Анна навсегда

Если бы я была хоть на долю процента уверена в том, что смогу это сделать, я бы давно предприняла попытку бежать.

Перед моими глазами проплыло огромное накачанное тело Ариса, в конвульсиях сползающее вниз. Я не стала раздумывать долго и уже через секунду перемахнула через него и побежала, куда глядели мои глаза. У меня не было ни секунды на то, чтобы осмотреться. Я просто надеялась на то, что бегу в верном направлении, а не в тупик, как обычно бывает в американских ужастиках.

За поворотом слабо мерцал свет. И мой путь лежал туда. Там находилась моя маленькая надежда на то, что я достаточно притупила внимание Ариса для того, чтобы он смог позволить себе забыть закрыть дверь на замок.

Не снижая скорости бега, я сбросила легкие сандалии и продолжила свой путь босиком. Спасительный поворот был на расстоянии трех метров от меня, когда я поняла, что этот свет точно не похож на дневной.

Прямо передо мной находилась решетка. Обычные металлические прутья, расположенные параллельно друг другу вдоль и поперек. А за ней было небольшое помещение, площадью не более пяти моих шагов. На потолке висела, мерно покачиваясь, обычная лампа накаливания, но с высокой мощностью. Похоже, что именно этот операционный свет я и спутала с дневным.

Но было в этой клетке то, что заставило меня замереть от ужаса.

Я не помню, что именно я там сказала. Но, стопроцентно, это слово было непечатным.

Сжав кулаки до боли, я смотрела на омерзительную картину, которая развернулась передо мной и чувствовала приступы тошноты, которые ворочались где - то в глотке.

Там, в самом центре места заточения, на стуле сидела девушка. Её руки плетьми свисали с железных подлокотников. Голова покоилась на груди, по которой разметались длинные светлые волосы, собранные в два высоких хвоста. Такую прическу носили все мои подружки в детском саду, но на девушке, чей возраст перевалил за двадцать, они смотрелись, как минимум, странно. Ноги перезрелой выпускницы были широко расставлены, выставляя напоказ отсутствие нижнего белья. Присмотревшись, я поняла, в чем дело. Они были настолько туго привязаны к ножкам стула, что вокруг веревки, обвивающей лодыжки, образовались бурые подкожные кровоподтеки. На ней не было никакой одежды, кроме красного короткого платьица, которое я поначалу приняла за длинную футболку, едва прикрывающую попу.

Девушка выглядела так, словно её били сильно, методично и не один день. Но тело, схожее по виду со свежайшей отбивной, являлось самым незначительным фрагментом страшной картины, судя по всему, развернувшейся здесь совсем недавно, ведь эпицентром недавней экзекуции было нечто другое. Под телом растекалась гигантская багровая лужа, слегка подсохшая по краям и смердящая на весь коридор тошнотворным запахом подгнившего мяса. То ли тело начало портиться, то ли кровавое месиво придавало воздуху такую приторную сладость, но в горле у меня мелко запершило. Завтрак, любезно приготовленный для меня Арисом, рвался наружу.

По спине побежали ледяные мурашки, а в ушах раздался неприятный звон - предвестник обморока. Я медленно обернулась. Напротив была еще одна камера. К моему счастью, в ней никого не было, в отличие от первой. Но темные размытые подтеки на полу выдавали в ней недавнее присутствие человека. Скорее всего, это была такая же несчастная и забитая до смерти девушка. У меня перехватило дыхание. Фантазия учтиво предложила мне эскиз собственной смерти в подобной клетке, и я поняла, что больше не могу сделать и шага в сторону выхода. Страх отключил осязательную функцию. Тело больше не подчинялось мне.

Где - то уже совсем рядом слышалось дыхание Ариса.

– Сделай это быстро, - произнесла я вслух, и моё сознание предательски отключилось, вопреки моим желаниям.

