Античные государства Северного Причерноморья

Основываясь на данных Полиена (V, 23) об освобождении гераклейским навархом Феодосии, осажденной неприятелем, можно говорить о наличии у нее оборонительных стен. С конца IV в. до н. э. город был уже хорошо защищен, кроме того, там обнаружены стены городского акрополя. В IV–III вв. до н. э. продолжают сооружаться городские укрепления в Тиритаке, ее стены утолщаются до 3,4 м (Гайдукевич В.Ф., 1952б, с. 17 сл.), сооружаются башни. В Пантикапее оборонительные сооружения возводились с учетом рельефа местности. Страбон (VII, 4, 4) сообщает, что на вершине высокого холма Пантикапея находился акрополь. Он был окружен второй крепостной стеной, остатки которой сохранялись на поверхности холма до начала XIX в. Археологические раскопки вскрыли выходы скал со специальными подтесами, служившими основаниями стен акрополя и города IV–III вв. до н. э. (Блаватский В.Д., 1950д, с. 22; 1953г, с. 164 и сл.; 1954а, с. 99; 1957а, с. 25 и сл.; 1963, с. 65 и сл.; Марченко И.Д., 1975а, с. 318 и сл.). Стены толщиной 2,2 м из хорошо отесанных блоков известняка были двухпанцирными с забутовкой из рваного камня (Толстиков В.П., 1977, с. 157). В первой половине III в. до н. э. сооружены оборонительные стены Порфмия (Кастанаян Е.Г., 1972, с. 78, 81, 82). В III–II вв. до н. э. новые мощные оборонительные стены возводятся вокруг Фанагории (Кобылина М.М., 1956, с. 98). Прослежены оборонительные стены Танаиса III–I вв. до н. э. толщиной до 3 м. Они двухпанцирные с глиняно-каменной забутовкой из крупных грубо обработанных камней неправильной формы. Промежутки между большими камнями заложены мелкими. У ранней оборонительной стены Танаиса (в его западной части) башен и рва не обнаружено (Шелов Д.Б., 1970, с. 129 сл.)

