Аномальный наследник. Пенталогия

– И тебя не смущает, что, возможно, мои парни вели себя не очень хорошо в прошлом?

– Хм…. Нет. Серьёзных проступков за ними не водилось. Да и погон на их плечах нет.

– Рад слышать. Тогда другой вопрос, почему мы беседуем в машине? Ты думаешь, нас могут прослушать?

– Честно, при всём уважении, я сомневаюсь, что дружинники могли к вам направить больше одного… шпиона. Но такой шанс есть. И всё-таки мне показалось безопаснее пересечься с вами здесь во время тренировок, поэтому я с радостью согласился. Шанс, что за мной наблюдали бы со стороны, был бы больше, если бы поехал специально к вам в офис в «кущах». А что до машины… Ну всё-таки для первого разговора как-то спокойнее.

Что ж, есть в его словах определённая логика. Видно, что мужик соображает. Хотя на прошлой службе в основном патрулировал улицы.

– Глава… ну так что вы решили? – вновь спросил Архип.

– Пойдём-ка найдём какой-нибудь пустой кабинет. Не хочется мне обшивку автомобиля портить, – коварно улыбаясь, проговорил я.

– Вы… вы… – округлил он в ужасе глаза, а затем обречённо выдохнул. – Бить, что ли, будете?

– Увидишь. Но если хочешь доказать свою лояльность – делай то, что я говорю.

Разумеется, бить его я не стал. Лишь ещё раз придавил Аурой, посмотрел на реакцию. И остался ей доволен.

С Архипом мы договорились, что он продолжит встречаться со своим координатором в штатном режиме. Пусть передаёт общую информацию – мол, тренируются, готовятся быть ратью, и т. д.

Правда остаётся шанс, что куратор заметит изменения в поведении Семёнова, но это лучше, чем, если «крот» вдруг резко оборвёт все контакты.

Вадиму я тоже велел приглядывать за Архипом и совсем уж важные темы при нём пока не обсуждать. Аура аурой, но испытательный срок никто не отменял.

Вечером во вторник мы дружно отметили день рождения Глеба и его «осветление». А в среду, четверг и даже в пятницу ничего выдающегося и не произошло.

Я с нетерпением ждал субботы. Ведь мне предстоял мой первый полёт на самолёте. Волнует! Захватывает!

Но не менее захватывает и место, куда предстоит лететь – Выборг.

Ведь двадцать третьего января Софье Троекуровой исполняется двадцать лет. Удачно, что в этом году ее день рожденья выпал на выходной день.

Глава 15

Прав был Арвин, называя местные самолёты бочками с крыльями. До комфорта Александрийских лайнеров недотягивают. Тесно, не чувствуется размаха. Да и полноразмерную двуспальную кровать не поставишь.

Однако дарёному коню в зубы не смотрят, как говорят в этом мире. Мне, конечно, никто самолёт не дарил, однако кое-кто любезно пригласил составить компанию при перелёте из Москвы в Выборг.

А я и согласился.

– Арвин, попробуй вот эти эчпочмаки. Они приготовлены по лучшему рецепту с моей Родины, – улыбаясь, с видом гостеприимной хозяйки проговорила великая княжна Казанская. Затем глянув в мою сторону, коротко добавила: – Аскольд, тоже угощайся.

– М-м-м! Вкуснотища! – воскликнул мой дружбан, всегда любивший набить живот. – А ещё еда, поданная красивой девушкой, вдвойне вкусней, – добавил он, во все зубы улыбнувшись Юле.

– Спасибо за комплимент, – щёчки Ромодановской чуть порозовели, и она стрельнула глазками в мою сторону.

А я едва сдерживал смех. Ибо опущенное сейчас продолжение любимой фразы Арвина звучит следующим образом: «А втройне вкуснее – зверь, которого ты зарубил в лесу и там же собственноручно приготовил на костре».

– Неуместно такое говорить княжичу, но я не люблю кривить душой, – продолжил заливаться соловьём Арвин. – Так вот, Юля, твой самолёт удобнее и красивее того, на котором я иногда летаю.

– Вероятно, его светлость пока не даёт тебе пользоваться лучшим самолётом княжества, – вежливо ответила Ромодановская.

– Так и этот, – Арвин обвёл взглядом интерьер воздушного лайнера из великого княжества Казанского, – вряд ли самый комфортный из тех, которые используете вы.

– Ты прав, – улыбнулась Юля. – Если ты хотел сделать мне ещё один комплимент, у тебя получилось.

И снова исподтишка стрельнула в мою сторону карими глазками.

Реакцию ждёт, ага.

А я что? Сижу в мягком кожаном кресле самолёта, ем эчпочмаки.

И вспоминаю, как на днях в школе Юля позвала меня отойти на пару слов. Тогда я аж ностальгию испытал, вспомнив свой первый месяц учёбы в «Алой Мудрости».

– Аскольд у меня к тебе личный вопрос, – девушка остановилась в коридоре, периодически бросая взгляды по сторонам.

– Внимательно слушаю, – не скрывая любопытства, ответил я.

– Я размышляю насчёт пары для приёма в честь дня рождения Софьи Антоновны. Арвин тоже получил приглашение. Я заметила, что вы быстро сдружились. Как думаешь, если я приглашу его составить мне компанию, он согласится? – спросила она, сверля меня пристальным взглядом.

Я изобразил муки размышления на лице, а затем ответил:

– Насколько мне известно, у него ещё нет пары. Так что, думаю, да. Ты же знаешь, что он до недавних пор почти не выезжал из родного княжества. С тобой ему будет комфортно посетить незнакомый город.

– Я тоже впервые лечу в Выборг, – заметила Юля.

– И тем не менее ты – надёжная партнёрша для светского приёма, – улыбнулся я. – Если хочешь, я намекну Арвину, и он сам тебя пригласит.

– Нет, спасибо, – быстро ответила Юля.

В тот момент я мысленно выдохнул. Не факт, что Арвин бы решился. В прошлой жизни его отношения с моей кузиной Арией за много лет так и не перешли в сколько-нибудь серьёзную стадию – у него то тренировки, то войны, а между ними турниры.

– Я сама поговорю с ним, – голос Юли выдернул меня из воспоминаний. – Раз уж ты считаешь меня отличной партнёршей, – отчеканила она, – мог бы и сам меня пригласить.

– Увы, Юля, у меня на этот приём уже есть планы, – честно признался я.

– Пойдёшь со своей целительницей? – полностью скрыть неодобрение в голосе ей не удалось.

– Нет, пойду один, – улыбнулся я.

– Один? – опешила великая княжна. – Это почему ещё?

– Просто так решил, – пожал я плечами. – А теперь пойдём в класс, скоро звонок.

И вот Юля с Арвином всё-таки идут на приём вместе. Точнее летят, притом на её самолёте. А всё потому, что у Арвина отец вредный и скупой. На просьбу сына прислать самолёт, он ответил: «Раз ты такой самостоятельный, сам найдёшь способ добраться до Выборга. И только попробуй опозорить род».