Аномалия

— Эй! Я всего лишь представила тебя маме.

— Ага, и вскоре мне напишет Сириус о том, что одна японская семья предложила ему заключить брачный договор, — вздохнул Гарри, — Но вернемся к делам сегодняшним. Я так понимаю, мы теперь с тобой соседи, Катана?

— А ты против? — спросила Татенаси, облокотившись на стол и положив руки под грудью.

«Вот горные пики. На грани небес. Я вхожу в облака — на вершину залез», — начал повторять про себя Гарри свою мантру, с помощью которой он медитировал. Но тут его взгляд скользнул по груди Татенаси, и его разум уже собрался помахать Гарри ручкой, как тот мысленно схватил его за горло, — «Нихрена не помогает».

— Уж лучше с тобой, чем с кем-то из учениц, — вздрогнув, ответил Гарри, — Тебя-то я хоть знаю.

— Всего-то поэтому? — хитро улыбнувшись, спросила Татенаси.

— Катана, не буди во мне зверя, — прорычал Гарри, — Какая из кроватей свободна?

— Выбирай любую, я готова уступить.

— Тогда у окна.

— Чтобы успеть сбежать?

— Читаешь мои мысли. Всегда нужно иметь путь для отступления. Зато при тебе можно пользоваться магией, — хмыкнул Гарри, доставая волшебную палочку.

— Тогда будь добр, наложи какую-нибудь защиту, — потягиваясь, попросила Татенаси, — А пока ты занят, расскажи-ка мне про Тремудрый Турнир.

— У меня был трудный день, а еще и переезд, — устало проговорил Гарри, — А ведь тебя могли поселить с Оримурой.

— Это почему же?

— А мы сыграли в камень-ножницы-бумага на то, кто останется с Дюнуа. Оримура проиграл.

— Скажи, что ты шутишь!

— Нет, но я использовал Империо.

— Подчиняющее? Нахал. А ведь я почти тебе поверила, что это все воля случая.

— Тебя так не устраивает Оримура? — картинно удивился Гарри.

— Та же причина, что и у тебя, — вздохнула Татенаси, — Но ты не сбивай меня с мысли. Что там мама говорила про Тремудрый Турнир?

Глава 37. Ахтунг, часть 1

— Так что там мама говорила про Тремудрый Турнир? — спросила Татенаси, наблюдая, как Гарри чертит в воздухе руны.

— Какой-какой турнир? — переспросил Гарри, чертя на потолке рунные цепочки базовых защитных заклинаний.

— Тремудрый. Кстати, почему я рун не вижу?

— Не думаю, что комендант обрадовалась бы расписному потолку. Ты лучше расскажи пока, что за путаница у тебя с именем?

— А, у нас в клане есть традиция, что каждый новый лидер клана меняет имя на Татенаси. Я буду восемнадцатой.

— Ого. Похоже, с фантазией туго не только в Англии, но, похоже, во всем мире.

— В смысле?

— Ну, возьмем Блеков, они называют детей в честь звезд, галактик, туманностей и прочих астрономических объектов. Сириус по счету третий, моя ненормальная тетка Беллатрикс — шестая. И будь я чистокровным Блеком, быть мне каким-нибудь Фомальгаутом, Цигнусом или каким-нибудь Тубаном. Эй, не смейся!

— Прости-прости, просто представила, как бы ты представлялся в академии, если бы тебя звали Фомальгаутом.

— Действительно, смешно, — усмехнулся Гарри, представив, как его нынешние одноклассницы пытаются выговорить это имя, — Но, если взглянуть на гобелен любой магической семьи, то около восьмидесяти процентов имен будут одинаковыми. И как мне тебя теперь называть? Катана, Татенаси, Манипуляторша или остановиться на Смурфике?

— Каа-сама впечатлилась, поэтому, Катаной я буду только для тебя, — подмигнув, ответила Татенаси.

— Впечатлилась возможностью прыжка на другой конец континента?

— Ну, ей же не обязательно знать, что ты пользуешься спец-порталом.

— Да, действительно, — кивнул Гарри, сделав себе пометку в следующий раз попробовать прыгнуть в Лондон без него.

— И да! Спец-портал, Лондон, Турнир. Тебе почти удалось меня заговорить!