В первые века нашей эры идет интенсивное обновление оборонительных сооружений городов Северного Причерноморья. Стены римского времени обнаружены в Тире. Выявлены круглая в плане башня и здание вексиляции I Италийского легиона, которые были разрушены около середины III в. н. э. (Клейман И.Б., 1971, с. 229 сл.; 1976а, с. 109 сл.). В Ольвии вскрыты стены над Заячьей Балкой (с башнями и помещением для караула), а в Нижнем городе — стены, возведенные после гетского разгрома. В первые века нашей эры в Херсонесе происходит интенсивная перестройка и ремонт фортификационных сооружений. Были надстроены куртины и башни старых стен, возведена передовая оборонительная стена — протейхизма (вторая половина I в. н. э.). Сохранились остатки укреплений, где в первые века нашей эры находились римские отряды. Во второй половине II в. — начале III в. н. э. ведутся строительные работы в юго-восточной части укреплений. Башню Зенона, опоясывают еще одним рядом облицовочных камней, и диаметр ее достигает 11,5 м. В I–II вв. н. э. заново перестроены стены и башни в северо-западной части города. Большой интерес представляет изображение оборонительных сооружений Херсонеса, сохранившееся на стенах склепа IV–V вв. н. э. Там представлена высокая зубчатая стена, на которой лишь немного возвышаются так же увенчанные зубцами башни. Ворота перекрыты коробовыми сводами, ближайшие ворота закрыты двустворчатыми дверьми (Блаватский В.Д., 1954а, с. 154, рис. 76). В Хараксе обнаружены две крепостных стены. К внешней стене, сложенной, по-видимому, таврами циклопической кладкой, во второй половине I в. н. э. пристраивается римлянами новая, а также строится дополнительная внутренняя стена. На Боспоре в I в. до н. э. — I в. н. э. укрепляются не только города, но и поселения, сооружаются специальные крепости и создаются линии укреплений. В Пантикапее в северной части акрополя, построенного еще в IV–III вв. до н. э., археологическими раскопками прослежено три периода в сооружении укреплений. В третий строительный период оборонительные сооружения были перестроены. Толщина стен увеличивается с 2,1 до 4,5 м. На расстоянии 2,8 м от внешних стен строятся дополнительные внутренние стены шириной до 1,5 м. Между внешней и внутренней стеной выявлены поперечные перегородки. Эти укрепления существуют до III–IV вв. н. э. (Толстиков В.П., 1977, с. 158, 165). Городская стена Пантикапея, возможно, изображена на сестерции Рескупорида II (68–92 гг. н. э.). Она имеет ворота, на которых установлена конная статуя царя, и прямоугольную в плане башню. По верху стена обрамлена зубцами. Остатки крепостных стен открыты в Фанагории в западной части городища. К I в. н. э. относится сооружение оборонительного вала, защищавшего Кепы (Сокольский Н.И., 1961б, с. 58). Судя по надписям, особое внимание уделялось укреплению отдельных городов — Танаиса и Горгиппии. В западной части Танаиса сохранились остатки городских стен конца I — начала II вв. н. э., сложенных на глине из крупных и средних камней неправильной формы. В крепостной стене открыт переход со сводчатым перекрытием, сложенный из отесанных квадров. Он суживался к наружной стороне стены и был защищен четырехугольной в плане башней III, построенной в начале II в. н. э. На рубеже II–III вв. н. э. башня была разрушена и на ее остатках была воздвигнута новая мощная башня из огромных слегка подтесанных глыб известняка. Севернее башни III находилась прямоугольная в плане башня IV, сооруженная в начале II в. н. э. и погибшая в пожаре во второй половине II в. н. э. На ее месте была построена более мощная башня, стены которой стали вдвое толще. Наличие в этом районе двух мощных башен, вымостки и находки надписи о восстановлении городских ворот в 229 г. н. э. (Болтунова А.И., 1968, с. 46) дают возможность предполагать существование здесь западных крепостных ворот (Шелов Д.Б., 1972а, с. 34). Здесь же был обнаружен оборонительный ров II в. В конце II–III вв., восстанавливаются обветшавшие башни, стены и городские ворота (КБН, 1242, 1243, 1246, 1247). В Горгиппии в конце I — начале II в. н. э. заново отстроены городские стены (КБН, 1122). Имеются надписи о строительстве башен и стен и в других городах Боспора во II–IV вв. н. э. (КБН, 67, 397, 1052, 1112). В Китее обнаружены две линии оборонительных стен: внутренняя и внешняя. В южной части городища исследовалась внутренняя стена II–IV вв. н. э. и отстоящая от нее на 15 м к северу — внешняя стена первых веков нашей эры. В северной и западной частях Китея открыты отрезки внутренней оборонительной стены I в. до н. э. толщиной до 2,9 м (АО 1972 г., с. 259; АО 1973 г., с. 248). В Киммерике стены акрополя были двухпанцирные с каменной забутовкой и имели пять башен. Обнаружена также городская оборонительная стена толщиной до 2,5 м из огромных колотых камней. Северо-восточнее Киммерика на горе Опук была открыта цитадель первых веков нашей эры. К востоку от нее по склону тянулась стена, видимая еще в XIX в. Стена имела длину 144 м и толщину до 3 м, а в северной части до 5 м, и три башни. У южной оконечности стены обнаружена квадратная в плане башня 4x4 м, сложенная из больших необработанных или грубо отесанных камней (Зеест И.Б., 1949а, с. 53–55; 1949б, с. 49 сл.; Кругликова И.Т., 19585, с. 219). Эти оборонительные сооружения вместе с укреплениями города создавали в первые века нашей эры к югу от горы укрепленный район, занимавший территорию около 3 км². Этот район являлся частью системы укреплений, связанных с так называемым Узунларским валом. Существует мнение, что слова Страбона (XI, 2, 5) о том, что «Киммерик был прежде город, построенный на полуострове и замыкавший перешеек рвом и валом» относятся к описанному выше Киммерику, а не к Киммерику, находившемуся в Азиатской части Боспора (Шмидт Р.Б., 1941, с. 272; Гайдукевич В.Ф., 1949а, с. 186 и др.).

