Anno domini

— У меня когда-то было что-то подобное, — продолжил Вадим, переводя внимание на свою проблему, но тоном не отпуская его из-под психического доминирования. — Что родители только ни пробовали делать. Ни врачи, ни бабки, ни святая вода, ничто не помогало. Ты у бабок был?

Паренек утвердительно и обреченно качнул головой.

— И не поможет! Потому что проблема сидит в твоем сознании, в твоем мозгу. Пока ты сам не захочешь от этого избавиться, никто тебе не поможет. Я тогда сказал себе, что я сильнее своих слабостей, я сильнее болезни, которая искажает мое лицо, и не собираюсь поддаваться. Я никогда больше не дерну носом! И не дернул! Хотя мне было всего десять лет. Я тогда уже понял, что силой воли можно справиться с нервным тиком, а ты сегодня гораздо старше и умнее меня тогдашнего. И ты сильнее тех бабок, как правило — шарлатанок, которые не могут тебе помочь. Поэтому твоя судьба в твоих руках. И если ты действительно пожелаешь выздоровления, ты обязательно победишь.

Паренек внимательно вслушивался в каждое слово и будто освещался надеждой. Когда Вадим закончил, он не смог удержать всплеска благодарности:

— Спасибо Вам большое! Я обязательно попробую! Спасибо!

— Для этого не нужно искать подходящий момент, ты можешь это сделать, как только захлопнешь дверь моей машины. Удачи тебе!

Дверь захлопнулась, и Вадим, взглянув на уходящего пассажира, обратил внимание, как у того расправились сутулые узкие плечи, а в походке показалась уверенность. Все-таки не зря он начал этот разговор — а вдруг поможет!

В полдесятого утра Саши еще не было, и Вадим решился выйти из кабинета и залить себе кофе. Как бы ни был он угнетен, но нужно было начинать вливание в коллектив, а точнее — возвращение, ведь теперь он снова здесь работает. Тем более, он знал, что хандра его временна, и очень скоро, несколько раз повстречавшись взглядом с каждым из сотрудников, возможно, выслушав пару шуток по поводу своего продолжительного отпуска, он привыкнет и притрется к коллективу, который, как скоро выяснится, так и не приобрел оранжевый оттенок, несмотря на шумную победу недавней революции.

Саша появился, когда Вадим допивал в кабинете кофе. Он поздравил друга с возвращением на прежнее место, но на вопрос Вадима, в чем же теперь будут заключены его обязанности, ответить не смог. Корнеев распорядился выделить ему зарплату и сказал, чтобы пока Вадим был вместе с Сашей, а что значит это «пока» и за что именно он будет получать зарплату, это оставалось непонятным. Зато Саша смог его успокоить, заметив, что Корнеев знает, где Вадим сидит, и когда он понадобится, то его найдут. Так неопределенно начался первый рабочий день, но конец этого дня запомнился Вадиму надолго.

Часа в три из дому позвонила Анна и сказала, чтобы Вадим записал телефон и имя женщины, которая только что звонила из областной администрации и разыскивала его. Кто в администрации мог знать его домашний телефон, ведь они живут в нанятом доме? И, вообще, кому он там мог понадобиться? Саша слышал разговор Вадима с женой и в недоумении смотрел на друга.

— Я думаю, это по поводу писем, которые я писал президенту, — предположил вслух Вадим.

— А что ты ему писал?

— Предлагал себя на пост губернатора.

— Ничего себе! А мне ничего не говорил.

— А смысл? Я ведь не стал губернатором, да и не ответил мне оттуда никто. А что просто так рассказывать о наших с президентом интимностях?

— Так звони в администрацию! Может, они Денисова уже сняли и теперь тебя хотят поставить.

— Конечно! Ведь так тяжело найти подходящую кандидатуру! Никто ведь не хочет быть губернатором, приходится среди таксистов искать, — улыбнулся Вадим и набрал записанный на листке номер телефона. — Здравствуйте, моя фамилия Александров. Меня разыскивали и оставили этот номер.

