Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает
Шрифт:
«Да, уж Лис бы точно нашел! Он бы за эту информацию не пожалел стакана собственной крови…»
– Ну и леший с ней, с ихней записью! – фальшивым голосом сказал Сочнев. – Мы же не менты!
Он все так же сидел и рисовал дурацкое знамя из кусочков. Уже, наверное, сотое.
Можно отправиться домой, посмотреть телевизор. Заняться с детьми, в конце концов. После вчерашней истерики Сочневу хотелось загладить впечатление и провести нормальный семейный вечер. Может, по дороге тортик купить, взять шампанского, посидеть с Ленкой, поговорить по душам…
Но он продолжал сидеть и портить бумагу. Единственное,
На соседнем столе резко прозвонил внутренний телефон.
– Слушаю, Шиманский! Есть! Я понял, со всеми материалами…
Звеня ключами и тяжело вздыхая, он открыл сейф, достал несколько дел, перебрал.
– У Вознюкова слушать будут, – пожаловался он. – Движения в уголовно-преступной среде и связь с московским криминалитетом… Разве это наша тема? Пусть менты ее раскручивают, у них и подходы, и агентура…
– Ни пуха ни пера, Вася! – как можно искренней пожелал верный товарищ Сочнев.
– К черту!
Зажав дела под мышкой, Шиманский сильно хлопнул дверью, замок защелкнулся. Во как летит, словно в задницу клюнутый! Даже сигарету забыл потушить, оставил дымиться на краю пепельницы. Сочнев встал, взял окурок и выбросил в зарешеченное окно. Форточку оставил открытой – он терпеть не мог табачного дыма. Постоял, подумал, обошел стол коллеги. Компьютер тот тоже не выключил. На экране открыт плеер – черное прямоугольное окошко, в верхней части прописаны название файла и путь. Сочнев посмотрел на запертую дверь. Прислушался. Вернулся к своему столу, взял из ящика флешку. Бросил еще один взгляд на дверь. Затем вставил флешку в компьютер Шиманского и щелкнул на команде «копировать»…
Через пару минут он закончил работу. Сгреб изрисованные листки бумаги в корзину, выключил компьютер и настольную лампу, оделся и вышел из кабинета, оставив свое рабочее место в полном порядке. Он был очень аккуратным человеком и прилежным работником.
* * *
Ровно в девять утра майор Сочнев смиренно, как обычный гражданин, предъявил постовому городского УВД повестку и паспорт.
– Третий этаж, тридцать второй кабинет, – свысока буркнул сержант с опухшим лицом и узкими, как щелки, глазами. Поперек тяжелого бронежилета у него висел автомат. Сочнев подумал, что мог бы легко отобрать оружие и устроить здесь такое… Но он пришел не воевать, а сдаваться. И настрой у него был соответствующий.
Он тихо поскребся в дверь тридцать второго кабинета, осторожно заглянул.
– Разрешите?
– Заходите, – сказал Лис, не отрываясь от каких-то бумаг. Потом поднял голову, и на лице у него отразилось удивление.
– Как, это вы?! Вот те на… Я думал однофамилец…
– Что? – спросил сбитый с толку Сочнев. – Я это, я…
Подполковник Коренев обескураженно развел руками.
– Наверное, все-таки произошла ошибка… Это вы недавно ездили в Воронеж? И допрашивали там некоего Уварова?
– Да, даже два раза ездил…
– Значит, все правильно! – быстро успокоился Лис. – Только, извините за беспокойство, я все равно не имел права вас вызывать! Вы подведомственны военной прокуратуре, туда я и перешлю
все полученные из Воронежа материалы…– Какие материалы? Разве вы меня не из-за удостоверения? – Сочнев почувствовал, что его затягивает какой-то водоворот хитроумных и коварных планов давнего неприятеля.
– Какого удостоверения? – снова удивился Лис.
– У меня удостоверение украли… В автобусе… Я думал, нашлось…
– Нет, к сожалению, не находилось! – прищелкнул языком Лис. – Это плохо. У нас за такое увольняют…
И показал Сочневу конверт из грубой плотной бумаги.
– Мне тут материалы поступили о незаконных действиях с наркотиками, злоупотреблении служебным положением, но я не предполагал, что речь идет о вас! Думал, какой-то аферист… А раз вы сотрудник фээсбэ, то я не могу в этом разбираться и направлю документацию в военную прокуратуру…
У Сочнева оборвалось сердце. Только этого ему не хватало!
– Какие наркотики? Какое злоупотребление? – пролепетал он. – Это какая-то ерунда…
Лис покачал головой. Сейчас выражение лица у него было как на той фотке для опознания.
– Нет, не ерунда. Там объяснения самого Уварова, медсестер, главврача, даже звукозапись есть… Железный материал. Но это уже не мое дело. Можете быть свободным!
Сочнев прошел вперед и сел на приставной стул для посетителей.
Хозяин кабинета вопросительно поднял бровь.
– У вас что-то еще?
– Да. Я хочу помириться.
– А мы разве ссорились? Ну, хорошо, давайте мириться, – Лис протянул руку с согнутым мизинцем. – Как там надо говорить: мирись, мирись, мирись и больше не дерись… Так, кажется?
Лис смотрел на Сочнева с тем спокойным препарирующим любопытством, с каким психиатры смотрят на своих безнадежных пациентов. Сочнев даже засомневался: а вдруг он тут и в самом деле ни при чем?.. Но нет, нет, этого не может быть. Он играет с ним, опять играет. И переигрывает.
– Я должен признать свое поражение, Филипп Михайлович. Я проиграл. Сдулся. Всё!
Последнее слово он выкрикнул в голос и ударил кулаком по колену.
– Хотите – казните, хотите – милуйте!
Лис пальцем причесал едва заметную щетину на голове.
– Зачем мне вас казнить, Сочнев? – спросил он. – К чему такие громкие слова? Я вон даже отпетых бандитов казнить не имею права. А мы как-никак «соседи».
Сочнев громко сглотнул. Что ему еще надо?
– Я не знаю, что еще вам сказать, Филипп Михайлович. Как объяснить. Я предлагаю вам мирное сосуществование. Больше ничего предложить не могу. Денег у меня нет. Я обычный офицер, никого не «крышую», блата не имею… Хотя понимаю, да. Деньги вас не интересуют. Не тот уровень…
– Я бы сказал: не тот менталитет, – поправил его Лис.
– Извините.
Сочнев полез в карман и выложил на стол флешку с московской записью.
– Могу еще предложить сотрудничество, – сказал он твердо. – Это записи со скрытой камеры в московском ресторане. Какой-то Буржуй предлагает заслать представителя в Тиходонск, они обсуждают кандидатуру некоего Жоры Каскета… И еще одна – там наш бандит, Гарик, просится в воры в законе…
На каменном лице Лиса проявился явный интерес. Он смотрел на флешку, но брать ее в руки не торопился, как будто она была намазана контактным ядом. Наконец, он улыбнулся.