Аномалия

Кушать сели в квартире инсайдеров, позаимствовав у Киры лишь посуду и приборы. Ели молча. Виктора распирало от желания рассказать другу свои новые мысли, но он знал, что за столом Ниндзя не любит разговаривать. Иван же вообще отличался молчаливостью, даже некоторой угрюмостью. Он напоминал Виктору себя самого времен знакомства с миром инсайдеров и прохождения инициации. Да, сколько воды утекло с тех пор. Сколько всего изменилось.

Когда дело дошло до чая, начали потихоньку разговаривать. Под чай Ниндзя мог и пофилософствовать иной раз. Виктор с Иваном пили обычный черный, азиат же притащил небольшой мешочек зеленого чая из тех запасов, что ему на заказ привозил в свое время Бобер. Несколько раз инсайдеры пытались попробовать терпко пахнущий напиток, который заваривал для себя в отдельном чайничке Ниндзя, но, переплевавшись, больше уже не экспериментировали. Чаёк оказался необычайно горьким, тягучим и с долгим послевкусием во рту. Азиат же пил, улыбаясь, небольшими глотками, неторопливо и чуть ли не причмокивая.

– Где был? Что видел? – спросил Куликов, помешивая ложечкой сахар. Рядом Иван вытаскивал из пакета галеты, фигурно раскладывал их в небольшой тарелке. Эстетствовал.

Ниндзя вытянул губы трубочкой, приложился к краю чашки и буквально вдохнул немного своего варева. Блаженно закрыл и без того узкие глаза, улыбнулся уголками губ. Наконец выдохнул:

– Был я, Кот, далеко. Ходил к Периметру, потом к заброшенным военным складам. Многое видел.

Манера Ниндзя изъясняться иной раз повергала в неистовство даже терпеливого Ивана. Но сейчас, сытые, ощущающие тепло чая, разливающееся по всему телу, инсайдеры могли себе позволить не спешить. Впрочем, Ниндзя все равно сделал бы все по-своему.

– Ну расскажи, коль многое, – предложил Виктор.

Ниндзя поставил дымящуюся чашку на стол, сложил руки перед собой:

– Вдоль Периметра – дымящаяся пустошь. Комитет высылает отряды, которые занимаются тем, что увеличивают эту территорию, углубляясь в Город. Видел «псов» и отряд ученых. Теперь вместе с ними ходят наблюдатели из Комитета. Ближе подойти не смог, поэтому приветов нет, – азиат обхватил ладонями чашку, вновь медленно поднес ко рту и сделал еще один длинный глоток. Глубоко вдохнул. Выдохнул. Продолжил рассказ: – Появились новые чудовища. Агрессивные. Пришлось побегать.

– Думаешь, это ответ на действия Комитета? – спросил Иван.

– Не знаю, – посмотрел на него Ниндзя. – Может быть.

– Что-нибудь еще? – Виктор вопросительно посмотрел на корейца.

– Медуза стала неспокойной, – спустя короткую паузу произнес Ниндзя. – Даже я иногда не могу предугадать ловушки.

Виктор с Иваном переглянулись. Такого они еще не слышали. Для Ниндзя вообще не было понятия непроходимых мест, он чуял ловушку издали, а если находился рядом, то мог точно определить ее границы на глазок. Уж коль у него начинаются проблемы, то что же говорить о других?

– А что с ловушками на участках, которые зачистили комитетчики? – задал висящий в воздухе вопрос Иван.

– Кружат, – ответил Ниндзя. – Ходят слухи, что они несколько раз за Периметр вырывались.

Виктор присвистнул.

– То есть они уничтожают Город, и ловушки за границы Медузы начали выплескиваться? – предположил Иван.

Ниндзя неопределенно покачал головой.

– Петля медленно и неумолимо стягивается, – спокойным тоном сказал он. – Только непонятно, на чьей шее. В любом случае в первую очередь ударит по нам.

– Да пусть попробуют сунуться, – хмыкнул Виктор. – Они до третьего этажа не дойдут.

Кореец перевел взгляд на Куликова:

– Им нет нужды идти сюда, Кот. Они взрывают дома.

Над столом повисла пауза.

– Как взрывают? – переспросил Куликов, подаваясь вперед и не сводя глаз с Ниндзя. – Зачем?

