Аника

Я невольно рассчитывал на Анику, ведь она всегда, когда меня постигали неудачи, включалась в процесс и приходила с добычей. Но не в этот раз. Ее, казалось, совершенно перестал интересовать вопрос нашего пропитания. И вскоре я понял, почему.

Как-то раз я отправился проверять ловушки во внеурочное время. Обычно я ходил чуть свет, а тут решил проверить с вечера. Целый день я занимался тем, что обмазывал готовую печурку глиной. Опыта в этом деле у меня не было никакого, и действовал я исключительно по наитию, надеясь, что мы не задохнемся при первой же истопке. Стоял чудовищно душный сентябрьский день, и я решил дойти до ручья и сполоснуться, а заодно и проверить силки.

Еще издали я услышал визг пойманного зайца и радостно ускорил шаг. Но чем ближе я подходил, тем осторожнее ступал. Что-то было не так. Зайцы в ловушке не кричат, а, наоборот, стараются сидеть тихо. Неужели кто-то набрел на нашу добычу и теперь оставит нас без ужина?! Я потихоньку достал кинжал, но, выглянув из-за березы, тут же сунул его обратно в ножны.

Это была Аника. Меня она не услышала, потому что крик зайца, которого она тащила за уши из ловушки, оглушал. Я хотел было помочь ей, но что-то меня остановило, и я притаился в густых зарослях. Достав животное и держа его извивающееся тельце на вытянутых руках, она вдруг затянула уже знакомую песнь. Это тягомотное «Аааа-ыыым, доооо-ыыы-маааа».

Заяц тут же прекратил биться и обмяк, а Аника, держа его за уши, двинулась мимо меня, не прекращая петь. Это был очень крупный самец, на вид не менее 13 фунтов, и у меня невольно потекли слюни. Удивляло только, насколько сильна, оказывается, была девочка, чтобы вот так - на вытянутой руке - тащить такой вес. Уверенный, что она несет добычу мне и представит ее как результат собственной охоты, я тихонько пошел следом, собираясь ее разыграть. Но девочка по широкой дуге обошла наш новый дом и двинулась дальше.

К топи! – понял я и уже с тревогой продолжил слежку.

На берегу она помедлила, а потом раскрутилась и изо всех сил зашвырнула наш ужин на середину болота. Я остолбенел, глядя, как заяц с глухим всплеском скрылся в стоячей воде. Я ждал, что через мгновение он всплывет и начнет барахтаться, но всплыл он лишь через минуту – комок грязной шерсти. Длинные уши безвольно колыхались на поверхности, а потом мертвую тушку подхватило невесть откуда взявшимся течением и прибило к гнусному островку, где она и затерялась среди коряг и лесного мусора.

Аника досадливо взвизгнула и уселась на берегу, подтянув колени к подбородку. Прелестная сероглазая девушка с золотыми кудряшками.

– И давно ты топишь в болоте нашу еду? – спросил я.

Она вздрогнула, но оборачиваться не стала. Распрямила длинные ноги так, что ступни погрузились в прибрежную жижу и ответила:

– Давно. Пытаюсь сеять, но… оно почему-то не принимает семена.

Я вышел на берег и попытался найти взглядом зайца. Доплыть? Достать его, пока не испортился?

– Может, не те семена? – я хотел добавить в голос иронии, но не вышло. В нем звучала лишь злость.

– Думаешь, мелковаты? Но ведь однажды я посеяла здоровенного хряка! Ты бы видел, сколько сил у меня ушло, чтобы загнать его туда! А результат тот же.

– Да уж…, - я стиснул зубы, представив хрустящие шкварки на сковороде, - жаль, что в этих лесах не водятся слоны.

Так и не найдя взглядом зайца, я развернулся и едва не столкнулся с Аникой. Она оказалась сзади совершенно бесшумно и смотрела на меня безумным взглядом, полным смятения и, одновременно, решимости. Я тут же представил себя в шкуре того несчастного зайца. Сейчас она затянет свое бессмысленное «Ыыыы-аааа», и я, как миленький, войду в зловонную, грязную воду и буду идти, пока мое тело не вынесет, как остальных, к острову, ощетинившемуся сухими ветками, лосиными рогами и мертвечиной.

Девочка вскрикнула и отшатнулась, прижимая руку к скуле. Ни раскаянья, ни жалости я не испытывал. Только злость и… страх. Шагая, словно по битому стеклу, к нашей хижине, я был уверен, что вот-вот услышу «пение». Да, слоны у нас не водятся, но ведь есть еще здоровенные мужики…

Войдя в дом, я принялся собирать вещи. В какой-то момент я почувствовал краткий поток воздуха в спину – дверь отворилась и закрылась. Передо мной подсыхала недомазанная печь, но меня это уже не волновало. Зачерпнув из котелка пару ложек опостылевших тушеных грибов, я двинулся мимо Аники на выход.

– Куда ты? – испуганно спросила она. Я остановился и посмотрел на нее. Глаз ее начал оплывать, а на щеке отчетливо проступали очертания моей тяжелой ладони.

– Ухожу. Пойду к людям. Мне уже давно опостылело жить, как дикарю, и потакать твоим безумствам. Если хочешь, пойдем со мной. Но учти, если мы уйдем вместе, ты навсегда оставишь свою… свои…, - я замялся, не найдя подходящего слова. Фантазиями то, что было у нее в голове, я назвать не мог. Было что-то – дикое, необъяснимое, потустороннее, и очень сложное для моего небольшого ума.

Девочка молча глядела на меня, покусывая изнутри щеку, как всегда в минуты сомнений. Такая юная и красивая! Мог ли я просто так уйти и бросить ее перед самым наступлением холодов? Но перед глазами встал заячий полет над зловонным болотом, и решимость вернулась.

– Здесь несколько деревень в округе, - продолжил я, уминая в сумку свои пожитки, - У меня еще остались деньги. Снимем комнату, и я тут же пойду искать работу. За отца и дочь мы уже не сойдем, поэтому будем изображать брата и сестру или… ну, не знаю. Впрочем, в деревнях нравы не слишком строги. Скорее всего, и не придется не перед кем объясняться. В крайнем случае…

Я залился краской и замолчал. При мысли о венчании в голову, знаете ли, полезло всякое… Быстро коснувшись ее лица мигающим взглядом, чтобы определить, как она отнеслась к такому туманному предложению, я увидел все тот же рассеянный взгляд, все то же покусывание щеки. Она словно и не слышала меня. И следующие ее слова лишь подтвердили это.

– Говоришь, несколько деревень? Я заметила только одну – в полудне ходьбы на юго-запад.

Я помолчал, пытаясь определить, что у нее на уме. Быть может, она просто хотела выбрать, в каком направлении нам двигаться?

– Здесь довольно населенный район. Твое любезное болото находится как раз по центру своеобразного кольца из деревень и маленьких городков.

Она перестала жевать щеку, посмотрела мне в глаза и кивнула.

– Я остаюсь.

– Что ж…, - я постарался скрыть свое разочарование, потоптался на месте и закинул свою сумку на плечо, - За своими… экспериментами не забудь про печку, ее необходимо домазать… Я не знаю, в какой из деревень осяду, но по крайней мере до весны я буду поблизости, а потом… как знать. Может, все-таки двинусь на Лондон. Если вдруг…