Аномальная зона

Богомолов потрогал осклизлый мох вокруг ствола, сказал, брезгливо вытирая о штанину ладонь:

– Он везде одинаково мокрый. И на ощупь довольно противный. Тем более что ночью дождь моросил… – А потом добавил в отчаянье: – Хренотень все эти ориентиры. Без компаса мы чёрт знает куда забредём!

– Компас, если хотите знать, не проблема! – снисходительно пояснил впавшим в уныние попутчикам журналист. – Его в два счёта можно изготовить из подручных средств!

– Ну-ну, – скептически скривился милиционер.

– Экий вы! – возмутился Студейкин. – Говорю вам – проще простого! Достаточно взять намагниченную с одного конца иголку, булавку… На худой конец, стальную проволочку… Осторожно уложить на поверхность воды, натерев предварительно, чтобы не утонула, жиром…

– Кого? Воду? – усмехнулся Фролов.

– Да булавку же! И тогда, плавая, она укажет намагниченным концом точно на север.

– У тебя булавка есть? – не ожидая от затеи журналиста ничего хорошего, пытал его капитан.

– Есть!

– Намагниченная?

– Э-э… нет, естественно. Но можно использовать для этого магнит…

– Который у тебя в рюкзаке, – подсказал милиционер.

– У меня нет, – пожал плечами журналист.

– У меня, естественно, тоже, – сообщил писатель.

– А вот ещё способ! – озарило неугомонного Студейкина. – Иголку можно намагнитить с помощью индукционной катушки. Наматываем вокруг иглы проволоку, пропускаем постоянный электрический ток…

– Да заткнись ты! – озлобившись, рявкнул на него Фролов. – Кулибин недорезанный! Я и без компаса вижу, что вокруг суше становится. Идём тяжелее, вроде как в горку. А у корней вон той вывороченной сосны осколки камня, щебень виднеется. Думаю, и гряда горная скоро появится. Там и передохнём!

И действительно, через четверть часа бодрой ходьбы лес заметно проредился, сквозь макушки сосен забрезжило солнышко. Неожиданно дорогу путникам перегородил… забор! Серый от старости, покосившийся, с обрывками ржавой колючей проволоки поверху, он, тем не менее, смотрелся здесь, в дебрях дикой тайги, как несокрушимый оплот цивилизации. Тем более что по ту сторону из-за накренившегося ряда длинных трёхметровых досок выступала крытая листами бурого от ржавчины кровельного железа крыша какого-то строения.

– Ух ты… Деревня, что ли? – изумился писатель.

– Вряд ли, – остудил его восторг милиционер. – Может быть, как раз тот прииск, что я ищу… Ну-ка, тихо! – перейдя на шёпот, скомандовал он. И, достав из-за пазухи пистолет, предупредил грозно: – Двигайте потихоньку за мной. И чтобы ни одна веточка под ногою не хрустнула!

6

Впрочем, опасения капитана оказались напрасными. Подойдя ближе, путешественники убедились, что человеческого присутствия здесь не ощущалось давно. Судить об этом можно было хотя бы по большим, насчитывающим явно несколько десятилетий, пихтам, проросшим сквозь прорехи в заборе. А вот строения за ним оказались на вид вполне ещё крепкими. Сложенные из толстенных брёвен, срубленных «в лапу», одноэтажные здания имели большие, забранные ржавой решёткой, оконца. Подойдя к ближайшему и найдя входную дверь – широкую, двустворчатую, обитую крест-накрест полосками железа, Фролов прочитал не смытую дождями надпись красной краской на приколоченной сбоку выбеленной временем фанерке: «Бур…»

– Бурильщики, что ли? – предположил Студейкин. – Может быть, это база нефтеразведчиков?

– Это барак усиленного режима, грамотей, – недобро усмехнулся капитан. – В него проштафившихся зеков сажали.

– Лагерь это! – догадался писатель. – С той ещё поры. Сталинской.

Осторожно и скорбно, словно по кладбищу, путники обошли барак за бараком, которых на территории, огороженной не выдержавшим времени и местами упавшим забором, насчитывалось не меньше десятка. На некоторых сохранились таблички – «Бригада №5», «Санчасть», «Пищеблок».

Внутри жилых помещений располагались вдоль стен вполне крепкие, без признаков гниения, нары в два яруса, сложенные из красного кирпича печки, длинные столы с такими же скамьями, рассчитанными на посадку полусотни человек, не меньше. Кое-где под ногами попадались обрывки ватных бушлатов, набитые трухлявой соломой матрацы, обломки деревянных ложек и другие остатки скудного тюремного быта.

– Чувствуется, зеков отсюда вывезли в одночасье, а лагерь бросили, – заявил Фролов после беглого осмотра строений. – Наверное, после амнистий пятидесятых годов. По причине удалённости забрали из оборудования только самое ценное. Вот здесь, где мы находимся, жилая зона была. Где-то поблизости должна быть и промышленная. Видите сторожевую вышку? Одна устояла, другие попадали. Пойдёмте попробуем на неё забраться да окрестности осмотрим…

Хотя территория лагеря и была относительно свободна от леса, тайга медленно, но неотвратимо затягивала некогда отвоёванное у неё людьми пространство сосняком, мелким кустарником и бурьяном. Прорвавшись сквозь него, путешественники добрались до вышки. С сомнением осмотрев подпиравшие её столбы, попробовав рукой крепость ведущих наверх ступенек, Фролов, сбросив рюкзак, осторожно взобрался по ним.

– Ух ты… Красота-то какая! – донеслась до оставшихся внизу.

– Я к вам! – объявил Студейкин, но милиционер охладил его пыл:

– Тут всё сгнило к чёртовой матери! Пол может двоих не выдержать. Оставайся там, где стоишь. А я по сторонам осмотрюсь…

Писатель и журналист устало повалились на пожухлую травку, подложив под головы тяжёлые вещмешки. А через несколько минут, скрипя рассохшимися ступенями деревянной лесенки, к ним присоединился Фролов.

– Ну, и что вы увидели? – поинтересовался Студейкин.

– Деревья… – лениво откинувшись спиной на землю и потягиваясь, ответил капитан. – Зато лагерь как на ладони. Стоит целёхонький. Можно поправить забор, территорию от деревьев очистить и заселять…

– Не дождётесь! – ощетинился журналист. – Кончилось ваше время! Процессы демократии в стране никому не удастся повернуть вспять!

– Это ваше время закончилось, – ухмыльнулся Фролов. – Народ сыт этой демократией по горло. И если завтра начнут всех жуликов, коррупционеров и тунеядцев сажать, нам знаешь сколько лагерей потребуется? Чем новые строить, проще такие вот, законсервированные с прошлых времён, заселить.

– Всех не пересажаете! – горячился Студейкин.

– Зачем же всех? – удивился милиционер. – Миллиона три-четыре, не больше… И для писак-бездельников место найдём…

– Вот! – вскочил возмущённо журналист. – Я всегда подозревал, что в стране существует немало противников либеральных реформ. Недобитых бериевцев, если хотите!

– Берия-то как раз лагеря распустил, – гнул своё милиционер, – а мы их, если потребуется, наполним!

– Кому это, интересно, потребуется?! – всплеснул руками Студейкин.

– Родине, – сурово отрезал Фролов. – Если Россия захочет подняться с колен, освободиться от грязи и мусора…

– Да бросьте вы! – встрял в спор Богомолов и укоризненно обратился к журналисту: – Вы что, не понимаете, Александр Яковлевич, капитан вас подзуживает!