Анти-Горбачев 3

— Интересно, — задумчиво ответил Кейси, — а еще что?

— Еще были два звонка лидерам региональных элит, входящим в Политбюро — Алиеву и Кунаеву…

— Алиев это Азербайджан, а Кунаев кто? Узбекистан?

— Нет, Кунаев это Казахстан — узбекский руководитель Рашидов пока не дорос до верхних эшелонов власти. Так вот, оба этих разговора состояли из полунамеков и абстрактных рассуждений, как это умеют делать советские бонзы, вы наверно знаете…

— Знаю, продолжай, — подогнал его мысли Кейси.

— Но суть их можно свести к недовольству нынешним генсеком — в этом сошлись все трое. Крым не обсуждался.

— Понятно, еще что?

— Еще Щербицкий давал указания в Днепропетровский и Одесский обкомы, но это уже совсем неинтересно. А вот звонок из КГБ в Винницу заслуживает большего внимания — там прямым текстом было приказано доставить в Киев лидера оппозиции Черновила.

— Это очень интересно, очень, — по-прежнему задумчиво отозвался Кейси. — Во-первых, по всей видимости, в верхушке власти у русских зреет некое недовольство, вполне способное перерасти в настоящий заговор. Как в 64 году с Хрущевым.

— Щербицкий, судя по всему, убран из Политбюро, — напомнил начальник разведки, — а у Кунаева и Алиева положение достаточно шаткое, так что я бы на этот вариант не слишком надеялся.

— Неважно, — отмахнулся Кейси, — на место Щербицкого придет еще один украинец, не поставят же они туда русского в самом деле… и тот должен будет считаться с настроениями масс. А настроения эти весьма благоприятны для нас. Это второй положительный момент. Любой клин, вбитый в порядки наших противников, дает нам существенные бонусы, а клин между двумя главными народами Советов, русскими и украинцами, это двойной бонус. Надо продолжать работу в этом направлении. Да… а кого вместо Щербицкого назначат, есть предположения?

— Второй секретарь КПУ, некто Владимир Ивашко, должен занять это место, если исходить из стандартного распорядка.

— Кто такой, есть что-то конкретное по нему?

— Обычный советский партократ, с металлургического завода, кажется, начинал. Но это неважно, потому что руководить Украиной ему, скорее всего, не дадут. Только в роли исполняющего обязанности может быть. А Первым секретарем поставят по нашим данным члена Политбюро Кириленко.

— Он же, по-моему, русский? — изумился Кейси.

— Родился в России, но оба родителя украинцы плюс длительная работа на украинской территории — лучше кандидата не найдут.

— Убедили, — улыбнулся Кейси, — по Кириленко что в вашем досье значится?

— Самый интересный факт, — ответил он, — это участие в подавлении Новочеркасского бунта…

— Да-да, — встрепенулся Кейси, — был в историографии Советов такой неприглядный эпизод. И как же он там засветился?

— Главными там были Шелепин и Семичастный, руководители КГБ, но в качестве группы поддержки из Москвы прислали Микояна, Полянского и Кириленко. Бастующих рабочих в итоге расстреляли на площади перед заводом… железнодорожную технику он строил, кажется, этот завод… а зачинщиков потом судили и дали высшую меру. Так что у Кириленко есть опыт подавления народных протестов.

— А что есть по другим национальным регионам Советов? Недавно, если я не ошибаюсь, были какие-то волнения в Казахстане.

— Был такой факт, — пояснил начальник разведки, — одновременно в двух городах они прошли, на западе Казахстана в Новом Узене и на юге, в Чимкенте. Но там власти действовали быстро и жестко, за сутки нейтрализовали зачинщинков и навели порядок. Мы даже не успели никак среагировать…

— И в Грузии, кажется, что-то похожее было, — продолжил вспоминать Кейси.

— Точно, но это уже довольно давно, четыре месяца назад… там еще нарисовался молодой и перспективный лидер оппозиции, фамилия Саакашвили.

— Надо с ним плотно поработать, — распорядился Кейси, — и вот еще что… у нас что-то совсем увяла работа с общественностью и средствами массовой информации. В России массовые репрессии против угнетенных меньшинств, а никаких акций и мероприятий на этот счет я что-то не отмечаю. В чем дело?

— Это сфера ответственности департамента по связям с общественностью, — прошелестел начальник разведки.

— Правильно, — задумался Кейси, — я сегодня же озадачу его. И чтобы в течение недели началась соответствующая кампания в СМИ. Еще хорошо бы подключить спортивных боссов, кто там у нас сейчас в МОК заправляет?

— Хуан Антонио Самаранч, — ответил разведчик, — пятый год уже. Он большой друг Советов, сомневаюсь, чтобы можно было что-то провести через его голову.

— Все равно подумайте об этом, — буркнул Кейси, — в крайнем случае Самаранча можно и заменить на более покладистого спортсмена. И вещание «Свободной Европы» и «Голоса Америки» хорошо бы усилить и актуализировать что ли… пусть круглосуточно рыдают насчет жертв киевских репрессий. Канадских коллег подключите — там у них проживает куча украинцев, пусть тоже поработают на общее дело.

— Сделаем, мистер Кейси, — практически синхронно сказали все трое.

— Свободны, — объявил им директор, — и позовите связи с общественностью, я прямо сейчас отдам ему необходимые распоряжения.

Кремль, через два дня

Романов вызвал к себе одновременно двух лидеров разведывательных сообществ, и Примакова, и Ивашутина. Чего он до сих пор никогда не делал.

— Коллеги, — так он начал свое вступительное слово, — я собрал вас, чтобы обсудить национальный вопрос. Он, судя по всему, выдвигается у нас на авансцену…

— Намекаете на киевские события? — спросил Примаков.

— В частности и на них, но не только… до этого прошли волнения в Казахстане, а еще чуть ранее в Грузии. На очереди, как мне говорят компетентные товарищи, Молдавия и Прибалтика, причем вся, от Эстонии до Литвы.

— А что это за компетентные товарищи, можно уточнить? — спросил Ивашутин.

— Нельзя, — строго осадил его Романов, — оперативная информация. Так вот, согласно этой оперативной информации в ближайшее время готовятся акции, аналогичные киевской, в Кишиневе и Таллине. Возможно, еще в Ереване и Вильнюсе, но это уже менее вероятные события. А то, что это в Кишиневе случится, практически стопроцентная вероятность. Какие будут мнения у органов госбезопасности?

— А можно чуть больше конкретики по Кишиневу? — попросил Примаков.

— Легко, — неожиданно согласился Романов, — музыкально-литературный клуб имени Алексея Матеевича — вам это имя что-то говорит?

— Проходил у нас по одному делу человек, который козырял такой фамилией, — отозвался Примаков, — но он же, кажется, давно умер.

— Совершенно верно, в 1917 году. Это автор гимна Молдавии, которого сейчас поднимает на щит местная интеллигенция.

— Название движения мне ничего не говорит, — признался Ивашутин.