AntiBoyarЪ. Трилогия
Шрифт:
– «Поединок», «дуэль», «состязание»… " Наказать наглеца! " – Послышались с разных концов зала предложения, скорых на расправу, благородных.
– У меня есть предложение поинтереснее… Хотите настоящее развлечение? – Загадочно произнеся это, Мышкин встал напротив рослого парня. – Анатолий, как ты смотришь на то, чтобы сыграть со мной в «Титул или Жизнь?». Господа?! Пусть нас с княжичем Соровским рассудит судьба. Правила стандартные… Что скажешь, мусор? Хватит духу поставить на кон свою жизнь и титул? Или ты только девушек умеешь обижать?
– Стандартные правила? Стандартное оружие?
– Верно. – Коротко сказал Мышкин, подтвердив слова своего оппонента.
– Тогда, я к твоим услугам. Когда?
– Через полчаса, на площади перед дворцом. – Спокойно, с каким – то разочарованием во взгляде сказал Мышкин, в рукав которого вцепился побелевший Токарев. – Не будем пачкать пол… – В тот же момент, в лице и глазах княжича вспыхнула азартная хитринка. – Господа! Как насчёт ставок? И музыканты… Музыку!
– Правильно, Мышкин, – вернув смешливый взгляд княжичу, напоследок сказал Соровский, перед тем, как вернуться к своему довольному отцу. – Послушай живую музыку… в последний раз….
– Попрощайся с отцом, Андрей. – Холодно сказал Стас, после того, как выключил микрофон….
Глава 18
– Дядь Фёдор, одолжи пистолет? – Елейным голосом промурлыкал я, потянувшись к кобуре на поясе старого вояки, но холодные пальцы сжали мою руку.
– Парень, когда меня казнят, пообещай, что придёшь на мою могилку, старика потешить. Может, эта жизнь загробная, существует…
– За что казнить? – Удивился я, пытаясь достать пистолет, но рука Токарева была словно гидравлический пресс с регулировкой подачи.
– Ты должен жить, Стас, а я своё уже пожил. – Центр зрачка Токарева вспыхнул фиолетом эфира. – Я не допущу чтобы ты вышиб себе мозги, да и Ставр, скорее всего, убьёт меня… Что там, я себя сам убью, если увижу, как ты умрёшь. Не вынесу…
Не смотря на эмоциональный посыл слов, в глаза Токарева не было сожаления или страха, лишь холодная решимость.
– Сейчас, я убью Соровских, чтобы ты и род не пострадали, а потом сдамся имперской полиции.
– Токарев, – Обратился я по фамилии к другу семьи Мышкиных, и лично к своему. – Единственный, кто сегодня умрёт, будет Соровский.
– Стас, о чём ты думал? Оставить свой род без наследника и сделать старика несчастным? Я не допущу этого… – Продолжил причитать старый вояка.
Рука Токарев отпустила мою, большой палец вояки скинул теснённый узорный ремешок, а в его глазах разгоралась холодная решимость, замешенная с эфиром.
– Не спеши, дядя Фёдор. У нас ещё чуть меньше получаса. Сейчас я тебе всё объясню…
– Что ты мне объяснишь, Стас? «Стандартные правила»… Этим всё сказано. Пойми, что Соровский на том уровне, что его не убьёт огнестрел, а «гибрид» с акселератором ты можешь использовать лишь как обычный огнестрел. Ты не сможешь зарядить эфиром концентратор пули. Этот револьвер в твоих руках лишь огнестрельная игрушка. Все здесь это знают… Они и тебя подбадривали, зная, что даже если Соровский ошибётся, то максимум, что ему грозит – это сотрясение
и огромная гематома в области виска. Убью этих двоих и….– Мы не на стрельбище, дядя Фёдор. – Взяв за плечи, готового испортить ради меня себе жизнь вояку, активировав контур, я быстро тряхнул Токарева. – И… Жаль, что у меня нет хотя бы пары таких друзей.
– Спасибо, Стасик. Свидимся… когда-нибудь. Если ты конечно от титула не откажешься, тогда….
– Ещё чего! – Возразил я, похлопав по плечу вояку, по дружески обняв.
– Ну, ты чего, княжич, удумал? – Через пару секунд опомнился вояка, упираясь для вида. – Смотрят же…
– Концентрационный проникающий боеприпас накопительного типа. Вот этот… – Держа Токарева за шею, я поднял заряженный барабан снятый у него с пояса. – И прямой способ зарядки.
– Когда ты…?
– А ещё «командующим» называют… – Похлопал я по спине, не побоюсь сказать, «первого своего друга» в этом мире, правда, с суицидальной идиацией. – Так у тебя куртизанку в доходном доме перехватят, за которую уже уплОчено. Ты платил, а «танцевать» другой будет… Облом.
– Стас, ну что ты, правда… Снова «гусаришь». Пообещай, что ты….
– Не собираюсь я умирать, и тебе не советую, дядь Фёдор….Только представь… Следующая жизнь, а ты, вместо крутого вояки – кабачок! А? Каково?
– Какой «кабачок»? – Удивился вояка прищурившись.
– Обычный такой, с глазами. Валяешься и поблЁскиваешь на солнце.
– Типун тебе на язык! – Перекрестился Токарев, с описанной мной ситуации, «около» которой сейчас нахожусь я, попав в этот мир без готового облачения.
– Теперь, когда ты пришёл в себя, дядя Фёдор, слушай мой план… Сплошная радость, пестрота, мелиорация и карнавал – обеспечены.
Несколько минут спустя
– Стас, ты хочешь, чтобы из 99,9 % твоей выживаемости, я уничтожил 0,01 %? После этого не выживет даже чудотворец… Да что там чудотворец….
– Всё верно, дядя Фёдор. Прошу слепо доверится мне, я с самого начала знал что делаю.
– Это жульничество….
– Это не противоречит правилам. – Усмехнулся я.
– Всё равно, жульничество… – Не унимался вояка.
– Жульничеством было то, когда все эти благородные подначивали меня и улыбались, зная, что я иду на смерть. – Сейчас на Токарева, смотрел Айзек, глазами молодого княжича. – После того, как всё закончится они будут несколько раз думать, прежде чем связаться с Мышкиными.
– Это безумие, Стас. – Заключил старый вояка. – Я звоню Ставру….
– Он предпочтёт чтобы сын лишился титула, нежели жизни. Сам знаешь…. Доверься мне, дядя Фёдор.
– Ты и с родовой печатью так говорил… – Недовольно буркнул себе под нос Токарев, с неподдельным чувством обиды. – Пять дней я сидел дома из-за тебя! Пять дней!
– Я знал, что в тебе ещё жив «дух авантюризма». – Поняв, что Токарев уже смирил свой гнев до милости, ко мне начало приходить внутреннее расслабление.
Не надолго. Франт с тростью и цилиндре, который мялся всё это время в стороне, как ещё несколько личностей, ожидая, когда мы пошушукаемся с Токаревым, быстро проследовал к нам.