Анна навсегда

Жизнь моего мужчины тоже была абсолютно обыкновенна. Он руководил небольшой сетью автосервисов. Они занимались ремонтом автомобилей. Мой мужчина когда - то сам начинал автослесарем, но сейчас, поднявшись и открыв несколько мастерских, он сидел в чистом офисе и занимался исключительно закупками, отдав бразды бухгалтерии своей старой знакомой, с которой они и начинали это дело вместе. Алисия давно и счастливо была замужем, а с моим мужчиной их связывали исключительно добрые, почти братско - сестринские отношения. Он доверял ей. Она его не подводила. Я не ревновала, потому что не было смысла, хоть Алисия и упоминалась в нашей семье намного чаще, чем требовалось на самом деле. Они были знакомы с самого рождения, еще с тех времен, когда их мамы ленились спускать две коляски и предпочитали класть их рядышком на прогулке. Если между ними и было что - то большее, чем просто дружба, то это могло случиться еще лет пятнадцать тому назад.

Я не могу сказать, что мой брак был умопомрачительно счастливым. Нет, только глупец может считать брак между разными людьми всепоглощающе прекрасным. Мы часто ссорились, грубо мирились. Я любила своего мужчину. А он любил меня. Этого уже было немало для того, чтобы быть вместе. Любила. Меня покоробило от того, с какой легкостью это слово возникло в моей голове. Почему любила, если я люблю его до сих пор? Люблю ли? Почему всё чаще при мыслях о моем мужчине в голове возникает образ Ариса?

Наверное, потому что с Арисом у нас особенная связь. Он чувствует меня на уровне интуиции. Мой Мужчина только задумчиво кивал, когда я начинала с восторгом рассказывать ему о своих задумках. Он не задавал вопросов, он не интересовался. Он просто выслушивал меня, как и полагается супругу. Иногда мне не хотелось делиться с ним, но я делала это на автомате. Чтобы не позволить себе отдалиться от него. Он меня любил. Но даже не пытался понять.

Арису не нужно было меня понимать. Мы были с ним такими близкими, будто у нас была кровная связь. Я не успевала толком обдумать свою мысль, как он уже успевал рассмотреть её и высказать собственную точку зрения. Достаточно было того, что он принес мне блокнот. Хоть я его об этом и не просила. Мой Мужчина не сделал бы этого никогда, даже если бы я попросила пятьдесят раз. "Николь, это пустая трата времени" - сказал бы он мне и предложил пойти покататься на горных лыжах. Мой Мужчина никогда не испытывал того чувства, что испытывала я, когда в моей голове рождались новые герои и новые события. Арису не нужно было рассказывать об этом. В его голове тоже жили образы и герои.

Я открыла блокнот на первой странице и задумчиво щелкнула автоматической ручкой. На кончике тут же показалась паста с черным шариком.

"В этой жизни меня зовут Анна" - аккуратно вывела я каждую букву так, словно пыталась почувствовать себя не Николь, а Анной.

В голове творился кавардак. Как можно почувствовать себя другим человеком? Но рука упорно продолжала выводить буквы. "В этой жизни мне всегда будет ровно 25".

Я не смогла продолжать дальше.

Сегодня буквы не подчинялись мне.

Захлопнув блокнот, я поднялась с кровати и отошла к импровизированному окну, освещенному диодной лентой, имитирующей дневной свет, что спасало весьма условно, ведь светло было только на стене, а само подвальное помещение находилось в постоянном полумраке.

После месяцев, проведенных в этом подземелье, я, кажется, никогда не смогу привыкнуть к солнечному свету, когда, наконец, смогу выбраться отсюда. Солнечный свет - это было второе, по чему я скучала так отчаянно. Номером один для меня по - прежнему оставалась Молли. Мой милый маленький щенок никак не выходил у меня из головы. Я всё время думала, смогла ли она добраться до дома? Смогла ли она найти дорогу? Не разорвали ли её псы, охраняющие помоечные баки?

Поначалу мне было категорически странно жить без моего любимого мужчины, но шло время, а вместе с ним отходили на задний план воспоминания. "Я" сегодняшняя была сильнее "Я" вчерашней. "Я" сегодняшняя была женой Ариса. "Я" вчерашняя жила с лучшим мужчиной на свете. Теперь я всё чаще думала об Арисе и представляла рядом с собой именно его, а не своего Мужчину. Любила ли я его на самом деле? Раньше я, ни секунды не сомневаясь, отвечала положительно на этот вопрос. Сегодня я не смогла бы дать никакого ответа. Я не знаю. Пока он был рядом, я нуждалась в нем. А сейчас всё совсем иначе. Кажется, я разочаровалась в нем. Я так искренне верила, что он мой "тот самый единственный". Что ему понадобится максимум неделя, чтобы определить моё местоположение и вытащить меня из плена.