— Тц, заметила, — буркнул Гарри, взмахом палочки отправляющий вещи в свободный шкаф.

— Я же не отстану, и ты это знаешь.

— Знаю, — со вздохом ответил Гарри, трансфигурируя стул в кресло, и, сев на него, прикрыл глаза, — устраивайся поудобнее, я расскажу тебе, что это за турнир и с чем его едят, а когда мы будем в следующий раз в Лондоне, я попрошу у Сириуса воспоминания.

— Идет, — согласилась Татенаси, подходя к видоизмененному предмету мебели, на котором сидел Гарри. На ее лице появилась хитрая улыбка, и она села Гарри на колени, после чего, положив голову ему на плечо, прошептала, — Деда Гарри расскажет интересные истории времен своей юности?

Гарри резко открыл глаза и взглянул на девушку, которая с победоносной ухмылкой смотрела на него. Скользнув по фигуре Татенаси взглядом, Гарри подметил, что расстегнутые верхние пуговицы на ее блузке открывают прекрасный обзор на упругий бюст девушки, размер которого он на глаз определил как третий. В его голове здравый смысл, подначиваемый его либидо, советовал определить размер не на глаз, а на ощупь, и пел оды тому, кто сделал мини-юбку частью формы академии. Когда же, спустя мгновение, его взгляд вновь сфокусировался на лице девушки, здравый смысл в голове Гарри буквально потребовал от него поцеловать эти ухмыляющиеся губы и сделать с девушкой, уже второй месяц не покидающей его головы, то же самое, что он делал с тайкой во время каникул с Сириусом, услужливо выуживая картинки из водоворота воспоминаний. И Гарри не мог не согласиться с этим.

— А знаешь, лучше сразу посмотреть воспоминания.

— Эй! — попыталась возмутиться Татенаси, но Гарри уже накрыл ее губы своими, лишая тем самым возможности возмущаться дальше. Но эти действия Гарри она не собиралась останавливать, и даже ожидала их уже долгое время. Ей не нужно было быть телепатом, чтобы понять, какие мысли крутились у него в голове при разговорах с ней. С момента их первой встречи она приложила много усилий, чтобы переключить внимание этого тяжелобронированного парня с различных железяк на девушек вообще и себя в частности. Вспомнив их первую совместную прогулку по магической аллее Рио-де-Жанейро, она мысленно усмехнулась, ведь она даже не представляла тогда, что ее легкий флирт с этим молодым и, несомненно, талантливым техником и магом приведет к тому, что она сама окажется по уши влюблена в этого самого мага.

В голове Гарри тем временем грохотал фейерверк, по масштабам затмевающий церемонию открытия последней олимпиады. Левой рукой прижимая девушку к себе, правой рукой он спускался все ниже и ниже, исследуя молодое и соблазнительное тело девушки, которая, наряду с одной леди из стали, была одной из героинь его фантазий. Фантазий, с которыми до сегодняшних событий ему удавалось бороться при помощи окклюменции.

«Моё! Не отдам!» — пронеслось в голове Гарри, когда его рука легла на аппетитную попку Татенаси, вызвав у нее удивленный стон. В его голове его либидо торжествующе восседало на троне его разума, загнав здравый смысл и рациональность в самый дальний и темный угол. Но стоило его руке продолжить путь к бедрам девушки, как в дверь несколько раз постучали. И в этом стуке Гарри смутно опознал условный сигнал, о котором он договорился с Ичикой, живя в одной комнате. И означал этот сигнал буквально «Бросай все и открывай дверь. Насилуют!», правда, предназначался он для Ичики, ибо Гарри читерил магией.

Когда же стук раздался во второй раз, Гарри нехотя оторвался от губ Татенаси и посмотрел на дверь, выругавшись при этом на парселтанге так, что будь василиск в Тайной Комнате еще жив, он бы помер от зависти. Перейти на понятный общественности английский или японский и продолжить ругаться дальше помешала Татенаси, развернув его за ворот формы и заткнув его точно так же, как он ее пятнадцать минут назад.

— Гарри, ты здесь? Это я и Шарль, мы подумали, что тебе одних сэндвичей не хватило, — раздался за дверью голос Ичики, в котором слышались панические нотки.