На Керченском полуострове сохранились два вала, перерезавшие полуостров с севера на юг, по-видимому, служившие для защиты сельскохозяйственной территории от нападений кочевников. Страбон сообщает (VII, 4, 6), что дани кочевникам не платят те, кто уверен в своей способности помешать вторжению и как пример этому приводит боспорского царя Асандра (47–17 гг. до н. э.), который «построил на перешейке Херсонеса, поблизости от Меотиды стену длиной 360 стадий и воздвиг на каждую стадию по 10 башен». Местоположение этой стены пока не установлено. Существует предположение, что она перегораживала узкий перешеек, отделявший Крымский полуостров от материка в районе Перекопа (Minns Е., 1913, р. 16, 592; Сокольский Н.И., 1957, с. 104 сл.). Предположение о том, что она проходила по линии Феодосия — Арабатская стрелка (Pallas Р.S., 1805, с. 264; Гриневич К.Э., 1916) не подтвердилось (Сокольский Н.И., 1957, с. 92; Бабков И.И., 1957, с. 282). Из двух сохранившихся земляных валов восточный начинался у Тиритаки, шел через Золотой Курган, крепида которого входила в это сооружение и тянулся далее на север к Азовскому морю. В его основе была каменная кладка (Гриневич К.Э., 1946, с. 160). С западной стороны вал имел глубокий ров, более 3,5 м. По мнению исследователей, вал был сооружен не позднее первой половины V в. до н. э. (Шмидт Р.В., 1941; Блаватский В.Д., 1954а, с. 102 и др.).

Второй вал, так называемый Узунларский, идет извилистой линией от Узунларского озера до Азовского моря. Длина его 35–36 км. Исследователи XIX в. определили его ширину в 28,4 м, установили наличие каменной крепиды в его основании и полукруглых башен (библиографию см. Сокольский Н.И., 1957). Высота вала 6,39 м. Западнее вала находился ров, ширина которого по верху достигала 26 м, а глубина — до 4 м (Блаватский В.Д., 1954а, с. 102 и сл.). При обследовании вала в 1952 г. его ширина вместе со рвом определена в 34 м (Сокольский Н.И., 1957, с. 93). Время сооружения вала не установлено. Возможно, оба вала имеют догреческое происхождение и позднее использовались боспорцами. Следы еще одного небольшого вала, отгораживавшего Казантипский мыс, прослежены южнее поселения у д. Семеновка. Время его возведения неизвестно. Вал на Фанталовском полуострове в Азиатской части Боспора некоторые исследователи считают остатками гидротехнического сооружения (Башкиров А.С., 1927, с. 36 сл.).

Кроме укрепленных городов, системы валов в Северном Причерноморье существовали локальные укрепления — укрепленные сельские поселения, усадьбы и крепости. Особенно четко система укреплений сельских усадеб и сельских районов прослеживается на территории хоры Херсонесского государства. Там, на Маячном полуострове, по перешейку была построена каменная стена шириной 2,75 м и длиной до 1 км с шестью башнями, защищающими полуостров с неукрепленными сельскими усадьбами. А на остальной части Гераклейского полуострова сельские усадьбы были огорожены каменными оградами и имели укрепленные башни. На территории европейского Боспора раскопана мощная крепость I–III вв., защищавшая подступы к столице Боспорского царства (Гайдукевич В.Ф., 1955 с. 136–138). Поблизости было не менее мощное укрепленное городище у с. Тасуново (Блаватский В.Д., Шелов Д.Б.,1955, с. 113). На берегу Азовского моря исследовалось укрепленное поселение III–I вв. до н. э. Золотое Восточное (Кругликова И.Т., 1957в, с. 130 сл.). К рубежу нашей эры относятся укрепленные поселения у д. Семеновки, Андреевки Северной и др. (Кругликова И.Т., 1961; 1975а, с. 99, 104, 107). В I в. н. э. возникает укрепленная усадьба, раскопанная у с. Михайловка (Петерс Б.Г., 1978, с. 123 сл.). Первоначальная толщина ее оборонительных стен достигала 2,5 м. Во II в. разрушенная усадьба перестраивается в цитадель поселения, имеющего три ряда стен. Толщина южной внутренней стены достигает 4,7 м (Петерс Б.Г., 1978, с. 124 сл.). В I в. до н. э. — I в. н. э. возводятся укрепления усадьбы у с. Ново-Отрадное (Кругликова И.Т., 1975а, с. 113 сл.). Оборонительные стены этих усадеб и поселений обеспечивали защиту их обитателей и входили в единую систему глубоко эшелонированной обороны Боспора. На азиатской части Боспора в северо-западной части Таманского полуострова, также выявлена оборонительная система, состоящая из нескольких земляных валов и более десяти крепостей (Сокольский Н.И., 1975, с. 21). Эти крепости I–II вв. н. э. были сооружены из сырцового кирпича с прокладками в стенах, для большей прочности деревянных брусьев. Толщина этих стен достигала 3 м, фундаменты их были каменными. В оборонительные сооружения этих комплексов входили прямоугольные в плане башни (Сокольский Н.И., 1967б, с. 108 и сл., рис. 41). Ко II в. до н. э. — I в. н. э. относятся остатки оборонительных сооружений Раевского городища, толщиной до 1,40 м, построенные из каменных блоков, с забутовкой из мелких камней. Перед стеной прослежен ров (Онайко Н.А., 1965, с. 128, 129).