Я не знаю, сколько времени провела в темноте. Но, когда пришла в себя, то мне показалось, что прошло не более минуты. Не открывая глаз, я попробовала оценить свое состояние. Ноги - руки целы, боль абсолютно не чувствуется. Возможно ли, что я до сих пор жива? Или же я ничего не чувствую от болевого шока?

– Я вижу, что ты уже пришла в себя, - послышался голос Ариса где - то в районе моего правого плеча. В его тоне проскользнули нотки игривого веселья. Мне даже показалось, что он улыбается.

– И что?

Я открыла глаза и уткнулась взглядом в его лицо. Он нависал надо мной так близко, что его длинная чёлка едва не касалась моего подбородка. Я замерла, чтобы не дотронуться до него даже случайно, и заглянула в его глаза. В них плясали озорные искорки, будто он сделал что - то невероятно милое и хулиганистое.

– Я выполнил твою просьбу, Анна, - ответил он.

Наконец, я поняла, что же изменилось.

– Ты вымыл мне волосы?

– Нет, я вымыл тебя, - он улыбался.

– Этого не может быть. Я не могла отключиться настолько сильно, чтобы не очнуться в теплой воде.

– Когда ты потеряла сознание, я сделал тебе расслабляющий укольчик. Ты спала почти четыре часа. Я успел за это время всё, что запланировал. Вымыл тебя, высушил волосы, привел в порядок твои ножки. И даже успел выпроводить даму, которая напугала тебя так сильно.

На мгновение мне показалось, что он ждет от меня слов благодарности. Но потом я снова посмотрела ему в глаза. И... нет. Мне не показалось. Его правая бровь была чуть выше левой. Эта мимика означала, что Арис уже придумал, что хочет услышать от меня и теперь ждет, когда я произнесу вслух его мысли. Естественно, я не собиралась этого делать.

– Кто она такая? Арис, кто ты вообще такой? Я следующая в очереди?

– Ты задаешь слишком много вопросов, - он нахмурился. Мне это категорически не нравилось, но здесь я была его пленницей, и у меня снова не было права выбора.

– Что случилось с этой девушкой?

– Она искала путь к себе. Я помог ей, - ответил он коротко, мимолетом сдув челку с лица. Это спасло всего на мгновение, ведь она тут же снова упала ему на глаза.

– Чем ты ей помог?

– Я вскрыл ей грудину и показал кратчайший путь к себе. Я просил её потрогать себя там, внутри. Но она отказалась.

– Она была еще жива, когда ты делал это с ней? Ты заставил её?

– Я забрал у неё указательный пальчик и потрогал им её изнутри. Она нашла свой путь. Он был действительно был там. Под ребрами.

Всё это говорилось с такой рассеянной улыбкой, что мне казалось, он до сих пор получает удовольствие от того, что сделал. Я слушала его абсурдный рассказ и понимала, как сильно ошибалась в этом человеке. Это не я Анна. Это он категорически болен.

Я удивлялась сама себе, но внутри меня не было ни капли страха перед этим психопатом. Он не махал руками. Не повышал голос. Его лицо не выражало никаких других эмоций, кроме внутреннего удовлетворения. Он рассказывал мне о недавнем убийстве легче, чем делился впечатлениями о прошедшем дне каждый раз в течение нашего совместного полугода в подвале. Мне хотелось думать, что всё это просто глупый и нелепый розыгрыш, который он устроил мне для того, чтобы немного развеяться. Что девушка была ненастоящая, а Арис адекватнее, чем кажется мне сейчас. Но где - то на уровне животных инстинктов, я чувствовала, что он не лжет.

– Почему ты не убиваешь меня?
– спросила я просто для того, чтобы немного разбавить тишину.

Но он внезапно ответил.

– Потому что ты вызываешь у меня эмоции и у меня на тебя всегда были другие планы. Я полюбил тебя еще тогда, в школе. И люблю до сих пор. Ты мой единственный родной человек.

– У тебя нет родных?

– Есть. Но они просто родили меня. А ты сделала меня собой. Без тебя я не стал бы тем, кто я есть.

– Что же я могла сделать с тобой такого, что ты стал убивать?