Анти-Ахматова
Шрифт:
Надпись Блоку на книге «Четки»:
«От тебя приходила ко мне тревога и уменье писать стихи».
Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 376
Эти ее «ты» Блоку и «Вы» с прописной буквы Найману — такое жеманство.
«Ира и Аня единственные люди на земле, которые говорят мне «ты».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 101
Ну а она тыкает еще и Блоку. Основание для этого — ее умение писать стихи.
Но продолжим
«А по Комарову уже бродят «морские белые ночи», кричит кукушка и шуршат сосны. Может быть, там ждет меня книга о Пушкине».
Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 260
А может, не ждет.
«Вот и моя московская зима пришла к концу. Она была трудной и мутной. Я совсем не успела ничего сделать, и это очень скучно».
Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 259
И мальчика очень жаль.
И знаете вы новую манеру ухаживать? — с веселой улыбкой сказал Пьер. — Теперь, чтобы понравиться московским девицам, il faut ^etre melancolique. Et Il est tres melancolique aupres de m-lle Жюли Карагин. (Надо быть меланхоличным. Он очень меланхоличен при ней.)
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбоме два дерева и написал: «Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie». («Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию».)
Лев ТОЛСТОЙ. Война и мир
«Писать все труднее от близости встречи. Я совершенно одна дома. Вокруг оглушительная тишина».
Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 234
Семиклассница могла бы тоже так писать.
Приди, приди. О мой кумир!
Влюбленные, кокетливые, позерские письма. Джульетте, как мы помним, за семьдесят. Она совершено одна дома. Что делает Ваш тополь (вопрос, возможно, к Фрейду)?
«Сегодня день опять был серый, пустой и печальный. По новому Мишиному радио услышала конец русской обедни из Лондона. Ангельский хор. От первых звуков — заплакала».
Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 233
Неужели правда — заплакала? При такой чувствительности можно было бы проявлять и большее усердие в посещении храмов по месту жительства. И в Москве, и в Ленинграде много церквей с ангельскими хорами. И ей нетрудно было бы съездить — возили же ее кататься беспрестанно. В церкви постоять. Или посидеть — слабым не возбраняется в очень многие моменты. Плачь — не хочу. Ну, это у кого есть потребность в практике религиозной жизни. Ахматова церкви не посещала.
«Саша расскажет Вам, что я делаю. А в самом деле я сонная и отсутствующая».
Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 233
«Напишите мне совсем доброе письмо».
Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 233
Интонация Лили Брик, которая пишет такие детские фразы (в ее случае, правда, это вопрос не вкуса, а близости).
<…> Он был смел, а на стене в его квартире в беспросветном Зюзине красовалась фотография Анны Андреевны, снятой на пленэре,
с ее автографом наискось ТОШЕ ЯКОБСОНУ — ПОД ВЯЗАМИ (не знаю, отчего ПОД ВЯЗАМИ — наверное, то был намек, понятный только Тоше, но факт оставался фактом: помимо четырех ленинградских АХМАТОВСКИХ МАЛЬЧИКОВ, были МАЛЬЧИКИ и московские, и Тоша состоял некогда одним из них).Николай КЛИМОНТОВИЧ. Далее — везде. Стр. 128
А были ли вязы? Это можно воспринять как намек, если быть уверенным, что она знала, что такое вязы. Климонтович предполагает, что был именно намек, а на самом деле так многозначительно она писала всегда. Намек на возможность намека. Это 1948 год.
О «Поэме без героя».
«Я не звала ее. Я даже не ждала ее в тот холодный и темный день»…
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 53
Записка А.А. — Пунину:
Если у тебя не злое сердце — позвони мне. Тебе бы только все губить. А ты знаешь, как трудно исправлять. Мне темно и страшно.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 136
И темные сучья осыпают ее мраком и меланхолией.
ОВЦА ПЕРЕД МОЛОДЦАМИ
Такие люди часто встречаются — властные, вздорные, требовательные. Это врожденное свойство, как тип темперамента или цвет волос, — но это совсем не свидетельствует о силе личности или там величии души. И часто эта усложняющая жизнь черта дополняется трусоватостью, человек сам пугается своих претензий к окружающим. Если, конечно, ему не потакают. Анне Андреевне Ахматовой потакали во всей ее фанаберии, некоторые подчинялись даже со сладострастием — но сама она была откровенно осторожна, и при малейшей опасности сразу пасовала, сильным уступала с предупредительностью.
Самая гроза таких «королев», лакмусовая бумажка — прислуга, горничные, официанты.
Ну а знакомые, которые поделикатнее, — это для наших молодцов хоть отдушина.
АА рассказывала Данько, как она была на днях у Сологуба (Сологуб живет в Царском Селе). «Федор Кузьмич очень не любит, когда к нему рано приходят. Я знала это, но все-таки пошла рано — из зловредства, конечно! Он, встал, но был еще в халате, пошел переодеваться, просил извинений у меня, что так поздно встает!»
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 122
Маня приносит суп, которому уже 4 дня. АА недоверчиво смотрит на него. Велит Мане убрать суп, а ей сделать чай и пойти за провизией. «Только недолго ходите, Манечка», — ласково говорит АА. «Манечка» исчезает на 2 часа.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 172
Более сильных она не гоняет, не зловредничает с ними.
«Но здесь вы все-таки лечитесь, уход за вами хороший. Хороший или нет, скажите?» — «Хороший… Но там лучше, там Маня была, я за каждым пустяком могла ее крикнуть, а здесь я стесняюсь…»
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 110
У нее совсем нет барских манер — настоящей барыни, знающей правила.
А вот так она себя ведет, когда чувствует себя в силе.
Обнаружив на кухне свет, она резко сказала пунинской домработнице: «Погасить сейчас же. Это квартира коммунальная, и я не хочу из-за вас сидеть в лагере». Я в первый раз слышала, чтоб она говорила с кем-нибудь в таком резком и раздраженном тоне.