came down (спустилась веревка). I tied it round the corpse, and then went up it myself (я обвязал ее вокруг трупа, потом поднялся по ней сам).

“Whistle you too,” I whispered, “for our men, and haul in the line (вы тоже свистите, – прошептал я, – нашим людям и тащите веревку). No talk now (все разговоры потом: «никаких разговоров сейчас»).”

I did not venture to speak to him. The risk of some exclamation escaping him in surprise was too great. I dared do nothing that night; and my task now was to get myself away in safety, and to carry off the carcass of the dead man. To leave him there would tell too much. Casting loose the boat, I got in. The wind was blowing a gale now, and there was little danger of oars being heard. I rowed swiftly round to where my friends waited. I had just reached the spot, when a loud whistle sounded over the moat behind me.

“Hullo, Max!” I heard shouted.

I hailed Sapt in a low tone. The rope came down. I tied it round the corpse, and then went up it myself.

“Whistle you too,” I whispered, “for our men, and haul in the line. No talk now.”

They hauled up the body (они /стали/ поднимать тело; to haul – тянуть, тащить; up – наверху; наверх; to haul up – поднимать). Just as it reached the road (как только оно достигло дороги), three men on horseback swept round from the front of the Castle (три всадника /понеслись/ от главных ворот замка вокруг /рва/; to sweep – мести, подметать; нестись, мчаться; front – фасад, передняя сторона). We saw them; but, being on foot ourselves, we escaped their notice (мы видели их, но сами будучи пешими, остались незамеченными: «избежали их внимания»). But we heard our men coming up with a shout (но мы услышали, как наши люди подходят, /громко/ крича).

“The devil, but it’s dark!” cried a ringing voice (дьявол, но как /же/ темно! – воскликнул звонкий голос).

It was young Rupert (это был юный Руперт). A moment later, shots rang out (мгновеньем позже раздались выстрелы; to ring). Our people had met them (наши люди повстречались с ними; to meet). I started forward at a run, Sapt and Fritz following me (я бегом бросился вперед, Сэпт с Фрицем последовали за мной).

“Thrust, thrust!” cried Rupert again (коли, коли! – закричал снова Руперт), and a loud groan following told that he himself was not behind-hand (и последовавший за этим громкий стон доказал, что сам он не /стоит/ сложа руки: «с руками позади»).

“I’m done, Rupert!” cried a voice (мне конец, Руперт! – крикнул голос). “They’re three to one (их втрое больше: «их три к одному»). Save yourself (спасайся)!”

I ran on, holding my cudgel in my hand (я продолжал бежать, держа в руке свою дубинку). Suddenly a horse came towards me (вдруг на меня выскочила лошадь). A man was on it, leaning over his shoulder (человек, сидящий на ней, перегнулся через плечо).

“Are you cooked too, Krafstein?” he cried (тебе тоже досталось: «тебя тоже поджарили», Крафштайн? – крикнул он; to cook – готовить пищу; варить, жарить).

There was no answer (ответа не было).

I sprang to the horse’s head (я подскочил к голове лошади). It was Rupert Hentzau (это был Руперт Хенцо).

“At last!” I cried (наконец-то! – крикнул я).

They hauled up the body. Just as it reached the road, three men on horseback swept round from the front of the Castle. We saw them; but, being on foot ourselves, we escaped their notice. But we heard our men coming up with a shout.

“The devil, but it’s dark!” cried a ringing voice.

It was young Rupert. A moment later, shots rang out. Our people had met them. I started forward at a run, Sapt and Fritz following me.

“Thrust, thrust!” cried Rupert again, and a loud groan following told that he himself was not behind-hand.

“I’m done, Rupert!” cried a voice. “They’re three to one. Save yourself!”

I ran on, holding my cudgel in my hand. Suddenly a horse came towards me. A man was on it, leaning over his shoulder.

“Are you cooked too, Krafstein?” he cried.

There was no answer.

I sprang to the horse’s head. It was Rupert Hentzau.

“At last!” I cried.

For we seemed to have him (потому что, казалось, мы взяли его = он попался). He had only his sword in his hand (у него был только меч, /который он держал/ в руке). My men were hot upon him (мои люди преследовали его по пятам; to be hot – преследовать по пятам); Sapt and Fritz were running up (подбегали Сэпт с Фрицем). I had outstripped them (я их опередил); but if they got close enough to fire (но если они приблизятся на достаточное /расстояние/ для выстрела), he must die or surrender (ему придется либо умереть, либо сдаться).

“At last!” I cried.

“It’s the play-actor!” cried he, slashing at my cudgel (а, это лицедей! – воскликнул он, рубанув /мечом/ по моей дубинке). He cut it clean in two (он разрубил ее ровно надвое; clean – /нареч./ полностью; как раз, прямо); and, judging discretion better than death (и, решив, /что/ осторожность лучше, чем смерть), I ducked my head and (I blush to tell it) scampered for my life (я пригнул голову и (мне стыдно об этом рассказывать) бросился наутек; to duck – нырнуть; уклониться от удара; duck – утка; to blush – краснеть, заливаться румянцем; to scamper – бегать, носиться; to flee/run for one’s life – бежать сломя голову). The devil was in Rupert Hentzau (дьявол вселился в Руперта Хенцо); for he put spurs to his horse, and I, turning to look (ибо он дал коню шпоры, и я, обернувшись, чтобы взглянуть), saw him ride, full gallop, to the edge of the moat and leap in (увидел, как он проскакав во весь опор к краю рва, прыгнул в /него/), while the shots of our party fell thick round him like hail (тогда как выстрелы моего отряда ложились: «падали» вокруг него густо, как град). With one gleam of moonlight we should have riddled him with balls (в проблеске лунного света мы изрешетили бы его пулями; ball – шар; пуля, снаряд); but, in the darkness, he won to the corner of the Castle (но в темноте он добрался до угла замка; to win – победить; добраться, достичь), and vanished from our sight (и исчез из нашего поля зрения).

For we seemed to have him. He had only his sword in his hand. My men were hot upon him; Sapt and Fritz were running up. I had outstripped them; but if they got close enough to fire, he must die or surrender.

“At last!” I cried.

“It’s the play-actor!” cried he, slashing at my cudgel. He cut it clean in two; and, judging discretion better than death, I ducked my head and (I blush to tell it) scampered for my life. The devil was in Rupert Hentzau; for he put spurs to his horse, and I, turning to look, saw him ride, full gallop, to the edge of the moat and leap in, while the shots of our party fell thick round him like hail. With one gleam of moonlight we should have riddled him with balls; but, in the darkness, he won to the corner of the Castle, and vanished from our sight.