— Добрый день! Когда Вы сможете ко мне подойти? — спросил на другом конце провода немолодой, утомленный, но привыкший отдавать распоряжения женский голос.

— А с кем я разговариваю и по какому поводу Вы меня приглашаете?

— Я заместитель начальника организационного отдела, — представился голос в трубке. — Вы писали президенту, что хотите стать губернатором?

— Писал.

— По этому поводу я Вас и приглашаю. Когда Вы можете подойти?

— В течение часа.

— Хорошо. Позвоните снизу, и я выйду Вас встретить.

Женщина повесила трубку, а Вадим продолжал сидеть за столом с трубкой в руке, нажав другой рукой клавишу на телефоне. Теперь он вспомнил, откуда стал известен его домашний номер — он написал его в единственном письме, где предлагал губернаторскую программу, для того, чтобы не создалось впечатления у читающего, что он скрывает свой адрес, пытаясь ограничиться номером мобильного.

— Что ж ты сидишь? — спросил Саша, когда понял, что телефонный разговор закончился. — Иди, поговори. Узнай, что они от тебя хотят. Хотя тут только два варианта: либо пригласят работать, либо арестуют по политическим мотивам. Ты что там в письме написал?

— Да я уже толком и не помню. Ну — программу предложил, писал, что готов и смогу справиться с обязанностями губернатора. Много чего писал, но подробно не вспомню. И домой некогда съездить, чтобы перечитать.

— Да не ломай голову, сходи и узнай.

— Конечно, пойду, только кофе на дорожку выпью. Как-то не по себе — не каждый день от президента ответ приходит.

Вадим вышел на кухню, заварил себе пакетик кофе и вернулся в пустой кабинет. Неизвестность тревожила его. Каким же был этот звонок — хорошим или плохим? Что несет он в его жизнь? Может, это именно тот день, тот момент, который кардинально изменит его судьбу? Может, это именно тот шанс, которого он ждал так долго, возможно — всегда? Вадим ходил по кабинету, когда в дверь постучали, и она приоткрылась. Саша просунул голову в образовавшуюся щель и шутливо спросил: «К Вам можно, господин губернатор?». Вадим нервно рассмеялся товарищеской шутке.

— Ты еще не ушел? — уже обеспокоено продолжил Саша, входя в кабинет. — Иди, а то я сам начинаю волноваться.

— Иду! — решительно ответил Вадим, допил большим глотком кофе и вышел из офиса.

Администрация находилась в трех минутах ходьбы от офиса Корнеева, и это время Вадим настраивал себя на предстоящий разговор, вспомнив и то, что все мы дети Адама, и то, что не помешало бы сейчас использовать ту злость, которая иногда помогает настроиться, но не смог собраться — слишком уж он был встревожен неожиданным звонком и вихрем предположений, переполнявших его напряженный разум. Зайдя в холл «Дома с шарами», он позвонил по внутреннему телефону, и через несколько минут к нему спустилась та женщина, с которой он разговаривал час назад. Ее вид был таким же утомленным ежедневной многолетней работой в организационном отделе, как и голос по телефону. Они в лифте поднялись на третий этаж, вошли в проходной кабинет, столы которого были завалены бумагами, женщина предложила присесть, покопалась в папке и, достав из нее лист бумаги с какой-то схемой, повернула его к Вадиму.

— Почитайте и выберите, где Вы себя видите, — сказала она Вадиму с таким видом, словно он у нее сегодня уже тридцатый по одному и тому же вопросу, давно надоевшему своей незначительностью.

Вадим, не углубляясь в чтение и не беря лист в руки, но, успев рассмотреть, что перед ним схема отделов обладминистрации, начиная от губернатора и заканчивая самыми низами, решил привлечь к себе внимание самоуверенной госслужащей и разобраться, что же все-таки ему пытаются предложить.

— Что Вы имеете в виду? — спросил он, делая вид, что ничего не понял.