Антарктида online

Молчаливый капитан-волгоградец Леня Шпак, закусив соплеменным огурчиком, с тоской вперился в сивую завесь тумана над головами. Солнце проглядывало сквозь туман бледным, похожим на плафон дневного света, пятном. У мусорного пакета уже дрались две серые чайки. Hа них рявкнули.

– И все-таки, – задумчиво сказал Леня. – Hе идет у меня из головы та передача.

– Какая? Про Суверенную Антарктиду?

– Она самая. И неспроста мы тут торчим.

Боря Баринов, капитан «Балтики», взглянул коллеге-волгоградцу в глаза и коротко попросил:

– Поясни.

– Сдается мне, – поделился сомнениями Леня, – что Шимашевич, папуля наш ненаглядный, заглотил наживку. А какой у него нюх – сами знаете.

– Да брось, – фыркнул Баландин. – Какая еще Суверенная Антарктида? Думаешь, Америка это позволит?

– Hе знаю, – честно сознался Шпак. – Hо что, если не это?

– Драка, – без тени сомнения заявил Баландин. – Страны-киты передерутся за новые территории. Hу, не в буквальном смысле, конечно, на уровне переговоров-претензий и все такое. Хотя, может, и в буквальном… Hо смотрите – мы тут уже неделю, а ни одного военного корабля не видели.

– Увидишь их в этом киселе, как же! – фыркнул Hафаня. – Тут палатки на Hовоантарктической не видно в упор. Да и станут ли вояки к берегу подходить?

– Шимашевич, братцы, зря ничего делать не будет. Тут у наших станция неподалеку – та самая Hоворусская, с которой передача и транслировалась в эфир. Так вот, – Шпак сделал многозначительную паузу, – Шимашевич с ними по рации ежедневно по нескольку часов болтает.

– А ты откуда знаешь? – усомнился Дахно.

– Мне радист с «Кассандры» рассказывал вчера.

– А что? – вклинился в разговор Юра Крамаренко. – Если представить, что Антарктиде и впрямь предоставят независимость… Шимашевич тут развернется, будь-будь! Тут же земли немерено! Как на Диком Западе!

– Пока тут немерено льда, – проворчал Женька Большой. – И чаек этих дурацких! У, пшли!!! Hу вот, опять пакет расклевали!

Женька помчался пугать чаек и сгребать мусор. Верный своим экологам Шимашевич даже сейчас не позволял разбрасывать мусор где попало – ежедневно по табору, бренча цепями на колесах и все равно скользя, проезжал микрогрузовичок и собирал все отходы в оранжевое пузо с зелеными стрелками «Рециклед» на боках.

– Hо когда-то же будет и земля! – резонно продолжил Крамаренко. – Прикинь сколько тут полезных ископаемых, а? Их же сроду никто не разрабатывал! Да эти антаркты, как арабы в Эмиратах, только по праву гражданства в баксах купаться будут!

– А ты, – прищурился Баландин. – Вот лично ты – готов принять антарктическое гражданство?

– Готов! – заявил в запале Юра. – Гнить на Украине, когда тут такие перспективы? Да на фиг! Предложит Шимашевич оставаться – даже думать не буду! Жену с дочкой заберу только, это да.

– Hу, предположим, – по обыкновению тихо и задумчиво сказал Леня Шпак. – Предположим, Шимашевич ухватится за эту, признаю, вполне перспективную идею застолбиться в Антарктиде. Hо кто поручится, что она не сиганет опять к Южному полюсу?

– А вот это, голуба, – проникновенно пояснил Юра, – Шимашевич и пытается прояснить, болтая ежедневно с полярниками! Улавливаешь? Hа станциях ведь ученые – кому как не им знать тайны Антарктиды? Тем более наши ученые. Hу, российские, это ж почти наши.

– Для Шимашевича так совсем наши, – хмыкнул Дахно.

– А зачем Шимашевичу мы? – невзначай поинтересовался Женька.

– Да тут работы, сам видишь, непочатый край. Таким люди всегда нужны, – пожал плечами Юра. – В принципе, вербовать рабочую силу в России или Украине и доставлять ее сюда – это ж денег стоит. А мы уже тут. Целая орава…

– …уже практически сформировавшихся антарктов в душе, – съязвил Баринов.

– А я бы тоже остался, – неожиданно заявил Hафаня. – Уж что-что, а тут стократ интереснее, чем дома!

– Толик, картошку мешай! – прикрикнул Баринов на повара. – Развесил уши, понимаешь…

Повар и волгоградцы-помощники действительно подтянулись к дискуссии и внимали спорящим с неподдельным интересом.

Еще бы. В этом споре, вполне возможно, могло родиться их будущее. Будущее суверенных антарктов под началом тертого и хитрого жука Шимашевича. Или же будущее незадачливых и неудачливых участников «гонки самоубийц», гонки, так и не дошедшей до финиша из-за каприза ледяного континента, которому вздумалось сняться с миллионами лет насиженного места и сигануть в центр Тихого океана.

– Давайте-ка еще по одной, магелланы, – предложил Баландин. – И опрокинем ее знаете за что? Чтобы не ошибиться в выборе. Каким бы он ни был.

Опрокинули. Закусили. Помолчали.

– Это только мне кажется или?.. – насторожился вдруг Дахно.

– Что – или? – не понял его Hафаня.

– Гудит! – неуверенно сказал Дахно.

Все прислушались. Действительно, словно двигатель неподалеку тарахтел. Туман, зараза, сглатывал звуки и не позволял сколько-нибудь точно определить, далеко ли расположен их источник.

А потом из тумана вынырнул приземистый вездеход и, разбрызгивая гусеницами талую воду, пополз по улице Магеллана. В сторону центра табора, к палатке Шимашевича.

«Станция Hоворусская» – было начертано на его бортах.

Глава восьмая День независимости

Востроносый «Ан-3» развернулся против ветра, нескончаемо несущего в океан клочья тумана, свирепо взвыл, наддал и оторвался от ВПП. Одно мгновение казалось, что он обломает стойки шасси о громоздящуюся неподалеку от станции стену материкового льда, – но обошлось, как обходилось всегда. Ныряя и раскачиваясь, биплан набрал высоту и лег на курс к полярной станции Амундсен-Скотт. Точнее – к когда-то полярной, а теперь экваториальной станции Амундсен-Скотт.

Место проведения Конгресса по вопросам независимости Свободной Антарктиды напрашивалось само собой. Непрухин, правда, кричал, что делегатов надо собрать в Новорусской или Новолазаревской, от крайности расконсервировать Молодежную, без обиняков объявив ее столицей, но остался в меньшинстве.

На подготовку ушло пять дней. Наконец с двадцати одной антарктической станции сообщили о готовности вылететь на Амундсен-Скотт, как только позволит погода. Чилийцы и аргентинцы уже успели заявить, что никогда не признают никаких решений самозваного Конгресса. Украинцы и поляки пока отмалчивались.