Аннибал. Юлий Цезарь. Марк Аврелий.

V

Аннибал решил немедленно начать войну. Он думал воспользоваться беспорядками в Цизальпинской Галлии — области в северной Италии, недавно подчинившейся Риму, — а натянутые отношения римлян к Македонии предупредят объявление войны самими римлянами.

Войско Аннибала было совершенно готово к походу, военная казна пополнела благодаря нескольким походам против соседних племен, но карфагенский сенат, в котором преобладала партия мира и бездействия, ничуть не расположен был содействовать планам молодого полководца и объявлять войну. Аннибал решил сам вызвать ее. Он начал раздражать греческую колонию Сагунт, римскую союзницу. Но сагунтинцы ограничились тем, что послали жалобу в Рим; Аннибал, опасаясь, что римляне, узнав о положении дел в Испании, первые начнут войну, внезапно напал на Сагунт без всякого серьезного повода. В Карфагене его образ действий привел в ужас и негодование многих робких людей, но делать уже было нечего; когда же после долгой и мужественной обороны Сагунт все-таки сдался и Аннибал прислал в Карфаген добычу для раздела, воинственный дух проснулся внезапно во многих из тех, которые до тех пор усерднее всего говорили о мире; раздел добычи сделал всякие мирные переговоры невозможными. Когда римское посольство прибыло в Карфаген за объяснениями, сенат карфагенский, наконец, собрался с духом: весною 218 г. война была объявлена.

Общее число войск Аннибала было очень велико: у него было 120 000 пехоты, 16 000 конницы, кроме того, 56 слонов и 50 кораблей. Лишь незначительная часть войск была из наемников, большинство же состояло из карфагенских подданных — испанцев и ливийцев. Чтоб заручиться верностью испанцев, Аннибал решил дать им важное доказательство своего к ним доверия — полный отпуск на всю зиму; ливийцам же он клятвенно обещал права карфагенского гражданства, если они вернутся в Африку победителями. Затем он распределил свои войска: одна часть должна была остаться в Африке для защиты его западного и северного прибережья; другая, под начальством брата Аннибала, Гасдрубала, — в Испании; там же оставался флот, чтобы поддерживать правильные сношения между Испанией и Италией. Туда, в Италию, Аннибал и решил отправиться с главной массой своего войска. От карфагенского правительства он не требовал ничего, кроме небольшой эскадры, которая должна была опустошать берега Италии и занять несколько крепостей в Сицилии. Решив идти на Италию, Аннибал приобретал все выгоды наступающей стороны и, кроме того, предупредил высадку в Африке, с которой римляне, конечно, начали бы войну.

Но для того, чтобы экспедиция эта была не сумасбродным, а строго обдуманным предприятием, необходимо было приобрести прочную опору в Италии. Приморские города не могли служить для Аннибала точкой опоры, потому что римский флот господствовал на Средиземном море; надеяться на то, что итальянский союз, незадолго перед тем стойка выдержавший войну с Пирром, распадется при появлении карфагенян — не было никакого основания. Только Галлия могла сделаться для Аннибала тем, чем была Польша для Наполеона в 1812 году. Страна эта, не вполне успокоившаяся после римского завоевания, еще не оцепленная римскими крепостями, населенная народом, чуждым латинской нации, должна была видеть в карфагенских войсках избавителей от тяжкого ига. Уже были заключены договоры с племенами бойев и инсубров, которые обязывались показать карфагенянам дорогу, подвозить провиант, обеспечить им дружественный прием у остальных кельтов и восстать самим, как только Аннибал явится в Италию. К сожалению, у нас нет достаточно данных для объяснения того, почему Аннибал пошел в Галлию через Альпы, а не морем. Быть может, причиною было нежелание рисковать в морском путешествии или незнакомство с трудностями избранного пути.

Как бы то ни было, но весною 218 года Аннибал с 90 000 пехоты, 12 000 конницы и 37 слонами двинулся по направлению к Эбро. О цели похода, о заключении союза с кельтами, о средствах, бывших в его распоряжении, он сообщил своим солдатам столько, сколько нужно было для того, чтобы каждый рядовой, военный инстинкт которого развит был долголетними походами, мог оценить заботливость и талант вождя и спокойно идти за ним в неизвестную даль; пламенная же речь Аннибала, в которой он представил им положение отчизны и надменное поведение римлян, позорное требование выдать Риму вождя карфагенского войска со всем его штабом, — все это пробудило в сердцах солдат чувство гражданского и военного мужества.