В военном деле античных государств Северного Причерноморья использовались различные механизмы. Аппиан в «Митридатике» (107) сообщает, что Митридат VI на Боспоре «готовил массы оружия, стрел и военных машин, не щадя ни лесного материала, ни рабочих быков для изготовления тетив». Как предполагает В.П. Толстиков (Толстиков В.П., 1977, с. 161 и сл.), в Пантикапее раскопками были вскрыты позиции камнеметов, а по находкам перед стенами каменных ядер можно определить возможные секторы их обстрела. Имеются данные об использовании метательных орудий для обороны Илурата (Долгоруков В.С., 1968, с. 61). Применение камнеметов, метавших ядра, засвидетельствовано у с. Михайловки (Петерс Б.Г., 1972, с. 349) (табл. LXXXIV, 1). О применении торсионных орудий свидетельствуют и многочисленные находки в городах и поселениях Северного Причерноморья каменных ядер от баллисты (табл. LXXX, 43, 57; LXXXIV, 1–3, 22, 23, 37–40). В Северном Причерноморье применялись онагры и баллисты, метавшие камни, и катапульты — метавшие дротики (Блаватский В.Д., 1961, с. 83), а также установленные на кораблях башни для штурма крепостей с моря (Петерс Б.Г., 1966, с. 194). На штукатурке дома из Неаполя Скифского имеется рисунок осадной машины с тараном, которая могла применяться в военном деле северопонтийских государств (табл. LXXXIV, 26). Предполагают, что проломы в крепостной стене Херсонеса сделаны этими машинами (Гриневич К.Э., 1927б, с. 27 сл.).

Военно-морское и морское дело.

Помимо сухопутных войск, греческие государства Северного Причерноморья обладали военным флотом, они имели также транспортные и торговые морские суда. Судя по сообщениям античных авторов, некоторые из местных племен знали морское дело. Так, для плавания по Сивашу местные жители пользовались сшитыми из кож лодками, о чем говорит Страбон (VII, 4, I), а Геродот (IV, 103) рассказывает об обычае тавров приносить в жертву Деве потерпевших крушение иноземных мореходов, которых они могли захватить в бухтах или в открытом море. Последняя часть сообщения указывает на то, что у тавров были лодки или другие приспособления, пользуясь которыми, они выплывали в открытое море. Вероятно, это были морские лодки, подобные тем, которыми согласно свидетельству Страбона (XI, 2, 12) и Тацита (История, III, 47) пользовались племена ахейцев, зигов и гениохов, обитавших южнее Горгиппии на гористой территории, лишенной гаваней. Указанные народности строили для нападения на проплывающие корабли узкие, легкие лодки, вместимостью до 25–30 человек. Эти суда были сделаны без единого металлического гвоздя. Верхняя часть их бортов располагалась близко друг к другу, а корпус расширялся. Во время штормовой погоды, борта наращивались досками, образуя крышу, защищая таким образом судно от захлестывания его волной. А острые и изогнутые нос и корма способствовали тому, что судно могло приставать к берегу любым концом.

Подобные суда-лодки греки называли «камарами» от греческого слова «камара» — повозка со сводчатым верхом или сводчатая комната.

О типах греческих кораблей мы можем судить по их изображениям. В Северном Причерноморье изображения кораблей встречены на рельефах надгробий, монетах, на щитке перстня, гемме, на стенах расписных склепов (табл. LXXXV, 5, 7-15, 27). Часто встречаются граффити с рисунками кораблей и их частей (табл. LXXXV, 2–4, 16, 18–26, 28–30) процарапанными на фрагментах сосудов, штукатурке, глиняных грузилах. Интересна форма корабля, воспроизведенного на рельефной чаше из Фанагории (табл. LXXXV, 6). По этим изображениям можно выделить два типа судов. К первому относятся военные корабли с тараном (табл. LXXXV, 1-15), ко второму — корабли без тарана с округлым носом — торговые, транспортные, промысловые и вспомогательные (табл. LXXXV, 16–34); (Петерс Б.Г., 1977, с. 56, 57). По характеру изображения оснастки в первом типе кораблей выделяются суда с весельным движителем и суда с парусно-весельным движителем. Известно, что военные суда во время боя, как правило, ходили под веслами, а в походе при попутном ветре устанавливали мачту и поднимали парус. Эта особенность древней морской практики позволяет выделить изображения кораблей в боевой обстановке — идущих под веслами и изображения кораблей во время похода — с парусно-весельным движителем. Во втором типе кораблей выделяются суда с парусным движителем — торговые, транспортные и суда с парусно-весельным движителем — транспортные, промысловые и вспомогательные.

