Античные государства Северного Причерноморья

Вся полнота верховной власти на Боспоре была сосредоточена в руках царя. Боспорские владыки присвоили себе пышные восточные титулы — царь великий, царь царей и т. п.; существовало и обожествление боспорских династов. Царские портреты, а также изображения царя в виде всадника-победителя помещаются на боспорской золотой и медной монетах. Вокруг царя группировалась придворная знать — аристополиты (КБН, 36), из которой царь выбирал и назначал всех важнейших государственных сановников. Отдельные области государства или отдельные города были подчинены власти наместников (КБН, 36, 40, 64, 697, 982, 1000, 1115, 1119 и др.) Правда, понятие городской общины продолжало существовать, например, в Фанагории или в Горгиппии (КБН, 982, 983, 1118), но практически традиции полисного самоуправления в первые века нашей эры уже полностью изжиты. Одним из важнейших должностных лиц центрального аппарата управления был ? ??? ??? ?????????; (функции которого не совсем ясны) (см. КБН, с. 65 сл. и 654 — комментарии к 58 и 1120). Известны и другие должностные лица в администрации Боспора. Но при боспорском дворе было много должностей, связанных не с государственным аппаратом, а с жизнью самого боспорского царя и его семьи. Таковы придворные должности управляющего двором, начальника царской сокровищницы, управляющего царской конюшни, постельничих и т. п. (КБН, 49, 78, 98, 709, 711, 942, 1213 и др.). Царь возглавлял боспорскую армию, состоявшую в основном из ополчения граждан и из вспомогательных отрядов союзных племен.

Характерной чертой общественной жизни Боспора первых веков нашей эры было существование многих религиозных союзов — фиасов или синодов, объединявших почитателей того или иного божества, особенно часто безымянного «Бога высочайшего» (???? ???????). Эти союзы включали в себя довольно широкие слои населения, в том числе и господствующую аристократию, игравшую в фиасах руководящую роль. Фиасы имели не только религиозное, но и общественное значение, являясь своеобразной формой социальной организации рабовладельческого класса. Они заботились о воспитании молодежи, оказывали помощь своим членам, возможно, выполняли какие-то функции в военной организации гражданства (Помяловский И.В., 1888; Schurer Е., 1897; Ziebarth Е., 1896; Poland F., 1909; Новосадский Н.И., 1928; Колобова К.М., 1933а; Жебелев С.А., 1953, с. 215; Книпович Т.Н., 1949а; Salac А., 1955; Gajdukevic V.F., 1971; Шелов Д.Б., 1972а).

Военное присутствие римлян в Северном Причерноморье было усилено в середине II в. Кроме гарнизонов в Тире, Ольвии, Херсонесе и Хараксе римляне держали небольшие воинские контингенты и в ряде других мест, в том числе на южном побережье Крыма, в некоторых пунктах внутри Скифии (Высотская Т.Н., 1971, 1972). Можно думать, что римские воинские соединения были расквартированы и на территории Боспорского царства, об этом могут свидетельствовать некоторые надгробия (КБН, 666, 691, 726). Значение римских укреплений и гарнизонов в Северном Причерноморье в общей системе обороны Империи выяснено еще недостаточно. В них видели звенья особого Таврического лимеса, обращенного против варварских племен Причерноморья (Дьяков В.Н., 1930; 1942), или базы для борьбы с пиратством (Репников Н.И., 1941). Но можно полагать, что роль римских отрядов на Боспоре и в Крыму вообще сводилась не столько к военным, сколько к политическим функциям. Несмотря на присутствие римских гарнизонов, государства и города Северного Причерноморья, как свидетельствуют эпиграфические памятники и чеканка монет, продолжали считаться свободными и независимыми. Рим стремился только держать под своим контролем общую военную и политическую ситуацию в Крыму, предоставляя городам полную самостоятельность во внутренних делах. Тем более практически независимым в своей политике было Боспорское царство, хотя боспорские цари и признавали суверенитет римских императоров. Из реальных обязательств Боспора перед римскими императорами важнейшим, вероятно, было участие боспорских вспомогательных контингентов в римских войсках.

