Анна Павлова. Легенда русского балета

С детства Анна была ребенком слабеньким и хрупким, но ее увлеченность танцем как будто была способна исцелить любую болезнь. Перенося такие фантастические нагрузки, постоянно переезжая с одного места на другое, Анна Павлова никогда подолгу не болела. Возможно, сам танец придавал ей силы, а может быть, в нем она, подобно древней жрице, пробуждала силы природы и питалась ими в этом магическом единении.

Здоровье Анны:

«Здоровье у имени Анна среднее: хрупкие кости, чувствительный желудок, ей не следует пренебрегать диетой и поздно ужинать. Анна подвержена травматизму. В детстве надо обращать внимание на суставы и глаза».

Тюльпан «Анна Павлова»

«В одном из антрактов, когда Анна Павловна раскланивалась с публикой, господа цветоводы вручили Анне Павловне букет громадных, белых как снег тюльпанов, обвязанный большой белой вуалью, а председатель общества при этом сказал, что голландским цветоводам только что после долгих исканий удалось – путем многочисленных скрещиваний – получить белый тюльпан замечательной красоты и размеров. Этот тюльпан, который знатоки находят редчайшим из всех существующих видов, полученных за последние сто лет, будет украшать лишь сады американских миллионеров, обыкновенные смертные не могут позволить себе роскошь платить около пятисот флоринов за луковицу. Голландские цветоводы хотели дать этому цветку и царственное имя – и назвали его по имени королевы танцев: „Анна Павлова“.

Если когда-нибудь случится, что память о знаменитом танце Анны Павловой – „Умирающем лебеде“ – поблекнет, то самый пышный и прекрасный из всех тюльпанов напомнит своим именем о величайшей из всех танцовщиц»

(из воспоминаний Виктора Дандре).

А. Павлова в «Шопениане», 1909

Однако по прошествии многих лет этот налаженный механизм начал давать сбой. Павлова решительно не хотела замечать, что стареет и больше не может работать и танцевать, как прежде. Французский балетмейстер и танцор Серж Лифарь, любящий всем сердцем эту гениальную танцовщицу, с горечью и надрывом писал ей: «Я так боготворил Вас, и мне так нравились Ваши танцы, что я готов убить сегодняшнюю Анну Павлову, чтобы она не затмевала тот возвышенный, совершенный образ». Но Павлова верила только себе, потому что никогда ранее не ошибалась. И она продолжала танцевать.

Характер имени Анна:

«Анна – мстительная гордячка, конфликтная, скандальная, она не слушает чужих советов, сколь бы полезны они ни были. Мечта Анны – стать артисткой. У нее прекрасный слух, сильная воля, и она хочет иметь все и немедленно».

Из воспоминаний Анны Павловой:

«Помню, когда я была еще в младшем классе в училище, приехал Государь Император Александр Третий с Императрицей Марией Федоровной и Великими князьями. Мы, воспитанницы, танцевали балет на нашей маленькой сцене. После балета нас всех пригласили в аудиторию, где была царская семья, и Государь посадил к себе на колени мою маленькую подругу. Я расплакалась. Меня стали спрашивать, о чем я плачу. „Я тоже хочу, чтобы Государь посадил меня к себе на колени“, – отвечала я, обливаясь слезами. Чтобы утешить меня, Великий князь Владимир Александрович взял меня на руки, но я не удовлетворилась этим: „Я хочу, чтобы Государь поцеловал меня!“»

Присутствующие долго и весело смеялись, но Государь так и не поцеловал маленькую Аню. Но это желание быть первой, быть лучшей, привлечь к себе внимание – необходимое свойство будущей звезды. Если уж целоваться, то с императором или вообще ни с кем.

Многие уверены, что именно Дягилев открыл Павлову миру. Но это далеко не так. Еще задолго до знакомства с Дягилевым и за год до возникновения «Русских сезонов» Павлова уже танцевала в Швеции, Дании и Германии, и ей рукоплескали лучшие залы Европы. Более того, известно, что изначально «Русские сезоны» были исключительно оперными, и именно Павлова предложила Дягилеву включить в оперные сезоны и русский классический балет. Дягилев изначально отнесся к этой затее весьма скептически, решив, что европейцам, а тем более парижанам, едва ли понравится столь далекий от привычного для них стиль. Он долго не соглашался, но Павлова настаивала на своем, уговаривая, убеждая и обосновывая свою правоту, и, получив одобрение некоего комитета, Дягилев все же решился попробовать включить в программу «Русских сезонов» балет. Однако стоит отметить, что и здесь не обошлось без договоренности с Анной – обязательным условием было участие самой Анны Павловой в составе труппы Дягилева в первом спектакле.