VI

Между тем римляне совершенно не знали, что предпринять. Правда, у них было большое, почти полумиллионное войско, флот же состоял из 220 пятиярусных кораблей, но у них не было талантливого вождя, который руководил бы всем ходом войны, обнимал бы взглядом всю ее арену и умел бы распоряжаться силами государства. Войну следовало начать с высадки в Испании и Африке, но римляне никак не могли решиться сделать это, и несчастный Сагунт восемь месяцев напрасно ожидал их помощи; когда же война была, наконец, объявлена, и консулу Сицилии дано было приказание отплыть в Испанию, вспыхнул бунт в Галлии, и Сципион занялся его усмирением, а для похода в Испанию рассчитывал набрать новые легионы.

Если бы римляне встретили Аннибала у Эбро, им, быть может, удалось бы предупредить его поход в Италию; во всяком случае следовало задержать Аннибала в Каталонии; тогда он пришел бы к подножию Альп как раз в то время, когда все дороги занесены снегом; ему пришлось бы ждать, а тем временем африканская эскадра могла бы беспрепятственно отплыть по назначению.

Но Аннибал, не встретив препятствия ни от кого, кроме туземных племен, перешел Эбро, хотя и с большим трудом, и достиг Пиренеев; здесь он отпустил часть войска, желая внушить своим солдатам еще больше доверия к предстоящему походу, и с 50 000 пехоты и 700 всадников перешел Пиренеи и направился по южному берегу Франции. Частью договоры, частью золото, а иногда и оружие, открыли карфагенянам путь через кельтские земли.

Лишь у берегов Роны должны они были встретить первое препятствие. Консул Сципион, собиравшийся плыть в Испанию, узнав, что он опоздал, решил встретить Аннибала у Роны и преградить ему доступ в Италию. По счастью для Аннибала, в том месте, где он собирался перейти Рону, на левом берегу стоял лишь небольшой отряд союзных римлянам кельтов; консул же с войском был в четырех днях пути, в Марселе. У карфагенян не было ни одной лодки; но Аннибал частью скупил их у кельтов, частью их соорудили сами солдаты; между тем отправленный вверх по течению небольшой отряд напал с тыла на кельтов, мешавших переходу армии. На пятый день по прибытии в Рон армия могла переправиться. Небольшой отряд, посланный из Марселя вверх по Роне, был разбит карфагенянами и, вернувшись, принес консулу известие, что вся неприятельская армия переправилась и покинула берега Роны. Тогда Сципион сначала без всякой пользы отправился вверх по реке, хотя Аннибала там давно уже не было, а потом, вместо того чтобы тотчас идти в Италию и встретить Аннибала в Галлии, отправил большую часть армии в Испанию, а с собой в Италию взял лишь небольшой отряд.

Аннибал, между тем, приближался к Альпам; предстояло трудное дело переправы войска и слонов, надо было выбрать тот из горных путей, который был для людей и скота наиболее доступным и где можно было легче доставать провиант. В древности таких путей было три — один по берегу моря — им Аннибал не хотел идти, так как этот путь отвлек бы его от Галлии; другой — через мост Женевр в Котийских Альпах; третий — через Малый с. Бернард. Из них Аннибал выбрал последний — более длинный, но более доступный для перехода. В 16 дней армия достигла подошвы Альп; при переходе через первый гребень гор войско подверглось большой опасности от ожесточенного нападения враждебных кельтов, загородивших проход. Однако карфагенскому полководцу удалось хитростью захватить их и занять ближайшие вершины. Но бедствия войска только еще начинались: на неприступных, узких тропинках люди и скот постоянно падали в пропасть. Немало хлопот доставляли кельты, бросавшие в солдат огромные камни с высоких утесов. Воины уже начинали терять мужество: усиливающаяся трудность пути, вероломство кельтов, множество раненых и убитых товарищей — все возбуждало в них упадок духа и отнимало веру в успешность предприятия. Только необычайная решимость, хладнокровие и осмотрительность Аннибала еще поддерживали дух солдат. Им удалось достичь вершины с. Бернарда, и после краткого отдыха войско стало спускаться с гор в долины Цизальпинской Галлии. Здесь уже не встречались им враждебные кельтские племена, но зато спуск по занесенным осенними метелями тропинкам (дело было уже в сентябре) и по обледенелым скатам гор едва не погубил всей кавалерии и слонов.