В III в. н. э. античные государства Северного Причерноморья вступают в период общего экономического и социально-политического упадка. В них прослеживаются те же процессы кризиса рабовладельческой системы, что и в других областях античного мира — отпуск рабов на волю (Марти Ю.Ю., 1935; Гайдукевич В.Ф., 1949а; Белов Г.Д., 1948а; Надель Б.И., 1958, 1961а; Gajdukevic V.F., 1971), использование труда зависимого населения, прикрепленного к земле (пелатов) (КБН, 976), общая натурализация хозяйства и сокращение объема торговли (Кругликова И.Т., 1966а), рустификация городов (Блаватский В.Д., 1951а; 1964в; Кругликова И.Т., 1966а). Одновременно усиливался нажим варваров извне. В начале III в. н. э. в Северном Причерноморье появляются племена, называвшиеся античными авторами готами. Собственно готы, племена германской языковой группы, пришедшие с берегов Балтийского моря, только возглавили большие объединения племен, куда входили различные этнические группы, не только германские, но и сармато-аланские и иные. Уже с начала III в. завязывается длительная борьба готов с римлянами на Дунае (Ременников А.М., 1954). Вероятно, какие-то племена этого союза в конце первой трети III в. напали на Ольвию и разорили ее. Хотя эпиграфические, монетные и археологические находки и свидетельствуют о наличии какой-то жизни в Ольвии на протяжении второй половины III и IV вв. н. э. и даже о временном присутствии в Ольвии римских воинских подразделений, жизнь эта теплится очень слабо, Ольвия последнего периода своего существования (до конца IV в.) является скорее военно-стратегическим пунктом, чем городским центром (Зограф А.Н., 1930; 1951; Славин Л.М., 1959а).

В первой половине III в. варвары переходят в наступление и на восточных границах античного Причерноморья. В 30-х годах III в. варварские племена, двигавшиеся на Боспор с востока или юго-востока, разгромили Горгиппию (Кругликова И.Т., 1965; 1966а). В конце 40-х годов был полностью уничтожен Танаис вместе со всеми окружающими поселками (Шелов Д.Б., 1972а). В середине III в. Боспор уже не имел сил, чтобы отражать натиск варварских племен. Римские гарнизоны были выведены из Крыма для усиления дунайских армий. В этих условиях боспорские правители были вынуждены пойти на какое-то соглашение с вождями подступающих к Боспору племен боранов и герулов, входивших скорее всего в готский союз. Впрочем, на самом боспорском престоле в это время появляются лица, не принадлежавшие к традиционной боспорской династии. Они были тесно связаны с варварскими племенами, если только сами не были вождями этих племен. Таким узурпатором был царь Фарсанз, чеканивший на Боспоре монету в 253–254 гг. (Зограф А.Н., 1951) и, вероятно, царь Хедосбий, известный только по одной надписи (КБН, 846) и не успевший даже начать выпуск собственной монеты. В 50-70-х годах III в. отряды боранов, остготов, герулов, пользуясь боспорскими гаванями как базами, на судах боспорского флота совершали грабительские пиратские набеги на многие греческие прибрежные города. (Гайдукевич В.Ф., 1949а; Ременников А.М., 1954). За два десятилетия набегов варвары разграбили и разорили города Причерноморья, Пропонтиды и Эгейского моря, в их числе такие крупные центры, как Афины, Коринф, Эфес, Кизик, Калхедон, Синопу, Гераклею и многие другие. Для боспорской экономики эти походы должны были быть весьма неблагоприятными, так как были разрушены или разорены все торговые центры, с которыми Боспор еще продолжал поддерживать экономические связи.