О военных кораблях дает представление найденный в Пантикапее рисунок двух военных аттических кораблей, изображенных плывущими один за другим на фрагменте горла чернофигурного кратера конца VI в. до н. э. (табл. LXXXV, 1). В носовой части корабля выступающий вперед таран — остроконечный выступ для нанесения удара в борт неприятельского корабля. Над тараном возвышается полубак — надстройка в передней части корабля выше верхней палубы, с вертикальным форштевнем в носовой оконечности судна. С противоположной стороны корабля поперек высоко поднятого над водой и загибающегося кормового выступа (ахтерштевня) закреплен трап — переносная лестница. Вдоль борта над верхней палубой идет ряд четырехугольных отверстий — весельные порты, из которых выпущены на воду 17 весел. В средней части палубы установлена мачта с горизонтальной реей и прямым парусом, в нижней части которого имеется полукруглый вырез, для лучшего обзора моря рулевому, смотрящему прямо по курсу судна. От реи вниз спускаются снасти бегущего такелажа, служащие для подвешивания реи, для подтягивания паруса к рее. Для укрепления мачт применяется стоячий (неподвижный) такелаж. В.Д. Блаватский, основываясь на данных Геродота (IV, 74), предполагает, что в Северном Причерноморье паруса и корабельные снасти могли изготовляться из конопли (Блаватский В.Д., 1959в, с. 54, 55). Нарисованный корабль являлся униремой — греческим военным судном (Шульц П.Н., 1936, с. 190). Он, вероятно, конструктивно был близок к военным северопричерноморским кораблям этого времени (Петерс Б.Г., 1962, с. 132–134). Интересно изображение морского боя на ручке крышки чернолаковой леканы V в. до н. э. из Мирмекия (Гайдукевич В.Ф., 1952а, с. 141, рис. 19, 2), на которой процарапано изображение трех военных кораблей (табл. LXXXV, 2, 3, 4). Два первых корабля — однотипны, они имеют в носовой части таран и полубак. Днища их закругляясь, переходят в кормовую часть и заканчиваются ахтерштевнем. Высоко поднятая корма была необходима для плавания по бурному морю, для защиты рулевого от волн, а также при вытаскивании корабля на сушу и спуске его в море. От борта к борту прослеживаются банки-скамьи для гребцов или бимсы — поперечные горизонтальные связи, скрепляющие верхние концы шпангоутов ребер судна, на которые нашиваются доски наружной обшивки. Если последнее верно, то это корабли с поперечным набором. По этой системе набора строятся до сих пор суда речного флота (Невский Н.А., 1959, с. 98–100). Рассматриваемые корабли имеют по 10 весел на бортах и два рулевых весла на корме. Третий корабль является шестивесельным военным судном с тараном, с высоким полубаком, защищавшим носовую часть судна от волы, а при таранном ударе, препятствующим ведению противником встречного абордажного боя. На представленной композиции два первых однотипных военных корабля ведут бой с небольшим военным судном. Этот рисунок можно рассматривать как древнейший, сохранившийся рассказ о морском бое в Северном Причерноморье.

Письменные свидетельства о развитии хлебной торговли Боспора со Средиземноморьем и, особенно с Афинами, заставляют думать, что Боспор обладал мощным торговым флотом. В районе Донузлава были обнаружены остатки торгового судна IV в. до н. э.: свинцовые листы обшивки днища, деревянные части, металлические гвозди, топор корабельного плотника, корабельный груз — гераклейские амфоры (Блаватский В.Д., Петерс Б.Г., 1967, с. 73 сл.; 1969а, с. 151 сл.).

Эти находки, а также имеющиеся изображения торговых кораблей из районов Средиземноморья и Причерноморья позволили попытаться реконструировать внешний вид северочерноморского торгового судна этого времени (табл. LXXXV, 17). Возможно, близки донузлавскому кораблю граффити судов на обломке штукатурки из Керчи, где изображена корма боспорского торгового судна и мачта с реей другого судна, к которой подтянут парус, образующий волнообразные складки (Петерс Б.Г., 1966, с. 186 сл.).

