Аномалье. Рассказы

Звездолет пришлось припрятать в небольшой полой пещере, в которой Потапова впервые увидела черный песок. Она читала в «Книге Столетия», что когда-то песок был бежевого, грязно-желтого или белого цвета, но по прошествии многих веков, он переменил свой цвет. Резко. Неожиданно. И почему, никто не знал.

Сейчас планета Земля представлялась Потаповой как большой кусок неизведанного пространства, который надо изучить понемногу за полторы недели. В это время связь с лунной базой ей придется держать только в особых случаях. Поэтому она не сможет сообщить ни отцу, ни Энжи о том, что тут происходит.

А пока что не происходило ничего. В самом прямом смысле этого слова.

Если верить карте, которую ей вручили в центре управления полетами перед тем, как она села в свой звездолет, то она приземлилась где-то в районе бывшего города Выборга. Ранее, когда она читала летописи о России и ее окрестностях, она много разных фотографий и информации просмотрела. Здесь был явно другой климат. Жесткий, неуступчивый, болотный, изменчивый. Сейчас же это место представляло собой тропики. Вместо холода, здесь стояла знойная жара с удушающим запахом пряных трав, у которых в данный момент времени сезонов было цветение.

Города как такового не существовала, лишь заросшие мхом и диким, а порой и ядовитым плющом, тропинки иногда напоминали о том, что некогда здесь водилась жизнь, кипела работа, обживалось хозяйство. Это было давно. Сейчас эта местность более походила на безлюдную равнину, на которой кое-где пробивались зубцы разрушенных временем и стихиями строений. Звенящая тишина нарушалась лишь щебетанием редких птиц и клекотом насекомых, резвящихся в траве.

Здесь не было черного песка, но было другое. Вместо темно-зеленых ветвей сосен, край явил взору странное смешение палитр в середине лета. Еловый цвет всегда был темно- или светло-зеленым, а сейчас он казался серебристо-бурым, причем видимо он был таким уже много лет. Возможно, это изменилось ровно тогда, когда песок приобрел черный цвет. Но почему?

Воздух не был ядовитым, по предположению некоторых с лунной базы. Наоборот, он был чересчур перенасыщен кислородом, отчего в первые несколько часов кружилась голова и явно падало давление. Пришлось какое-то время ходить в специальной маске, чтобы дышать спокойно, без порывистых вдохов.

Так шаг за шагом Потапова вышла к воде. Предположительно это был тот самый залив, который на старых картах называли Финский или Кронштадтский. Сейчас он казался больше, хотя насколько больше он действительно был, можно было узнать только пролетев его весь на звездолете или легком аэроплане, схема сборки которого лежала у нее в бардачке технического отсека. Но сейчас гораздо важнее было взять пробы воды из этого водоема, вернуться в звездолет и изучить их в мини-лаборатории. А уже потом передав сведения на лунную базу, можно было бы собрать небольшой легкий аэроплан и полетать на нем над заливом.

Едва Потапова ступила на берег залива, она поняла, что здесь черный песок достаточно перемешался с красным. А точнее цвет его колебался от ярко-красного, до темно-вишневого и последний преобладал. Но по самой кромке воды, цвет песка был такой же, как и много тысячелетий назад, а именно – светло-бежевым.

Вынув пару склянок из походного ранца, Потапова присела на корточки, смотря на свое отражение в спокойной воде залива. Затем она зачерпнула воды в пробирки и закупорив их плотной крышкой, сунула обратно в ранец.

Она подумала о том, что вот бы кого-то здесь встретить все же, кто говорил на языке Вселенной и мог бы в подробностях объяснить эволюцию и наличие черного красного песков. Но по последним данным со спутников-шпионов, здесь не было активности уже триста веков, либо она, эта активность, так хорошо маскировалась, что ее просто не замечали. Такой вариант тоже нельзя было сбрасывать со счетов, ведь человечество всегда было на выдумки гораздо.

В любом случае, сейчас она направлялась в обратный путь, решив срезать маршрут, пройдя его другим путем.

Когда-то Потапова мечтала сбежать на землю от своих родителей, которые очень хотели, чтобы она была обычным ребенком, живущим на Лунной базе. Но больше всего они хотели внуков. Когда ее мать узнала о том, что никаких внуков у ее дочери не ожидается, она бросила их с отцом и ушла к другому мужчине. Хотя, Потапова предполагала, что своим отказом плодить потомство, просто подтолкнула свою мать к уже принятому решению их покинуть. К тому же отец более разделял ее выбор стать космическим инженером и летать на звездолете.

Сейчас, шедшая прогулочным шагом Потапова поняла, что отца она всегда любила больше. Возможно ее мать чувствовала это, поэтому в какой-то момент она стала лишней в их с отцом жизнях.

Хрустнувшая ветка, заставила Потапову обернуться, мгновенно обнажая свое грозное оружие – телепортатор. Это была небольшой пульт с тремя кнопками, который намертво был прикован к ее левой руке. В случае опасности, применять другое оружие вовсе запрещалось, хотя пистолет последнего поколения лазеров, висел у нее на правом бедре. Но в целях безопасности, лучше всего было использовать телепортатор.

Вокруг была тишина и ни единой живой души. Поэтому пройдя еще несколько шагов, Потапова решила за благо использовать «перемещатель», чтобы избежать столкновение с кем-то, кто будет недружелюбен.

Оказавшись в пещере возле звездолета, Потапова юркнула внутрь, оставляя дверь открытой. Вообще-то на Земле не следовало отставлять двери открытыми, но она решила, что это ненадолго. Ей нужно было только поставить склянки в портативный морозильник, подкрепиться своей обычной космической едой, сходить в туалет и немного отдохнуть. Обычные будни космических инженеров и звездоплавателей. Это было вполне обыденно и даже скучно, но тем не менее представляло собой часть жизни крейтов на лунной базе, которую они считали домом.

Крейты были далекими потомками людей, с планеты Земля. Крейтами они себя стали называть после того, как переселились на планету Креатон, которая оказалась одиннадцатой планетов в созвездии Ориона. Крейтяне были очень похожи на людей, но жили дольше и были виртуозами в освоении дальних космических пространств. Землю они забросили пятьдесят тысяч лет назад, хотя возможно эта цифра не была столь точна.

Сунув пробирки в мини-холодильник, Потапова плюхнулась в кресло и включила транслятор. Какое-то время он ловил одни помехи и шипел, словно разъяренная кобра. Но потом на экране появилось замученное и усталое лицо ее отца.

– Яррочка, дочка! Как там дела?

Он говорил тихо, будто скрывал от всех то, что он связался с ней по транслятору, предназначенному только для деловых переговоров. Так и было, но ему как уважаемому космическому инженеру было многое позволено в центре управления полетами на базе.

– Энжи разгромила свое жилище, когда узнала, что ты полетела на Землю без нее, – честно признался отец, озираясь по сторонам, словно это была секретная информация. – Дочка, она просто в ярости. Как ты там? Собрала образцы?