Варвары произвели значительные опустошения и на самом Боспоре. В 60-70-х годах III в. прекращают существовать многие небольшие поселки и малые города европейской части Боспора, в крупных городах происходят разрушения и наблюдаются явные признаки упадка (Гайдукевич В.Ф., 1949а; Кругликова И.Т., 1956а; 1963а; 1965; 1966а; Блаватский В.Д., 1964в). В последней четверти III и в начале IV в., по-видимому, происходит некоторая стабилизация экономического и политического положения на Боспоре. Надписи свидетельствуют, что Боспор по-прежнему поддерживает связи с Римской империей, а боспорские цари признают протекторат римских императоров. Впрочем, вполне возможно, что боспорские цари Фофорс (286–308 гг.) и Радамсад (308–322 гг.) не принадлежали к боспорской династии Тибериев Юлиев. В 30-х или в начале 40-х годов IV в. н. э. при царе Рескупориде VI прекращается чеканка монеты на Боспоре, осуществлявшаяся непрерывно в течение 900 лет (Зограф А.Н., 1951; Голенко К.В., 1960а; Фролова Н.А., 1975), но государство продолжало существовать еще несколько десятков лет. В частности, Аммиан Марцеллин (XXII, 7, 10) сообщает, что в 362 г. император Юлиан принимал в Константинополе послов с Боспора. Очевидно, прекращение боспорской чеканки было следствием не политической катастрофы, а глубокого экономического упадка, сделавшего выпуск монет невозможным, а денежное обращение в значительной степени ненужным. Впрочем, боспорские монеты, выпущенные в конце III и в первые десятилетия IV в. н. э. продолжали использоваться на боспорских рынках и после прекращения чеканки. Они в большом количестве встречаются в кладах эпохи гуннского нашествия (Голенко К.В., 1960а; 1960б; Голенко К.В., Сокольский Н.И., 1968).

Вторжение гуннов нанесло последний удар Боспорскому государству. Кочевые орды гуннов, ворвавшиеся в Восточную Европу из степей Центральной Азии, как смерч прошли по Северному Причерноморью, оставляя за собой лишь пожарища и развалины. В своем движении гунны увлекали за собой другие племена и народности, в том числе и сармато-аланское население Причерноморья. Готы были сметены этим гунно-аланским потоком и отброшены далеко на Запад, только горстка их уцелела в горах Крыма. Об опустошительном характере гуннского нашествия, об истреблении гуннами встречавшегося на их пути населения хорошо известно из свидетельств древних авторов. Правда, эти свидетельства относятся в основном к более западным районам, но нет никаких оснований предполагать, что гунны в Северном Причерноморье вели себя иначе. Раскопки городов и поселений Боспора рисуют достаточно ясную и впечатляющую картину полного разгрома всех населенных пунктов в 70-х годах IV в. Слои пожарищ, останки погибших жителей, монетные клады подтверждают представление о гуннском нашествии на Боспор как об общей катастрофе (Гайдукевич В.Ф., 1949а; Сокольский Н.И., 1963а; Блаватский В.Д., 1964в; Кругликова И.Т., 1966а; Голенко К.В., Сокольский Н.И., 1968, с. 75). Гунны явились на Боспор из степей Приазовья. Одна их орда проследовала через Таманский полуостров, переправилась через Керченский пролив в самом узком его месте у косы Чушка и затем прошла по европейской части Боспора. Весь этот путь отмечен пожарищами и следами разрушений (Сокольский Н.И., 1968). Боспорские города были окончательно уничтожены, а государство перестало существовать. И хотя на пепелищах некоторых боспорских городов (Пантикапея, Тиритаки, Танаиса и др.) в конце IV в. вновь возрождается жизнь и восстанавливаются кое-какие традиции античной культуры, все же гуннский погром следует считать той исторической вехой, которая завершает собой тысячелетнее развитие античных государств в Северном Причерноморье.