Азиат сделал еще один глоток чая, долил из чайника горячей порции. Немного подумав, ответил:

– Артефакты проще искать в поле, чем в Городе. Я так думаю. В Комитете не дураки, чтобы отказываться от них. Плюс, как сказал Марат, борьба с Медузой на ее же земле.

«Кира!» – подступили тревожные мысли. Виктор запустил пальцы в волосы, с силой взъерошил их.

– Если рухнет дом, то что станет с Кирой? – спросил он, переводя взгляд с одного друга на второго. Но те промолчали, не зная что ответить. Точнее, ответ у каждого из них был, но Виктор и сам его прекрасно знал.

Куликов встал, заходил по комнате. Иван сочувственно вздохнул, начал убирать со стола. Ниндзя невозмутимо пил чай, уставившись перед собой.

– А что вы мне хотели рассказать? – наконец спросил он.

Виктор закурил, подошел к окну и открыл форточку. Иван кивнул Ниндзя на Куликова, мол, его идея, пусть и рассказывает.

– Кот, – обратился Ниндзя, – успокойся. Время еще есть, мы обязательно что-нибудь придумаем. А сейчас я весь во внимании.

Виктор сделал длинную затяжку, посмотрел на тлеющий огонек. Согласно закивал головой. Затушил окурок, вернулся к столу.

– У меня появилась еще одна версия появления Медузы, – начал он.

– Выкладывай, – всем своим видом азиат выказывал заинтересованность и внимание.

– Ты знаешь, что такое «черная дыра»? – спросил у него Виктор.

– Знаю, – утвердительно кивнул кореец.

– Да? – несколько смутился Куликов. – Ну тогда с чего бы начать…

Кореец чуть улыбнулся, произнес:

– Кот, говори как планировал, а то мысли собьются.

– Хорошо, я перехожу собственно к своей идее, – Виктор отхлебнул из чашки, смачивая пересохшее горло, отложил комок бумаги. – Кира сказала, что ее отец занимался практической физикой, а точнее, изучением «черных дыр». Говорит, что ходили слухи о том, что они там проводят эксперименты, вследствие которых надеялись получить схожие эффекты и характеристики пространства.

– Ради подобных опытов нужен большой андронный коллайдер, – вставил Ниндзя.

– Я не знаю, что для этого нужно, – уклончиво ответил Виктор. – Но результаты удавшегося или провалившегося эксперимента мы видим сейчас вокруг себя.

Иван закрутил головой, Ниндзя хмыкнул.

– Ты про Медузу? – переспросил Иван.

– Да. Теперь не перебивайте, я постараюсь вкратце. Я не утверждаю, что отец Киры создал «черную дыру». Но что-то похожее у них точно вышло. И это что-то стало причиной тех эффектов, которые и превратили местность вокруг в то, что мы называем Медузой. Я думаю, что Медуза – это эргосфера. По одной из теорий, вокруг «черной дыры» есть такая зона, в которой влияние этой самой «дыры» уже существенно, но из нее все еще можно вырваться. Эта зона называется эргосферой. В этой зоне существуют свои законы, по которым определенные объекты кружатся вокруг «черной дыры» по ходу ее вращения. Как раз это показывал мне Торпеда, когда говорил про то, что ловушки двигаются по спирали. Один ученый в баре мне поведал про теорию «цветов радуги», ну, мол, в Медузе пространство-время настолько нестабильно и расколото, что для всех находящихся внутри Периметра время и пространство движутся по-разному, по-своему. Так вот, ловушки, я так думаю, – это искалеченные, изуродованные сгустки времени, пространства и еще черт знает чего. Эдакие выбросы из центра, где вообще варится адское варево. Все смешано, взболтано и отпущено погулять. Так вот, эргосфера – это как раз и есть Медуза. А в центре Медузы – локальная «черная дыра» или что-то на нее похожее. Вот такая у меня мысль, – закончил Виктор.

– То есть ты хочешь сказать, что суть проблемы там? – Иван ткнул пальцем себе за спину, на север, туда, где вдалеке высился Холм.

– Да, – кивнул Виктор. – Все ответы на все загадки в центре Медузы. В лаборатории отца Киры.

– Мы были в Янтарных Полях, – подал голос Ниндзя. – Никакой «черной дыры» мы там не видели.

– Ну это всего лишь версия, – пожал плечами Виктор. – И потом, вы же не были в самой лаборатории.

– Значит, чтобы получить ответы, нужно идти в центр, – сам себе повторил Иван.