А. Павлова с своей уборной примеряет пуанты

Характер имени Анна:

«Обладательница имени Анна имеет необычайно развитую интуицию и часто обладает даром ясновидения. Предчувствует события, отгадывает сны. Мышление Анны чересчур аналитично, ничто не ускользнет от ее пытливого взора. А ее врожденная миловидность и обаяние позволяют ей склонить на свою сторону кого угодно».

Анна была ярой сторонницей классического русского балета, и еще при жизни многие пытались упрекать ее в излишней традиционности и консерватизме. Сама она пыталась искать новые хореографические формы, но понимала, что, в отличие от модных тенденций в одежде, новые веяния в танце ей совсем не близки. Однажды она посетила в Дрездене школу Мэри Вигман, поборницы нового движения в танце, пыталась проникнуться, понять, прочувствовать, но… Впоследствии Анна много раз повторяла, что красота танца значила для нее все, а уродство – ничего. И как она ни старалась увидеть красоту в новом, вся ее сущность категорически отвергала все то, что казалось ей уродливым, а именно некоторые пластические элементы новой хореографии. Она была уверена, что красота дарит людям счастье и приближает к совершенству, а это может дать только классический балет.

Впрочем, Павлову заинтриговал и заинтересовал авангардный, провокационный танец Айседоры Дункан. Анна познакомилась с талантливой американкой, часто посещала ее студию, завороженно смотрела на танцующую «революционерку», но при этом продолжала неустанно пропагандировать неувядающее искусство русского классического балета везде, где было можно.

Характер имени Анна:

«Анна умеет красиво рассказывать о совершенно простых вещах и заставить к себе прислушаться собеседников. В общении разборчива, принимает гостей, но только тех, которые ей приятны, иных может выставить за дверь. Склонна начинать все с нуля, даже если предыдущая работа еще не закончена. Ей необходимы трудности.

Она всегда убеждена в своей правоте, и даже если и пытается отойти от своих убеждений, то только для того, чтобы провести сравнительный анализ и вернуться на прежние позиции, убедившись в том, что она права».

В своем дневнике Айседора Дункан описывает случай, как однажды договорилась встретиться с Павловой между ее репетициями: «В течение трех часов я сидела в напряжении и замешательстве, наблюдая изумительную ловкость Павловой. Она казалась эластичной и сделанной из стали одновременно. Ее прекрасное лицо приняло суровое выражение мученицы. Ни разу она не остановилась ни на минуту… Когда пробило двенадцать часов, был приготовлен завтрак, но за столом Павлова сидела белая и бледная и почти не прикасалась к пище и вину. Признаюсь, я успела проголодаться и съела много пожарских котлет. Павлова отвезла меня обратно в гостиницу, а затем поехала в Императорский театр на одну из бесконечных репетиций. Очень утомленная, я бросилась в кровать и заснула крепким сном, благословляя свою звезду за то, что милостивая судьба не наградила меня карьерой балетной танцовщицы».

Но Анна Павлова была верна своей миссии и несла свое искусство везде, куда только могла добраться цивилизация. Для гастролей Павлова выбирала такие страны, как Индия, Египет, Китай, была в Японии, Бирме, Малайзии, на Кубе, Филиппинах, она осознанно хотела выступать перед зрителями, которые до нее никогда не видели балетных спектаклей. У Анны была цель – доказать, что классический балет – это не вид элитарного искусства, доступного лишь избранным, это воплощение абсолютной красоты, для которой не существует границ.

Как известно, Чарли Чаплин был большим поклонником Анны Павловой. Поговаривали, что великий актер был по-настоящему влюблен в красавицу балерину и даже делал ей предложение руки и сердца. «Мы похожи с вами, Анна! – как-то сказал Чаплин. – Я – бродяга, Вы – сильфида. Кому мы нужны? Вот нас и гонят…» Впервые они встретились на банкете, устроенном в честь Анны Павловой. Эксцентричный Чаплин уверенно подошел к Павловой и сообщил, что английский язык не может передать те чувства, которые он к ней испытывает, и выразить то величие, которое олицетворяет собой эта божественная женщина, поэтому он намерен говорить исключительно по-китайски. С этими словами Чаплин, имитируя китайскую речь, поцеловал руку Павловой. Анна смеялась и, казалось, была счастлива. Они потом долго дружили, и Чаплин выступал в роли консультанта Анны при записи ее номеров на кинопленку; он действительно хотел бы разделить с ней не только общую страсть к искусству, но и всю жизнь. А Павлова? Ах… сердцу не прикажешь. Как писал великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин в своем известном романе в стихах «Евгений Онегин»: «Но я другому отдана и буду век ему верна». А кто знает, чем бы все закончилось, если бы Анна тогда ответила «да» этому великому комику…