Херсонес в позднеантичное время продолжал сохранять относительно тесную связь с Римом. Когда римские гарнизоны в середине III в. были выведены из Крыма, в Херсонесе все же оставался римский воинский контингент, как можно судить по надгробию солдата XI Клавдиева легиона второй половины III в. (IPE, I², 550). В конце III и в начале IV вв. Херсонес принимает участие в некоторых военных акциях римлян. У Константина Багрянородного (53) сохранилось известие о борьбе Херсонеса против Боспора во времена Диоклетиана. Хотя рассказ облечен в легендарную форму и принимать его целиком на веру нельзя, все же в основе его, вероятно, лежат реальные факты из области херсонесско-римских и херсонесско-боспорских отношений (Гайдукевич В.Ф., 1949а; Надель Б.И., 1961б; Харматта Я., 1967; Кругликова И.Т., 1966а; Gajdukevic V.F., 1971; Анохин В.А., 1977б). Позднее херсонесцы успешно сражались против готов на Дунае, за что получили от императора Константина ряд привилегий. Надписи свидетельствуют о том, что в Херсонесе в течение почти всего IV в. н. э. продолжал находиться римский гарнизон, что жители усиленно возводили и обновляли городские укрепления (IPE, I², 449, 450). Херсонес избежал ужасов гуннского погрома, по археологические раскопки говорят о том, что в IV–V вв. Херсонес находился в значительном упадке (Белов Г.Д., 1948а). Собственная монетная чеканка Херсонеса прекратилась еще во второй половине III в. н. э. и в городе обращалась привозная монета, чеканившаяся в восточных провинциях Римской империи (Гилевич А.М., 1968; Анохин В.А., 1977б). Почти тысячелетнее существование античных рабовладельческих государств в Северном Причерноморье имело большое значение как для истории народов нашей страны, так и для истории всего древнего мира.

В результате возникновения на северных берегах Черного моря греческих городов и благодаря постоянным контактам, которые поддерживали эти города с рабовладельческими государствами всего Средиземноморья, Северное Причерноморье оказалось тесно связанным с античным древним миром и само смогло сыграть в его судьбе значительную роль.

Существование античных государств в Северном Причерноморье способствовало ускорению распада родоплеменных и вызреванию классовых отношений у скифов, сарматов и других обитателей южнорусских степей. Благодаря античным городам, население Северного Причерноморья познакомилось с передовой греческой культурой и искусством, что привело не только к возникновению здесь своеобразного варианта античной культуры, но и способствовало дальнейшему расцвету собственных культур древних народов Причерноморья. Греки принесли в Северное Причерноморье свои технические навыки, высокое мастерство, особенно в области архитектуры, ремесла, искусства и т. д.

Существование античных государств в Северном Причерноморье не прошло бесследно и для дальнейшей истории нашей страны. Как ни значителен был упадок античной культуры в IV в. н. э., как ни жесток был разгром, учиненный гуннами, традиции древней культуры не были полностью уничтожены и забыты. Известно, какую роль сыграл в развитии древнерусского государства и русской культуры раннесредневековый Крым, в частности город Корсунь (Херсонес), куда ездил креститься киевский князь Владимир и откуда Киевская Русь, несомненно, почерпнула некоторые представления о традициях античной культуры. Восточный Крым вошел в состав древнерусского Тмутараканского княжества, города которого являлись возрожденными центрами погибшего за несколько столетий до того Боспорского государства. Сама столица княжества Тмутаракань возникла на месте боспорского города Гермонассы на Таманском полуострове. Культурные связи между средневековыми городами Причерноморья и предшествовавшими им античными центрами еще мало изучены, но не подлежит сомнению, что такие связи существовали в разных областях, примеры чему дает история Херсонеса — Корсуня, Пантикапея — Корчева, Феодосии — Кафы и других городов (Якобсон А.Л., 1963; 1978).

Источники и история исследования ( Г.А. Цветаева )

Особенностью античных государств Северного Причерноморья (как и всех вообще античных государств) по сравнению с обществами с господством первобытно-общинного строя является возможность использования для их характеристики не только археологических материалов, но и иных категорий источников: нарративных, эпиграфических, нумизматических. Нарративные источники — это сообщения древнегреческих и латинских авторов, в тон или иной связи касавшихся событий, происходивших на территории этих государств и соседних «варварских» народов. К сожалению, до нас практически не дошли сочинения тех историков, которые жили и творили здесь, хотя одна из херсонесских надписей, например, упоминает о местном историке Сириске (IPE, I², № 344).