Аномальный наследник. Пенталогия

– А что насчёт целительницы? – вставил я вопрос, когда Софья взяла передышку.

Девушка поджала губы и сдержанно кивнула:

– Как я и говорила, целительница будет крайне полезной любому роду. Но… – она замялась, а затем выдохнула и твёрдо произнесла: – Я требую, чтобы мой супруг уделял мне гораздо больше времени, чем целительнице.

Троекурова вновь замолчала, пристально глядя мне в глаза.

Расслабившись, я откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.

Софья терпеливо ждала.

– И это всё? – спросил я спустя десять секунд.

– Вы про мои условия? – уточнила девушка. – Да. С ними всё.

– Нет, – мотнул я головой. – Про причины.

– Я… Не понимаю вас, Аскольд Игоревич, – честно призналась она.

– Вы выбрали меня, потому что я сильный, богатый, успешный. И это всё?

– Что вы хотите от меня услышать? – спросила, прищурившись Троекурова. Похоже, она начала догадываться, куда я клоню.

– Что чувствуете лично вы, а не что говорит ваш рассудок, – я ткнул себя пальцем в область сердца.

Софья насупилась и покачала головой.

– Вы хотите, чтобы девушка первой призналась вам в своих чувствах? Не ожидала от вас такого, Аскольд Игоревич.

– Вероятно, вы меня плохо знаете, – улыбнулся я, буравя её взглядом. – А ведь я не скрываю, что люблю во всём честность.

– Ну тогда сами ответьте, я вам нравлюсь?! – выпалила она и тут же смутилась.

– Но ведь это вы мне делаете предложение, – пожал я плечами. – Вам и говорить первой.

– Я… Я… – начала запинаться она. – Я не встречала никого, кроме вас, кому могла бы сделать это предложение! – воскликнула Софья и встала. – Ну что, довольны?

– Для начала сойдёт, – произнёс я, тоже поднявшись с кресла и сделав шаг ей навстречу.

Я смотрел в её серые глаза. Она не отводила взгляда, хоть и чувствовала себя смущённой.

Сделав ещё один шаг, я притянул её к себе за талию и страстно поцеловал в губы. Софья попыталась оттолкнуть меня, но попытки её были вялыми.

А затем она и сама обвила мою шею руками.

Целовалась она совсем неумело…

Я украл у совершеннолетней девушки её первый поцелуй.

Спустя минуту Софья всё же сделала над собой усилие и оттолкнула меня.

– Это значит «да»? – с вызовом спросила она.

– Это значит, «я подумаю». У меня ведь есть как минимум два месяца на это.

– Вы подлец, Аскольд Игоревич!

– Я ваш будущий муж, Софья Антоновна. Возможно, – улыбнулся я и подмигнул ей. Подняв папку с описанием приданного, я шагнул к двери, чувствуя, как она прожигает меня пылающим взглядом. Обернувшись, я произнёс:

– С первого сентября хотел поцеловать вас. Вы правы, у меня получается достигать своих целей. Спасибо за чай, Софья Антоновна. Увидимся утром. Спокойной ночи.

В меня полетела чашка – остатки чая расплескались в полёте на ковёр.

Чашку я поймал.

– Недопустимо лезть целоваться, если у вас нет серьёзных намерений, – строго произнесла Троекурова. А затем добавила: – Когда станете личным дворянином, у вас будет неделя, чтобы дать мне ответ. Я не собираюсь ждать вечно.

– Идёт, – усмехнулся я и поставил чашку на тумбочку.

Глава 17

Спал в гостевых покоях Выборгского замка я хорошо.

А утром до завтрака решил посетить комнату, которая и послужила предлогом для моей ночёвки. Ту, в которой хранится коллекция связанных Софьей игрушек. Спросил дорогу у первой подвернувшейся служанки, и та меня со всей учтивостью охотно проводила.

Навязала Софья и правда много. А любящий отец – князь Выборгский, велел оборудовать помещение по высшему уровню. Полагаю, многие бы музеи позавидовали такому обилию света на выставке, дорогой мебели и стёклам, прозрачным настолько, что их можно было не заметить.

Куклы на полочках стояли совершенно разные – и люди, и зверюшки и даже персонажи сказок и мифов. Но отчего-то больше всего мне запомнилась кукла маленькой девочки, держащая за руку куклу-маму. Их руки были сшиты вместе, чтобы ничто не могло разлучить мать и дитя. Переводя взгляд с полки на полку, можно было проследить, как росло мастерство Троекуровой. И поэтому я сразу понял, что поразившая меня композиция – одна из первых работ младшей княжны Выборгской. Корявенько. И девочка на Софью похожа весьма отдалённо – для волос можно было бы подобрать более подходящие по цвету нитки.

Похожая кукольная композиция – девочка с мамой, стояла и на другом стеллаже. Правда, там рядом с ними были ещё папа и мальчик. Кого-то из своих братьев Софья любит больше? И князь получился не такой пузатенький и лысый, как сейчас. По этой кукле можно предположить, что Антон Иванович Троекуров сильно поднабрал за последние годы.

Пока я изучал работы младшей княжны, в комнату вошла другая княжна – уже не российская, а германская. Старшая сестра Софьи присоединилась к моему занятию и начала рассказывать, какие из игрушек, сделанных сестрой, ей особенно нравятся. Ну и про Софью периодически отпускала пару слов. А ещё с улыбкой сообщила, что комната, в которой мы находимся, тайная и мало кого из гостей сюда пускают.

Мол, я избранный, и служанок заранее уведомили, что у меня имеется допуск от самой младшей княжны.

Интересно, у Троекуровых не только глава рода, но и все члены семьи знают, что Софья сделала мне деловое предложение? Прямо об этом не говорят, но вспоминая все фразы родственников Софьи…

И ведь благосклонно относятся к тому, что младшая княжна может выйти замуж за простолюдина. А ещё все члены семьи очень тепло относятся к самой Софье. Даже княгиня. Какое приятное и доброе семейство… И князь молодец, хоть и нагулял дочурку на стороне, смог сделать так, чтобы семья её приняла.

Удивительное дело!

После осмотра коллекции я отправился на завтрак вместе с семейством Троекуровых и их гостями. Затем снова последовали небольшие «молодёжные» посиделки, во время которых я узнал, что на следующей неделе в Москве состоится первый бал дебютантов в две тысячи восьмом году. И на январском балу будут блистать дебютанты из самых влиятельных родов Империи – юноши и девушки, которым в этом году исполняется семнадцать лет, а значит они станут частично совершеннолетними. По мелким приёмам дети аристократов начинают ходить обычно с пятнадцати, а бал дебютантов (опять же, как правило) для них первый масштабный приём.