Анти-Ахматова

Она сделала такое признание не без легкой иронии: «Когда я напишу новые стихи и сообщу об этом Николаю Николаевичу, он обычно говорит: «Молодец, молодец!..»

С. В. ШЕРВИНСКИЙ. Анна Ахматова в ракурсе быта. Стр. 288

Николай Николаевич при малейшем намеке на величие Ахматовой сбивал тон нарочито будничными фразами: «Анечка, почистите селедку».

Э. ГЕРШТЕЙН. Тридцатые годы. Стр. 252

Это, правда, относится скорее не к отношениям, а к тому, что «величие» Ахматовой, выраженное привычными ей водевильными жестами, наводило на Пунина, человека со вкусом, желание призвать ее вести себя прилично.

О Лиле Брик.

Для Маяковского она была абсолютным авторитетом и он говорил: «Лиля всегда права». — «Даже если она утверждает, что шкаф стоит на потолке?» — спрашивал Асеев. — «Конечно».

Василий КАТАНЯН. Лиля Брик. Стр. 76

СЕМЬЯ. ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ГОСУДАРСТВО

Ахматова рассказывает слушателям, как она была богата.

Рассказала о своей библиотеке, которую продала в 1933 году. «В большой комнате на полу стопками лежали книги. Все редкие, и все с надписями. Теперь Николай Николаевич, конечно, говорит: «Этого никогда не было».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 83

Начало предсмертной записки Владимира Маяковского:

Моя семья — это Лиля Юрьевна Брик.

Лиля получала 50 % всех гонораров Маяковского до хрущевской оттепели.

В Хрущеве взыграла крестьянская жилка: «Не слишком ли жирно?»

Аркадий ВАКСБЕРГ. Загадка и магия Лили Брик. Стр. 390

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ЖИЗНИ. НОВЫЕ ЖЕНЫ

Ахматова не поддалась требованию Пунина съехать с его квартиры.

16 сентября 39.

За другой [стеной] слышался оживленный голос новой жены Николая Николаевича.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 50

У Маяковского был роман с высокой красивой блондинкой. <…> Она была редактором в Госиздате. Владимир Владимирович свою связь с ней не скрывал, имея серьезные намерения. <…> Когда они были месяц в Крыму, он получил письмо от Лили. «Пожалуйста, не женись всерьез, а то меня все уверяют, что ты страшно влюблен и обязательно женишься». Он послушался и брак не состоялся.

Василий КАТАНЯН. Лиля Брик. Стр. 80

И на знаменитой Татьяне Яковлевой, на которой он так хотел жениться (почему-то считается, что Лиля это бы разрешила), он хотел жениться весьма своеобразно, вернее, весьма традиционно, по-маяковски:

«Моей надежде взять тебя на лапы и привезти к нам…» Татьяна недоумевала: «Привезти к нам… Что он имел в виду под словом «к нам»? К Лиле и Осе? Представляете, как мы обе были бы рады… Но он настолько не мыслил себя без них, что думал, что мы будем жить вчетвером, что ли? И что я буду в восторге от Оси и Лили?»

Василий КАТАНЯН. Лиля Брик. Стр. 91

ДЕТИ

У Ахматовой —

«Масло только для Иры!»

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 51

А Маяковский не считал родившихся от него сына и дочь своей семьей и никому не позволил сделать его заложником физиологии. Свое невольное участие (ЕГО воли в рождении не было, он хотел — другого, понятно чего, он — предохранялся бы или сделал бы аборт. Я — за права человека в мужской сексуальности) — он оплатил.

Несколько месяцев спустя он выполнил свой долг — оплатил все расходы по родам, переведя в американский госпиталь сумму, которую ему назвала Элли. Нежданное отцовство — родилась дочь, которой мать дала имя Хелен-Патриция (в быту — тоже Элли, в русском варианте — Елена Владимировна), — и впрямь не только не стало помехой его поэзии, оно вообще не нашло в его стихах ни малейшего отражения. Факт, весьма красноречиво говорящий сам за себя.

Аркадий ВАКСБЕРГ. Загадка и магия Лили Брик. Стр. 156–157

Остальное — личный проект матери, в котором никто не обязан участвовать. (Сейчас такие номера не проходят — анализ ДНК, и Лиле Юрьевне придется делить наследство на троих — с той, которая за Маяковского решила все в одностороннем порядке. Гордость отцовства, правда, по суду не присудишь — но с этим у Маяковского было все в порядке.)

Однажды Маяковский был с Лилей в кафе «Привал комедиантов». Уходя, Лиля забыла сумочку, и Маяковский вернулся за ней. Поблизости сидела другая знаменитая женщина тех лет — Лариса Рейснер. Она печально посмотрела на Маяковского. «Теперь вы будете таскать эту сумочку всю жизнь», — с иронией сказала она. «Я, Лариса, эту сумочку могу в зубах носить».

История, рассказанная Виктором Шкловским.

Аркадий ВАКСБЕРГ. Загадка и магия Лили Брик. Стр. 93

Может, и выдуманная история, но для меня, если надо выдумать историю, показывающую независимость человеческого духа от диктовки толпы и гордость индивидуалиста, — вот она.

Гордость, конечно, не в цыганском смысле.

ХВОСТИК МОРКОВИНКИ

В другой раз по какому-то поводу говорили о бездельниках. Анна Евгеньевна вдруг изрекла: «Не знаю, кто здесь дармоеды». Лева и Анна Андреевна сразу выпрямились. Несколько минут я не видела ничего, кроме этих двух гордых и обиженных фигур, как будто связанных невидимой нитью.

Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 241

Он скуп. Слышно, как кричит в коридоре: «Слишком много людей у нас обедает».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 51

Пунина Ахматова считает мужем. Это не дискутируется. Она пишет ему: «Мужу и другу».

В голодные годы.

Не домой, не на суп, а к любимой в гости, две морковинки несу за зеленый хвостик.

Это вам не «Масло только Ире!».

Стихотворение, как известно, имеет продолжение.

Я Много дарил конфет да букетов, но больше всех дорогих даров я помню морковь драгоценную эту и пол — полена березовых дров. Владимир МАЯКОВСКИЙ

Был в любви Ахматовой тоже сюжет о дровах — когда ей Пунин даже сложить ее дрова в своем сарае не дал.