Анти-Горбачев 2

— Не владею цифрами, Григорий Васильевич, — признался Гришкявичус.

— Зато я владею, — он открыл блокнот, — шесть штук. Причем все короткометражки. А после войны — знаете сколько?

— Приблизительно, — сказал Пятрас, — около пятидесяти наверно.

— Больше, — уверенно опроверг его Романов, — 98, по два с половиной в год. «Никто не хотел умирать» — шикарное же кино, согласитесь… оттуда, кстати, и появился на свет актер Адомайтис. Про театр, литературу, изобразительное искусство так и быть, не будем говорить в подробностях — все это расцвело именно при советской власти.

— С этим трудно спорить, — вежливо ответил Гришкявичус.

— Вот на этих фактах можно сделать упор в государственной пропаганде, — завершил свои рассуждения Романов, — а не на ошибках советской власти, которые давно осуждены на высшем уровне.

— Так может быть стоит слегка приоткрыть завесу тайны над этими ошибками? — с затаенной надеждой спросил Пятрас. — Это может расположить людей к властям, раз они прямо заявят об этих ошибках, значит будет гарантия неповторения их в будущем?

— Может быть, — буркнул Романов, — а может и не быть… я вам сейчас кратенько расскажу, что спрогнозировала наша ЭВМ на этот счет… ну если вывалить всю правду, приукрашенную враньем заинтересованных лиц, без этого же не обойдется, на всеобщее обозрение. Слушайте…

Примерно через десять минут обстоятельного рассказа Романова Гришкявичус сдался и сказал, что понимает всю ошибочность своего предложения.

— Однако, Григорий Васильевич, — продолжил он, — надстройка, конечно, дело важное, однако и о базисе не надо забывать — есть и пить каждый день надо в отличие от кинематографа…

— Я вас услышал, — ввернул Романов популярный оборот из будущего, которым злоупотребляла та самая девица из его сна. — Сейчас будет и базис, держитесь только крепче.

Литовец не совсем понял последнего предложения генсека, но на всякий случай ухватился за своё кресло.

— Итак, экономика, экономика и еще раз экономика, — уверенным голосом продолжил Романов, — наш компьютер из ИНЭУМа…

— Что-то, простите, из ИНЭУМа? — невольно перебил его Пятрас.

— Модное такое слово, — пояснил ему генсек, — в переводе с английского означает вычислитель — пока оно у нас не слишком распространено, но очень скоро про ЭВМ все забудут и начнут называть эти штуки компьютерами, помяните мое слово. Но мы отвлеклись — итак по поводу экономики наш компьютер сгенерировал два радикальных предложения. Первое — разрешение частного предпринимательства в нестратегических отраслях, второе — в Прибалтике и Калининградской области планируется открытие особой экономической зоны.

— Поясните пожалуйста насчет этой особой зоны, — попросил Гришкявичус, — слишком уж нехорошая история у этого слова «зона».

— Успокойтесь, Пятрас Петрович, — улыбнулся во весь рот Романов, — никакой колючей проволоки, охранников и сторожевых овчарок не ожидается. Льготный налоговый режим, специальные таможенные тарифы и возможность вкладывать прибыли в собственное развитие. На первом этапе задействованы будут главные прибалтийские порты — Светлогорск, Клайпеда, Лиепая, Рига, Таллин. Если все пойдёт по плану, подключим и остальные территории.

— Поясните, Григорий Васильевич, — попросил Пятрас, — уж очень тема новая.

— Охотно, — Романов откинулся в кресле и продолжил, — перенимаем опыт китайских товарищей, у них сейчас активно развиваются такие зоны на побережье, сейчас у них четыре такие зоны, Шаньтоу, Шаньчжень Сямэнь и весь остров Хайнань целиком. А готовятся к открытию еще штук десять. Что там сделано у китайцев в этих СЭЗ — очень льготные налоги для иностранных инвесторов, налог на прибыль, например, нулевой в течение пяти лет. Раз. Ориентация на экспорт — практически всё, что будет производиться в этих зонах, уйдёт обратно в страны, откуда пришли инвесторы. Два.

— Минутку, товарищ Романов, — притормозил его Гришкявичус, — а в чем заключается выгода иностранцев? Почему они именно сюда должны будут вкладывать деньги?

— Льготное налогообложение, я же сказал, — устало повторил Романов, — а вторая важнейшая деталь — меньшие затраты на оплату труда работников. Вы же не хуже меня знаете, что в Европе очень сильные профсоюзы и не менее агрессивные экологические организации. Профсоюзы не дают опускаться заработной плате работников ниже определённой планки, а экологи вынимают душу из промышленников своими придирками по незагрязнению окружающей среды.

— А у нас, значит, можно будет платить мало и загрязнять много? — задал логичный вопрос Гришкявичус.

— Увы, Пятрас Петрович, но это факт, от которого на сегодня нам никуда не деться — почасовые ставки работников у нас гораздо ниже, чем в Европе, а экологическое законодательство гораздо мягче. В дальнейшем будет определенная нивелировка условий у нас и в Европе, но это не быстро. А пока надо пользоваться естественными конкурентными преимуществами.

— Хорошо, я вас услышал, — воспользовался термином Романова литовец, — мне эта идея определенно нравится, только хотелось бы некоторой конкретики — пока у нас разговор исключительно теоретический… где, когда и что будет построено и когда примут соответствующие законы.

— Начну с конца, — сказал Романов, — законы будут приняты в течение полутора-двух месяцев, слово офицера. А что будет построено… сразу и не скажешь, тут должны пересечься желания инвесторов и хозяев территорий… могу только сказать, что корпорация Форд сейчас рассматривает вопрос о строительстве завода где-то в этой зоне. Могу дать контакты заинтересованных лиц с той стороны.

Глава 23

Китайская народная республика

— Вилли, что за шит? — это были первые слова Рейгана, когда глава ЦРУ Кейси вошёл к нему в овальный кабинет.

— Где шит? — осведомился тот, усаживаясь без приглашения на диванчик, — что-то ты загадками в последнее время говорить стал.

— В Китае шит, — любезно пояснил ему Рональд, — я бы даже сказал — булл-шит. Какого дьявола они начали крутить шашни с Советами, а мы про это ничего не знаем?

— Наше ведомство держит все под контролем, — не менее любезно ответил Кейси, — так что никакого шита не наблюдается.

— А почему я узнаю обо всем последним? Ты так меня не уважаешь, Вилли?

— Просто не было никаких значимых событий в последнее время, — пояснил тот, — чтобы бежать и докладывать о них.

— Совместный полёт на Союзе — это что, незначимое событие?

— Хм… — задумался директор, — на мой взгляд ничего особенного в этом нет — летали же на наших Шаттлах немец и араб, как его там…

— Принц Султан, — помог Рейган.

— Да, Султан, а у русских французы и индийцы — никаких далеко идущих выводов из полетов иностранцев в космос я бы не делал.