АнтиМетро, Джек Потрошитель

Когда они миновали стеллажи с антикварными куклами, Ватсон, недовольно покачав головой, тихонько чертыхнулся:

— Вот же, фатальное невезение…. И какого рогатого чёрта ему не сидится в уютном и комфортабельном кабинете? Страшный тип. Про таких неприятных и чудаковатых людей вы, русские, говорите: — «Простота — хуже воровства…».

Послышался тихий и размеренный перестук металлического наконечника трости по керамическим плиткам пола, и из-за ближайшего угла показался представительный пожилой мужчина, который совсем недавно рассказывал любознательным японцам о старинной кукле, изготовленной — по мнению высоколобых экспертов — в 1300-ом году до Новой эры.

— Доброго дня, старина Джон! — совершенно по-детски обрадовался седобородый господин, обожающий кормить голубей и белок. — Как ты смешно выглядишь сегодня! Наверное, проводишь очередное важное расследование? Ох, извини! Я, наверное, сболтнул что-то лишнее…. Ты, случайно, не видал моего сына Гарольда? Нет? Наверное, он уже уехал. Жаль, мы с ним так и не договорили.

— Ради Бога, отойдём в безлюдное место, — свистящим шёпотом взмолился инспектор. — Хотя бы к разделу с механическими игрушками. Сворачиваем, сворачиваем…

В простенках длинного и широкого коридора — на застеклённых пластиковых полках — были расставлены металлические разноцветные клоуны, элегантные балерины, упитанные курочки и хвостатые петушки. Все эти игрушки, которых — визуально — насчитывалось несколько сотен, были снабжены крохотными заводными ключиками.

— Потрясающая прелесть! — в очередной раз восхитилась Татьяна. — Курочки и петушки, если произвести завод, начинают мелко-мелко кивать головами, мол, клюют зерно и всяких жучков-букашек. Это, как раз, понятно. Балерины, очевидно, вертятся, поднимая и опуская правую руку. Но, что же делают заводные клоуны?

— Клоуны, юная леди, способны на многое, — широко улыбнувшись, заверил лондонский Айболит. — Этот, например, ловко вертит маленький обруч. Его сосед справа, качая головой, поочередно подмигивает глазами. Тот, который слева, пытается танцевать ирландскую джигу, — обернувшись к Ватсону, попросил: — Джон, будь другом! Представь же меня своим гостям. Ведь, они являются теми самыми русскими специалистами, о которых писали газеты? По крайней мере, это можно предположить, глядя на приметные банты молоденькой барышни, — ещё раз улыбнувшись Тане, пояснил: — Видите ли, симпатичная леди, в наших музейных экспозициях представлены и куклы, изготовленные в далёкой России. Что-то около трёх с половиной дюжин. Так вот, у всех кукольных «россиянок» светлые волосы заплетены в косички и снабжены синими бантами в крупный белый (или же в чёрный), горох…

— О, чёрт, — пробормотал инспектор Ватсон. — Познакомьтесь, дамы и господа. Мистер Фрэнк Уилшер, директор лондонского Музея детства. Профессионал высочайшего уровня. Окончательно и бесповоротно помешан на куклах, солдатиках, паровозиках и прочих детских игрушках…. А это — Артём и Татьяна Беловы из заснеженной России. Они занимаются…э-э-э, различными горными подземными выработками…. Извините, но вынужден вас срочно покинуть. Служба. Общайтесь. Только, вот…, — внимательно посмотрел на Артёма. — Не стоит с достопочтенным мистером Уилшером делиться секретной информацией. Он совершенно не умеет держать язык за зубами…. Я побежал. Всех благ!

«То, что директор Музея детства является человеком непосредственным, то бишь, выражаясь без обиняков, законченным и безнадёжным чудаком, видно с первого же взгляда», — поведал психологически-подкованный внутренний голос. — «Естественно, что при общении с такими нестандартными типажами надо соблюдать определённую осторожность. Но, с другой стороны, именно от таких славных ребят — порой — можно получить наиважнейшую информацию…».

Татьяна, словно бы прочитав последние мысли мужа, небрежно поинтересовалась:

— В утренних газетах пишут, что «второе пришествие» Джека Потрошителя может самым негативным образом сказаться на деятельности вверенного вам музейного объекта. Мол, ежедневное количество посетителей, вероятно, снизится — чуть ли ни вдвое…. Это так?