Для охраны торговых морских путей, сопровождения торговых и транспортных судов, для борьбы с пиратами, были необходимы постоянные военно-морские силы. Боспорский военный флот активно борется с варварскими народами, занимающимися пиратством: гениохами, таврами, ахеями. Согласно Диодору (XX, 25), Евмел (309–303 гг. до н. э.) очистил море от пиратов, что свидетельствует о значительных размерах боспорских военно-морских сил в конце IV в. до н. э. Изображение военного корабля имеется на щитке бронзового перстня конца IV — начала III в. до н. э., найденного в некрополе Тирамбы. В его носовой части находился таран, переходящий вверху в отогнутый наружу форштевень. Последний выполнял при таранном ударе роль салазок, наползающих на борт вражеского судна, подминая его таким образом под себя. Днище судна, плавно закругляясь, переходит в кормовую часть, закапчиваясь высоким ахтерштевнем, в верху которого имеется загнутый во внутрь акропостоль, часто имеющий форму хвоста дельфина. Вдоль левого борта судна прослеживается четыре весла: два поверх горизонтального бруса и два под ним. В нижней части кормы видна лопасть кормового весла. Изображены два гребца верхнего ряда, сидящие лицом к корме. Гребцы нижнего ряда скрыты верхней палубой. По-видимому, это было изображение диэры — военного судна с двумя рядами весел. Диэра позволила, не увеличивая длины корабля, за счет строительства верхней палубы, удвоить скорость и силу удара, а ее высокие борта, палуба, трюмы и каюты давали возможность совершать успешные дальние плавания. Но наряду с диэрой продолжают строить корабли с одним рядом весел, по 25 весел у каждого борта — пентеконтеры. Изображение пентеконтеры III–II вв. до н. э. имеется на рельефной чаше из Фанагории (табл. LXXXV, 6). В носовой части находится слегка загнутый вверх таран, состоящий из трех продольных брусьев с ударными зазубринами на концах. Тараны изготовлялись из дерева и покрывались сверху медной обшивкой или заканчивались литыми металлическими наконечниками. Над тараном возвышается загнутый во внутрь форштевень. Между тараном и форштевнем выступают вперед два горизонтальных бруса, предохраняющие носовую часть судна от разрушения при нанесении таранного удара. В кормовой части видно перо руля, вдоль бортов гребные весла, над бортами — фигурки гребцов. Судя по рассказу Полиена (VI, 9, 3) о заговоре триерархов, боспорский флот имел наряду с легкими кораблями триеры. Триеры могли иметь длину от 25 до 46 м, ширину от 4 до 6 м (Шершов А.П., 1940, с. 28). В основании триеры был деревянный киль, к которому крепились судовые ребра-шпангоуты, покрытые снаружи досками бортовой обшивки. Киль в носовой части судна переходил в форштевень с одним или несколькими таранами, обшитыми медными листами. Тараны были различны по своим размерам и конструкции. На пантикапейской монете конца II в. до н. э. изображена носовая часть корабля с тараном (табл. LXXXV, 9) (Зограф А.Н., 1951, табл. XI, 1, 14). На херсонесской монете конца II — начала I в. до н. э. виден нос херсонесского военного корабля с тараном с поднятым вверх акропостолем, ниже которого выступают вперед два горизонтальных бруса — эпотиды (табл. LXXXV, 10) (Зограф А.Н., 1951, табл. XXXVI, 10). На пантикапейском оболе конца II — начала I в. до н. э. хорошо видна часть носа военного корабля с тройным тараном, состоящим из трех продольных брусьев с ударными зазубринами на концах (табл. LXXXV, 14) (Зограф А.Н., 1951, табл. XLIII, 1), на золотом статере Асандра (после 41 г. до н. э.) изображена носовая часть судна с тараном, на котором с поднятым в руке венком стоит крылатая богиня победы — Ника (табл. LXXXV, 12; Зограф А.Н., 1951, табл. XLIV, 5). На фанагорийской тетрадрахме 30–17/16 гг. до н. э. изображен таран (табл. LXXXV, 11) (Зограф А.Н., табл. XLIV, 12), а на медном оболе Агриппии (Фанагории) 14-8 гг. до н. э. — носовая часть военного корабля (табл. LXXXV, 13) (Зограф А.Н., 1951, табл. XLV, 14).