– Арис?

– позвала я.

Он сидел рядом, прислонившись спиной к стене. Его босые ноги были сложены по - турецки, а губы искусаны в кровь от творческого напряжения. В руках он держал планшет, в динамик которого надиктовывал свои стихи. Какая - то местная компания захотела поработать с его группой. И перед тем как отправиться с ребятами на студию, Арис решил сделать устную перезапись всего своего творчества в хранилище. Я знаю, что он хотел издать книгу со стихами в ближайшем будущем. То, что делал он сегодня, станет одной из глав его сборника.

Он нажал на "стоп" и внимательно посмотрел на меня. Мне нравился этот выразительный взгляд. В моменты сосредоточения на мне его глаза цвета бушующего океана приобретали небесный оттенок.

– Арис, ведь если мы с тобой семья, значит, ты меня любишь?

Он слегка улыбнулся, как бы давая положительный ответ на мой вопрос, а я продолжила:

– Скажи, когда ты понял, что влюбился в меня?

Не могу сказать, что именно об этом мне сейчас хотелось поговорить больше всего, но он любил, когда я становилась такой теплой и домашней, а мне хотелось порадовать его хоть немного. Пусть он и держал меня в невыкупаемых заложниках, но он делал для меня максимально много из возможного.

– Когда увидел тебя в твоем сером свитерке, - ответил он просто.

– Значит, это было еще в школе?

Арис кивнул.

– Тогда почему ты мне не говорил об этом раньше?

– Говорил, просто ты не помнишь.

– Хорошо, когда ты мне сказал об этом впервые?

– На нашем первом свидании. Ты не помнишь этого, но мы с тобой встретились в парке. Не было никакой интриги, мы долго общались в Сети перед тем, как я пригласил тебя прогуляться. Честно говоря, я вообще думал, что ты не согласишься, потому что ты всегда была такая возвышенная и воздушная. Но и к чертям послать никогда не стеснялась. Ты всегда приводила меня к диссонансу своим поведением. Поэтому я долго не решался.

– О чем мы общались в Сети?

– Ты боялась поступать на филологический факультет и советовалась со мной, как бы поступил я в такой ситуации.

Я рассмеялась. Никогда бы я не стала делиться с чужим человеком своими переживаниями. Всегда у меня было свое личное замкнутое пространство, доступ к которому был открыт только моему Мужчине. С остальными я не откровенничала никогда, предпочитая решать проблемы по мере их поступления и в одиночестве. Обычно, после медитации и в абсолютной тишине. Мой Мужчина даже оборудовал мне комнату для самопознания. Там не было слышно ни одного звука извне. Только там я могла слышать себя. Теперь у меня была такая комната в постоянном распоряжении, но радостнее от этого мне не становилось. Только здесь, в заточении, я поняла, как сильно не хватает мне человеческого шума. Соседа из дома напротив, что всегда скандалит со своей женой во дворе. Детей, которые весёлой компанией проезжают мимо на велосипедах. Бабусю, ворчащую на цены в магазине. Шум толпы на общегородском празднике. Треск затвора фотоаппарата за моей спиной. В это глобальной тишине мне так сильно не хватало шума, от которого никаким образом не могла я избавиться там, в прошлой жизни, где в момент очередного приступа истерических слез мой Мужчина не обшил шумоизоляцией четыре стены, чтобы я могла наслаждаться обществом себя.

– Анна, ты не такая, какой кажешься сама себе. В тот день я написал тебе по делу. Мне нужно было взять у тебя номер моих ребят. Они были не в Сети, а я потерял свой телефон. Их телефонов у меня не нашлось, поэтому я написал тому, кто в тот момент был онлайн. Тебе. Ты ответила. Я спросил, куда ты собралась поступать. Видимо, ударил по - больному. Уже потом ты рассказала, что в тот день ты рассорилась с тетушкой и собирала чемодан, чтобы уйти в никуда. Но я отвлек тебя перепиской ни о чем. Ты выговорилась. А я понял, что ты не та, которой пытаешься казаться. Вся твоя стервозность в тот момент просто растворилась. Между нами была сотня километров, а я чувствовал тебя, будто ты сейчас плакала в мое плечо. В тот момент я понял, что помешан на тебе. Что мне нужно увидеть тебя. Всё, что разделяло нас все эти годы, стало таким отвратительно пустым, и осталась только ты.