— Увы, всё верно, — запечалился мистер Уилшер. — Уже сегодня гостей значительно меньше, чем обычно. Даже страшно представить, что будет, если череда кровавых преступлений продолжится…. А уменьшение потока посетителей, без всяких сомнений, приведёт к значительному сокращению финансирования. Следовательно, придётся надолго распрощаться с планами и мечтами по формированию новых музейных экспозиций….

— Извините, но я заметил одну странность, — вмешался в разговор Артём. — Во многих музейных разделах наблюдаются пустые ниши. То есть, табличка имеется, а сам экспонат отсутствует. А в «медвежьем» зале даже целый нижний ряд пустует…. С чем это связано?

По лицу директора Музея детства неожиданно пробежала нервная судорога, а его светло-голубые глаза наполнились слезами. Громко сглотнув слюну, он заговорил глухим голосом, полным скрытой боли:

— Понимаете, дети — очень беспокойные и любопытные создания. Более того, иногда взрослые просто ни в силах — уследить за ними. Бывает, что ребятишки умудряются добраться до игрушек, стоящих на нижних полках, и немного их повредить. В принципе, ничего страшного — ремонтируем и реставрируем…. А, вот, с экспозицией плюшевых мишек произошло — полтора месяца назад — более серьёзное происшествие. Страшное и беспрецедентное, на мой взгляд…. Один шестилетний мальчуган принёс с собой отцовскую опасную бритву и, пользуясь тем обстоятельством, что рядом не было взрослых, безжалостно изрезал более пятидесяти беззащитных «тедди». Весь нижний ряд. Помимо многочисленных рваных «ран», он перерезал всем несчастным мишкам плюшевые шеи — от уха до уха…. Благодаря камерам видеонаблюдения, виновный был установлен. Во время беседы (конечно же, не допроса!), пострелёнок признался, что просто играл в Джека Потрошителя…

Глава седьмая Новый подозреваемый и неожиданный поворот событий

После этого сообщения настроение мистера Уилшера резко ухудшилось, и он, отводя глаза в сторону, пробормотал:

— Извините, но мне надо идти. Музей совсем скоро закрывается, необходимо всё проверить, перепроверить и тщательно проконтролировать. Кроме того, требуется дополнительно проинструктировать сотрудников — относительно возможных приставаний со стороны журналистов. Ну, про что можно рассказывать, а про что упоминать не стоит…. Приятно было познакомиться. Надеюсь, что мы ещё встретимся, — засмущавшись, предложил: — Если хотите, то мы можем поговорить чуть позже. Так сказать, за кружкой пива…

— Почтём за честь, — перемигнувшись с супругой, ответил Артём. — Сегодняшний вечер у нас совершенно свободен.

— Предлагаю встретиться в восемнадцать пятнадцать, за столиком уличного кафе. Как выйдите из музея — сразу же посмотрите направо. Увидите плоский полосатый шатёр. Вот, под ним…. Я каждый вечер после работы там слегка перекусываю и болтаю с приятелями. А потом к кафе подъезжает мой сын, и мы следуем домой. Согласны? Тогда я не прощаюсь…

Директор Музея детства резко развернулся и, тяжело опираясь на чёрную трость, зашагал к дверям, ведущим в служебные помещения.

— Как оно тебе? — задумчиво пошевелив бровями, спросил Артём. — Будут комментарии?

— Интересный дядечка. Цельный, прозрачный и правильный, — сообщила Татьяна. — Говоря про «зарезанных» плюшевых медвежат, впечатлительный мистер Уилшер чуть не заплакал. Подчинённые и домашние, наверняка, его просто-напросто обожают. В рот, что называется, заглядывают…. А ещё он очень внимательный и сообразительный. Здорово меня уел — со светлыми косичками и бантиками в крупный горох…

— Я, собственно, ни про это спрашивал…. Как тебе — грустная и нетривиальная история о хулиганистом мальчишке, игравшем в Джека Потрошителя? А известие инспектора Ватсона о том, что дело об убийствах проституток в туннелях метрополитена могут засекретить и передать Министерству обороны?