АнтиБожественная комедия 8

– Ладно. Задавайте.

– Грехи?

– Хуева туча, дружище.

– Так, запишем. Рукоблудие, богохульство, чревоугодие, извращения, алкоголизм, издевательство над слабыми, хронический недоебизм.

– А последнее разве грех? – уточнил я, массируя плечо, которое частично побаливало после удара Элигоса.

– Грех, – грубо констатировал Сеир, записав полученную информацию. – Каким образом умер?

– С крыши упал.

– Так и запишем. Умер под действием пороков. Вероисповедание?

– Атеист.

– Это что? – нахмурился старик, повернувшись к скучающему Герцогу. Тот поковырялся в зубах длинным когтем и ответил:

– Педераст-неверующий.

– Эй! – оскорбился я. – Какой это педераст-неверующий?

– Такой. Если атеист, то сразу попадаешь в когорту ущербных. Хипстеров, вейперов, атеистов, любителей бейсбола и блоггеров.

– Не пойдет. Пишите – католик.

– Серьезно? – спросил Сеир. – Католик?

– Ага. Матушка у меня чистокровная полька. С детства мне католицизм прививала, да о Боге вещала. А потом начала ядом плеваться, когда я в комнате плакат Burzum повесил.

– Ясно. Увлечения?

– А мы точно в Аду, дяденька? – спросил я Герцога. Тот хмыкнул и промолчал. – Больше похоже на собеседование.

– Отвечай, пиздюк злоебучий! – внезапно рявкнул старик. – Иначе я тебя так огуляю, что у тебя огулялка трещинами пойдет. Атеисты, мать вашу. Совсем распоясались!

– Метал люблю. Музыку тяжелую, – обиженно надулся я. Все оказывалось невероятно реальным. Я в самом настоящем Аду, среди глупых и бесконечных вопросов. Еще и Сеиру не дает покоя моя задница. – Алкоголь, девчат любить, писечки их сладенькие, на гитаре играю в жанре «вегетарианский прогрессив дэткор».

– Типичный музыкант. Сколько же вас в Ад попадает-то? Мрак просто. Что умеешь делать?

– Готовить немного. Могу вам «Бичпакет столичный» замутить с майонезиком или пельменей сварить. На гитаре играю, как уже говорил. Могу немного столярничать, на уровне девятого класса. В компьютерах разбираюсь. Продавцом могу работать.

– Записал, – старик, кряхтя, потянулся и кивнул Элигосу. – Забирай, друг. Очередная бесполезная душа.

– Второй круг, Сеир?

– Второй круг для начала. К Миносу.

– Да, – глаза Герцога вновь замерцали красным от удовольствия. – Старый похотливый Минос научит тебя сдержанности, Збышек.

После этих слов демон схватил меня и в два взмаха могучих крыльев взлетел вверх. Внизу остался Сеир, странный стул и книга, в которой я теперь был записан как грешник, вынужденный отрабатывать прощение в Аду.

Элигос нес меня вдоль огненной реки, которая простиралась повсюду, куда падал мой взгляд. Изредка в бурлящем потоке попадались маленькие островки, на которых даже росла чахлая травка и сидели некоторые грешники. Как мне объяснил мой сопровождающий, это были души тех, кто почти искупил свою вину. Они неспешно направлялись из Лимба в сторону Сеира, чтобы там подняться по раскаленной воронке вверх, где их будет ждать Петр. Мне это пока не грозило. Оставалось только гадать, как выглядит Второй Круг. В голове проносились воспоминания о старинной компьютерной игрушке про могучего крестоносца Данте, выбивающего кишки и мозги изо всех демонов Ада ради спасения своей любимой. Но то был вымысел, а я видел реальный Ад. Герцог молчал почти всю дорогу, предоставив мне самому бороться с сомнениями и страхом, который медленно грыз меня изнутри.

Спустя несколько утомительных часов полета, когда я немного задремал, Элигос решил пойти на спуск. Причем решил сделать это так, будто он безголовый камикадзе времен Второй мировой войны за рулем допотопного самолета. Он то и дело уходил в пике, крутил мертвые петли и всячески провоцировал мой желудок излиться остатками телесных жидкостей на безжизненные просторы Преисподней. Когда он приземлился на серой от пепла земле, то по традиции швырнул меня как можно дальше.

– Не смешно, знаешь ли, – сказал я, когда выплюнул весь пепел, собранный моим несчастным ртом. – У меня тело очень нежное. Синяки на раз выскакивают, да и пан Пиписевич страдает.

– Передохнем немного, – коротко ответил демон в ответ на мою гневную тираду.

– У нас отдых входит в программу? – уточнил я, присаживаясь на камушек и отряхивая свою черную футболку от грязи.

– У меня входит, а на тебя мне плевать.

– Злой ты, Герцог Элигос.

– Не представляешь, насколько, – надулся демон, сверкнув глазами. Я меж тем осмотрелся. Вокруг раскинулась безжизненная пустыня, где песок заменял серый пепел. Воздух был спертым и очень тяжелым. Будь я живым, обязательно бы закашлялся.

– Долго еще?

– Это Первый Круг. Мне надо заскочить по делам в местную администрацию. Потом дальше полетим.

– Круто. Правда, ничего металичного и всякого сатанизма нет. Тут же по идее души младенцев обитают и всякие добродетельные нехристиане?

– Угадал. Только они в центре живут. Это окраина. Сейчас отдышусь, и полетим дальше.

– Отдыхайте, ваше Сиятельство, – буркнул я, лениво пнув комочек у моих ног. Комочек внезапно пошевелился и оказался маленьким ребенком, присыпанным пеплом. Он шмыгнул носом и уставился на меня своими маленькими и наивными глазами. – Ебушки-воробушки. Ты, кто такой?

– Я это я, – тихо ответил ребенок. По виду это был мальчик, только абсолютно голый и разговаривающий со странным акцентом. Он переводил испуганные глаза то на меня, то на Герцога. Демон внимательно следил за моей реакцией и ехидно усмехался себе под нос.

– Очередной философ, – буркнул я, присаживаясь на корточки. – Некрещенный младенец, видимо? Ты же в центре Круга должен быть. Чего ты тут валяешься в пепле и пугаешь странников?

– Я потерялся, – также тихо произнес он, вновь потупив глаза и шмыгнув носом.

– Герцог, может, возьмем мальца с собой? Вдруг на владыку Первого Круга недостачу повесят и жопу ему нарумянят.

Элигос покачал головой:

– Нет. Брать я больше никого не буду. Понятия не имею, как он тут оказался, но мне тебя хватает. Я все-таки демон, а не тягловой волк Маркиза Андраса.

– Прости, пацан, – я пожал плечами. – Придется тебе тут побираться до Страшного Суда. Дядя Элигос лезет в залупу, как и все местные бабайки.

– Следи за языком, – мгновенно прошипел демон, став больше раза в два. Мальчонка испуганно на него уставился, и его губы плаксиво сжались.

– Ну вот. Теперь он реветь начнет. Нафига пугать? Похоже тебе это особенное удовольствие доставляет. Как тебя зовут, малец? – спросил я мальчишку, отвернувшись от улыбающегося Герцога.

– У меня нет имени.

– Как это? Не может быть. У всех есть имя. Я вот Збышек, меня так друзья по металу зовут. А это Элигос, Герцог хуевой тучи демонов. Он кажется злым, но на самом деле добрый. Только лупит иногда очень больно.

– У меня нет имени, – повторил ребенок, беря меня за руку и заглядывая в глаза. – Может, вы мне его дадите?