Аннигиляторы

Неподалеку, под одним из пролётов заброшенного «Путинского» моста через Тузлу в Керчь, Марк нашёл несколько больших строений, в которых решил создать маленькую резервную базу. Особо он там ничего не делал, но оставил несколько небольших аннигиляторов с небольшими чунити, замаскировав их разным сусором.

Дом на Федотовой косе, обе его половины тоже были приведены в относительный порядок.

Но главное, чем Марк занимался – это большой чунити.

К апрелю, когда Марта должна была рожать, этот чунити был почти готов.

Роды прошли на удивление легко. «Глаза боятся, а руки делают», как говорила его бабушка.

Марта покричала. Поклялась, что никому и никогда больше не даст, и родила.

Марк обрезал и завязал пуповину маленькой девочке.

10 апреля, утром, в без пятнадцати восемь у него родилась дочь, которую назвали Дашей.

Шлёпнув Дашу по попке, так что она закричала, он передал её Марте.

Даша сразу успокоилась, и Марта, улыбаясь, гладила её за маленьким ушком.

– Не обращай, пожалуйста, внимания на те глупости, которые я наговорила от боли. Я тебя люблю, – сказала Марта, прижимая к груди свою дочь.

Всё внимание сосредоточилось на Даше.

Качественное молоко, подгузники, чистый воздух – всё это отнимало у Марка возможности даже думать о чём-то другом.

Первого мая был традиционный праздник, Марта и Марк отметили его вместе. Купались в море нагишом.

В том, оставленном ими, мире это было молодёжной традицией.

Первого мая все собирались на берегу, раздевались донага и вскакивали в очень холодную воду, почти сразу выскакивая из неё.

Согревал вид обнажённых одноклассниц, потом сокурсниц. Потом все бегали, согревались, одевались и всё. Взрослые смотрели на эту забаву косо, но вспоминали свою юность. И делали вид, что ничего не замечают, когда их сыновья и дочери собирались на первомайское купание.

Обычно это было купание в Днепре, но до Днепра далеко, а от забора их дома до моря было всего тридцать метров.

– Да здравствует Первомай! Да здравствует Коммунизм! – кричал Марк, забегая в жгущую холодом воду. – Смерть федералам! – кричал он, выскочив из воды и обтирая и Марту, и себя длинным мягким полотенцем.

Но вынырнул он не только из холодного Азовского моря. Вынырнул он из родовых и послеродовых хлопот. Марта вполне справлялась с чунити. С Дашей всё было в порядке, она была спокойным и весёлым младенцем. А пора ему возвращаться к главной работе.

А главной работой был чунити.

Когда большой чунити был готов, он выглядел точной, хоть и увеличенной, копией чунити, с помощью которого был создан. Вот только работать он почему-то не хотел.

Марк проверял и перепроверял всё, но всё было напрасно. Чунити жужжал, но кроме этого никакого эффекта не было. Встроенный в него аннигилятор работал вхолостую.

«И с чего я вообразил себя электронщиком и механиком?» – ругал себя Марк.

Но ругань делу не помогала. И если с родами он справился, то для того, чтобы запустить большой чунити, требовался больший, чем он специалист.

А специалисты были только на каторге.

Значит, решил он, нужно их оттуда забрать.

Вообще Марк именно это и собирался делать, чтобы начать воевать с федералами. Но он собирался это делать после того, как будет работать большой чунити. Однако не получалось.

Парализаторы он сделать мог, атомные аккумуляторы к ним, бомбы размером с кулак, десятки дронов, которые будут имитировать нападение с другой стороны каторги, чтобы отвлечь внимание охраны, он создавал. А вот большого транспортного вертолёта, чтобы увезти всех каторжан под Путинский мост, без большого чунити он создать не мог.

Ну и ладно. Нужно обходиться тем, что есть.

Каторга

Каторга находилась в Харькове. Это был большой лагерь с бараками, окружённый забором из колючей проволоки, по некоторым ниткам которой шло высокое напряжение. Вокруг этого лагеря стояли старые высотки. Некоторые были в полуразрушенном состоянии. Найдя в крыше одной из высоток большой пролом, Марк посадил туда свой септалёт и замаскировал пролом материей под цвет крыши.

Через окно в бинокль он мог наблюдать распорядок дня на каторге.

Охрана заботилась о том, чтобы каторжане не сбежали. Но охраняли каторгу только изнутри. Видимо, никто и никогда не пытался прийти каторжанам на помощь.

Марк наблюдал за каторгой несколько дней.

Утром, в семь часов, каторжан на больших транспортных вертолётах с надетыми на руки пластиковыми шнурами увозили в разные стороны. На день лагерь оставался практически пустым. Марк решил, что каторжан возят на какие-то работы.

Вертолёты возвращались в лагерь с пяти до шести вечера. Каторжан вели в огромный длинный барак в центре лагеря, где, как предположил Марк, их кормили.

Потом, к часам к девяти вечера, всех каторжан, а их было около полутора сотен, собирали на площади, где происходило нечто странное.

Видимо, это было какое-то подобие гладиаторских боёв, решил Марк.

Посредине площади, куда собирали каторжан, была большая клетка.

Туда заводили двух из каторжан, давали им большие ножи и выпускали только тогда, когда один из каторжан убивал другого.

Почему каторжане не отказывались драться, Марку было непонятно, но он решил, что это самое лучшее время для нападения на каторгу.

Когда небо заволокло тучами приближающегося июньского дождя, он решился.

«В конце концов, – думал он, – Марта уже в состоянии сама прожить и может даже вернуться в город, сказав, что Марк её насильно похитил». Он сказал ей о такой возможности перед вылетом, но она сказала, что уверена в успехе его операции и будет непременно ждать его возвращения, сколько потребуется.

Когда стемнело, он направил дронов на атаку со стороны города. Часть дронов должна была перелететь сквозь колючую проволоку и, стреляя воспламеняющимися иглами, поджечь здания, в которых жила охрана каторги. Вторая часть дронов с маленькими, но достаточно мощными бомбами должна была бросать их на эти здания и вокруг них, и на вертолёты охраны, когда охрана начнёт их тушить. В момент начала нападения должен был включиться генератор помех, который не даст сообщить охране о нападении в федеральный центр.

В это время с противоположной стороны лагеря заграждение, будет разорвано на расстоянии пяти метров, что должно хватить, чтобы все каторжане могли сбежать.

Всё началось точно по плану, но не вся охрана бросилась тушить помещения. Пять человек с мощными парализаторами скомандовали каторжанам собраться в клетку для боёв. Но был такой шум от взрыва бомб, что септалёт Марка, опускавшийся сверху, никто не заметил.

Марк одним лучом парализатора скосил всех охранников, явно неготовых к такому повороту событий.