Антимаг

— Я хочу тебя, прямо сейчас.

Девушка немного засмущалась, ведь не ожидала услышать это сейчас, но желание также горело в ее сердце, а в глазах виднелся огонь, она стала сбрасывать с него одежду. Он раздевал ее резко, грубо растягивая пуговицы, снимал платье, при этом продолжая целовать, в вишневые девичьи губы.

Он опускался ниже, прикасаясь губами к ее шеи.

— Знаешь Антонио, а я не боюсь, — прошептала она. — Да быть может это мой первый раз, но я запомню его надолго.

Схватившись за дверь, что вела в комнату, он резко открыл ее, и они ворвались внутрь комнаты. Он бросил ее на кровать, а после сам прыгнул туда. Помада на ее губах, размазалась и теперь была везде, на подбородке и даже на лице Антонио.

Нежно прикоснувшись к ее теплому телу, он продолжил ее раздевать, после чего они придались плоцким утехам.

Квинта с наслаждением взглянула ему в глаза, застонала, слезы хлынули по щекам, размазывая тушь. Она впилась руками в одеяло и стала его нежно мять, закатив при этом глаза от удовольствия, возбужденно водила языком по губам, пот стекал по их телам.

С приходом первых лучей солнца, она очнулась в его объятиях, под тонким крестьянским одеялом. Девушка аккуратно встала, и принялась одеваться, заплетать косу. Улыбка не сходила с ее лица.

Как вдруг она заметила, что он не сводит с нее глаз.

— Какая же ты красивая у меня, — ухмыльнулась он.

— Эх Антонио, люди правду говорят, первая ночь самая сладкая, не знаю как будут следующие, но в целом было не плохо, даже очень, правда, мне понравилось, — улыбнулась она, после чего подошла к кровати и поцеловала его.

Она прикасалась к нему, своими губами, нежно водила ими по его лицу, как вдруг остановилась.

— Постой Антонио, что это такое? — испуганный взглядом, она посмотрела на угол стены, где зависла призрачно образная субстанция.

— Этуранос, — послышался крик, он вцепился ей в горло и не отпускал.

Антонио вскочил с кровати и попытался отбросить призрачного гостя, размахивая ладонями, но все было тщетно, его руки проходили насквозь не причиняя вреда духу. В глазах Квинты виднелся страх, а из носа хлынула кровь, мгновением позже он бросил ее на кровать, а сам исчез.

Девушка заливаясь в крови стонала. Мужчина подбежал к Квинтисенсе и обнял, пытался привести в чувство, а она будто не понимая смотрела на него и ничего не говорила.

Ручьи крови вырывались из ее рта, заливали постель, стремительным потоком.

— Вот и настал мой конец, мои родные зовут меня, помни меня Антонио, я люблю тебя, — прошептала она, после чего закрыла глаза.

— Квинтисенса, нет, — вскричал Антонио, да так что в доме затряслись стены.

"Великие этураны всегда приходят за теми кто их побеспокоил" — промелькнула мысль в его голове.

— Что же ты наделала Квинта, говорил же я, не иди со мной в ту башню, не трогай те рычаги. Теперь они пришли за тобой, забрали тебя у меня, и я не был в силах им противостоять, прости меня, я растерялся, — проговорил Антонио склонившись в слезах над ней.

Когда мы теряем близкого человека, это словно удар молнии, разряд самой большой силы, мы отказываемся верить в происходящего, и боимся это принять. Именно это и случилось с Антонио, он не мог поверить, что она мертва, его Квинта. За эти месяцы, она стала для него родным самый человеком и потеряв ее он стал другим. Мужчина вскричал и плакал словно свирепый монстр, его глас раздался на всю округу, пронесся над деревней, он последними словами проклинал Энтерию, нежно сжимая ещё не остывшее тело девушки, теребя ее волосы, и целуя посиневшие губы.

Ему на душе было тошно, он смотрел на ее тело и хотелось плакать, сердце разрывалось на части.

Его Квинта мертва, он знал это, но боялся поверить.

Мужчина схватил ее на руки, и потащил на улицу, в голове промелькнула мысль, он вспомнил слова Квинтисенсы: "Говорят его воды способны разбудить даже мертвеца, если его бросить туда."

Антонио положил тело Квинты на лошадь, после чего сам запрыгнул и что было сил помчал в сторону целебного озера, в надежде успеть. Он верил в то что пускай сердце ее более не бьется в груди, но она с ним навсегда.

"Она не покинет меня, я знаю" — мелькала мысль в его голове.

Время шло медленно, во всяком случае ему так казалось, но он упорно продолжал мчать в сторону озера и вскоре увидел его на горизонте.

— Сейчас Квинта, я спасу тебя, верь в это, — проговорил он, остановившись неподалеку от озера.

Ее лицо уже окаменело, покрылось трупными пятнами, но он не теряя надежды, окунул ее тело в воду.

— Не подведи, — прошептал он себе под нос. В надежде что она уже жива, он вытащил ее из воды и с ужасом осознал, что ничего не изменилось, но он не стал сдаваться, опустил ее на целую минуту, но вдруг понял, что все это старая добрая сказка. Он потащил ее по песчаному берегу, а затем в слезах склонился над девушкой и стал целовать.

— Господи за что? — прошептал Антонио, а затем взглянув на небо, вновь повторил вопрос, но на сей раз криком. Его холодные слезинки падали на ее лицо, он разглядывал. нежную кожу и ждал, что она вдруг пошевелится, оживет, но лишь ветер терзал ее темные волосы. Разносил песок по берегу.

Окончательно осознав что потерял ее, Дорадос поцеловал девушку, после чего взял на руки и стал заходить в озеро. Он шел неторопливо, наслаждался последним моментом, ведь знал, что больше ее не увидит.

Зайдя на достаточное расстояние от берега, он погрузился в воду. Его белая рубаха намокла. Он держал ее крепко, пытаясь не выронить.

Вода ручьями гуляла по ее коже, окрашивалась в кроваво-черный цвет, а сияние ее застывших глаз нагоняли тоску на Дорадоса. Он последний раз поцеловал ее, после чего проговорил себе под нос: Ривенис я отдаю тебя ее, сохрани мою любовь. Я верю что она переродится и будет жить дальше, пускай и не в прежнем образе.

Антонио с грустью толкнул ее. Тело поплыло вперед, а вскоре его схоронила водная гладь, под своими потоками.

Мужчина вышел разбитый, обессиленный. Еще вчера они строили планы на будущее, а сегодня она уже мертва, ее больше нет и не будет. Его сердце сжималось от мысли, что он потерял самого родного человека, ту что любил. Слезы катились по щекам, словно горошины, ему не хотелось жить.

Обернувшись назад он заметил на холме, за озером фигуру белобрысой женщины, отчего ему стало не по себе, он протер глаза и более ее не увидел.

— Проклятая Энтерия, — проговорил он. Злоба наполнила его легкие, словно отравленный воздух. — Я клянусь, что вырву твое сердце, и скормлю псам. Моя месть будет ужасна.