Наконец, после беспримерных трудов, переход был совершен, и войско, встреченное с восторгом союзными кельтами, могло отдохнуть в плодородных галльских равнинах и набраться сил для будущего похода. Ожидай римский консул врага у подошвы Альп со свежим войском, Бог знает, чем бы кончился этот поход; но консула не было, и никто не мешал карфагенянам воспользоваться столь необходимым для них отдыхом. Переход через Альпы стоил Аннибалу громадных жертв: по его собственным показаниям, у него осталось всего 20 000 пешего войска и 6 000 конницы. Едва ли, конечно, можно назвать удачной экспедицию, поглотившую в такое короткое время и при исключительно счастливых обстоятельствах такое огромное число людей; да и сам Аннибал, по всей вероятности, не был особенно доволен ее результатами. Но обвинять его за это нет решительно никакой причины: путь, избранный им, шел по неизвестным варварским странам и в конце концов был лучшим из всех, находившихся в его распоряжении. Мастерское же выполнение плана, задуманного еще Гамилькаром, удивительный такт и самообладание, выказанное Аннибалом при самых трудных обстоятельствах, заслуживают величайшего удивления, и недаром переход через Альпы доставил Аннибалу большую славу, чем все последующие победы.

VII

В то время как Аннибал, не встречая нигде препятствия, занял всю долину реки По, римский консул Семпроний, начальник армии, назначенной для высадки в Африке, находился еще в Сицилии и там получил от сената приказание немедленно возвратиться Для защиты родины.

Сципион, между тем, высадился на берегу Италии, недалеко от Пизы, перешел По близ крепости Плаценции и пошел вверх по течению навстречу врагу. В долине Тичино, правого притока По, римская конница, вышедшая на разведку под начальством самого консула, наткнулась на карфагенскую конницу, предводимую Аннибалом. Сципион, несмотря на численный перевес неприятеля, решил принять вызов; но превосходная нумидийская кавалерия доставила карфагенам победу, римляне же, потерпев большой урон, должны были отступить. Сципион, искупивший свои ошибки полководца необыкновенной храбростью в битве, получил тяжкую рану и был спасен только благодаря самоотверженности своего семнадцатилетнего сына. Вместе с несчастьем к нему вернулось самообладание и решимость, он смело перешел через По с остатками войска и укрепился сначала недалеко от Плаценции, а потом на правом берегу реки Требии, правого притока По; там соединился с ним Семпроний, форсированным маршем прошедший через всю Италию. Аннибалу невозможно было идти дальше, пока римляне стояли на Требии; зимовать в Галлии было тоже неудобно; с другой стороны, переход через Требию, разлившуюся во время осеннего половодья, да еще на глазах римлян, был также далеко небезопасен. Однако, как ни ясно было для всякого выгодное положение, занимаемое римлянами, но был уже декабрь месяц, и хотя победа, при должной выдержке, быть может, и оставалась на стороне римлян, но консулу Семпронию, срок службы которого приходил к концу, конечно, нельзя было рассчитывать на триумф.

Аннибал успел уже изучить характер противника и решил принудить его к битве; дразня неприятеля ловкими маневрами и притворным отступлением, он переманил его конницу на левый берег Требии, где она наткнулась на заранее установленную в боевом порядке карфагенскую пехоту. День был туманный и дождливый, промокшие и еще не завтракавшие, римские легионеры должны были внезапно переправляться на другой берег, чтобы выручать конницу.

Началась битва. Римская пехота и на этот раз, как всегда, проявила необыкновенную стойкость и мужество; теснимая спереди пехотою, с боков — нумидийскими наездниками, она все же не отступала; тогда с тылу ударил младший брат Аннибала, Магон, со свежим отрядом, и окруженные со всех сторон легионы не в силах были дольше держаться. Часть солдат с необычайной отвагой пробила себе дорогу сквозь ряды неприятеля и нашла убежище в Плаценции, другие пали, третьи были избиты при переправе через реку.